– Вы начали вести дневник, как мы договаривались?
– Еще нет, последние дни было не до того.
Его лицо помрачнело – он знал.
– Секретарша упомянула, что вас привозили в «Скорую». Как вы?
– Справляюсь, – сказала я.
Доктор посмотрел на мою ногу, которую я не сгибала, боясь потянуть швы. Я уже не хромала, но на всякий случай перестраховывалась.
– Это из-за… – Он выжидающе поднял глаза.
– Я упала.
Указательный палец доктора легонько забарабанил по папке.
– А вы, то есть… вы, как и в прошлый раз, проснулись снаружи?
– Нет, – твердо заявила я. – Я споткнулась в темноте о мертвое тело.
– Какой ужас, – произнес он с бесстрастным лицом. Видимо, пытался выразить сочувствие.
– Да, приятного мало.
Келвин Ройс откинулся в кресле, удерживая папку на коленях.
– Послушайте, Оливия, без изучения вашего сна очень сложно поставить диагноз. Важно определить, представляете ли вы опасность для себя или окружающих.
Я смотрела на него в упор, пока он не сдался и не опустил глаза, притворяясь, что делает какую-то пометку.
Приближалась двадцатая годовщина, а с ней страх, что меня опять выследят и выставят всем на расправу. Участились ночные кошмары… Все, что я сейчас говорила, могло попасть в мой медицинский файл. И если дойдет до того, что им заинтересуется полиция, пусть в нем останется эта запись.
– Как вы предположили, в моих проблемах со сном виноват, скорее всего, стресс, – изрекла я.
Доктор Кел медленно выдохнул.
– Отлично, отлично.
Он с явным облегчением отложил папку на стол, похлопав по ней ладонью.
Я чуть не рассмеялась. Вот оно: вся эта затея с подписью нужна ему для прикрытия задницы. Келвин Ройс вызвал меня к себе, опасаясь за свою репутацию. Услышав слухи, он, как и Беннетт, связал мой визит с происшествием. Я обратилась к нему за помощью, в которой он отказал. А теперь пытался выкрутиться.
Беннетта тревожило, что все узнают о моем визите к специалисту по расстройствам сна – начихать на неразглашение врачебной тайны. А по-настоящему забеспокоился доктор Кел. Наверное, все же не социопат, уж больно дергается и нервничает.
Нарцисс – это да. Для такого доктора пациент, проснувшийся перед трупом, – не очень лестная реклама. Оценка ниже среднего. На стенку не повесишь.
– Прискорбно, что у вас… сильный стресс. Как вы с ним справляетесь?
– Вы знаете доктора Сидни Бриттон из «Скорой»?
– Да, имя вроде знакомое.
– Она прописала мне болеутоляющее с эффектом снотворного. Оно так подействовало, что я во сне даже не пошевелилась.
Доктор моргнул.
– Отличная новость! Хорошо, что у вас нет никаких побочных эффектов. Пришлите мне название, и я пропишу вам еще, на будущее.
– Обязательно, – сказала я. Вот так бы сразу!
Сообразив, что допустил ошибку, он теперь ударился в другую крайность. Кому охота портить себе репутацию? В конце концов все мы готовы подстроиться под желания толпы.
– Я бы хотел продолжать с вами работать, – сказал доктор. – У вас очень интересный случай.
Как и многие до него, он увидел возможность воспользоваться ситуацией и что-то получить. Сколько людей сделали себе карьеру на том несчастном случае: репортеры, освещавшие тогда события; доктора, занимавшиеся моим лечением, пока мать не догадалась, что они используют меня для рекламы своих исследований, для собственных резюме; друзья и знакомые, которые делились фотографиями и историями, пытаясь урвать свою долю славы.
Однако доктора Кела лучше иметь на своей стороне.
– Вы, кажется, назначили мне прием на четверг. Тогда и увидимся?
– Ну конечно. И помните, Оливия, вы всегда можете ко мне обращаться. Я очень серьезно отношусь к конфиденциальности. И секретаршу свою предупредил, она хорошо понимает всю деликатность ситуации.
Ага, поэтому я здесь после ее ухода. И поэтому же он позвонил, а не написал мне, не оставив таким образом никаких следов моего пребывания.
Всю правду знал только Беннетт. Знал, зачем я приходила на прием и что это может каким-то образом относиться к делу. Оставалось лишь надеяться, что друг не предаст.
Пустой коридор. Проверила телефон – ничего нового.
Я решила позвонить Беннетту и узнать, подозревал ли он Элизу. Только прислонилась к стене и ткнула его номер, как вдруг из двери своего кабинета выскочил доктор Кел.
– Не хотел вас пугать, – сказал он, глядя на часы, – но я как раз тоже ухожу.
У Беннетта включился автоответчик; пришлось плестись за доктором Келом к лифту. Вряд ли мне следовало объяснять, почему я предпочитаю спускаться пять этажей по лестнице вместо того, чтобы съехать на лифте.
Раздвижные двери звякнули и открылись, внутри никого.
– После вас, – посторонился доктор.
Захотелось сказать, что мне надо заскочить в свой офис, но у меня на плече висела сумка, к тому же я упомянула раньше, что спешу.
Я шагнула в лифт, закрыла глаза и прижалась к холодной металлической стенке. Заскрежетали механизмы, и мы начали опускаться. Внутри все сжалось. Каждый этаж отдавался в голове.
Четвертый…
– Такая трагедия, что того человека убили…
Третий…
– Моя секретарша сказала, он нездешний. Возможно, замешаны наркотики. Статистика ужасная, они повсюду…
Второй…
– Вы собираетесь оставаться в том доме после всего случившегося?
Лифт качнулся и замер.
– Простите, что? – еле выдавила я.
– Джесси говорила, что вы живете на окраине, причем одна.
Для человека, которого я видела двадцать секунд в своей жизни, Джесси была неплохо осведомлена.
– Я там не одна, – возразила я.
Что бы ни случилось в прошлом моего соседа, я была теперь не одна.
Подъехав к дому, я затормозила у почтового ящика. Уже несколько дней не проверяла почту. Ни в пятницу, вернувшись из бара, ни в субботу утром, когда приехала с Элизой, ни потом, когда она и Беннетт по очереди за мной присматривали.
За несколько дней в ящике накопились конверты и рекламные проспекты. Обычно добрую половину я сразу выбрасывала. На дне кипы лежал конверт, подписанный от руки.
Ни марки, ни обратного адреса. Только мое имя. Письмо положили сюда лично. Почерк незнакомый.
Я разорвала конверт и достала из него листок. Руки задрожали на первом же предложении.
«Оливия!
Вряд ли вы меня помните, а если и помните, то, возможно, желали бы забыть. В любом случае вы, скорее всего, не захотите со мной общаться.
Меня зовут Шон Колман, много лет назад я участвовал в ваших поисках в Уидоу-Хиллз.
Не удивлюсь, если вам не хочется вспоминать прошлое, но я чувствую по отношению к вам некоторую ответственность. Я проделал сюда долгий путь, потому что нам необходимо переговорить.
Пожалуйста, позвоните мне по этому номеру в любое время. Я задержусь в «Хайланд Инн» до конца выходных».
Ч-черт.
Я перечитала записку во второй, в третий раз, с каждым разом пытаясь разглядеть что-то новое.
Шон Колман побывал здесь в пятницу, чтобы положить в ящик письмо. Где оно с тех пор так и пролежало.
На долю секунды я засомневалась, не выбросить ли его вместе с остальной макулатурой. Притвориться, что его вообще не было.
Но оно было. Шон появился здесь ради меня.
И похоже, он хотел меня о чем-то предупредить.
Пора рассказать правду. Ты знаешь, что делать.
И знаешь, что будет, если ты этого не сделаешь.
Глава 18
СЛЕДОВАЛО ПОЗВОНИТЬ Ригби. И Натану – сын Шона имел право знать. Они оба, по разным причинам, имели на то право.
Ведь я прекрасно понимала, каково это – получить известие о смерти отца. Больно уже потому, что ты ни о чем не догадывался.
Достав визитную карточку, я впервые взглянула на нее внимательно: «Натан Колман, Системы безопасности».
Я легко могла представить его проверяющим окна и двери. Оценивающим, подбирающим оптимальную защиту. Неплохо было бы иметь такого знакомого на будущее.
Я глубоко вздохнула. Лучше сначала позвонить следователю. Натану я могла сообщить и лично.
Это письмо… эта записка означала конец секретам. Натан узнает, кто я и почему его отец оказался здесь.
Об этом узнают все.
Со стороны города подъехал пикап Рика, и я поспешно сунула карточку в сумку. Рик притормозил, поравнявшись со мной. В открытом багажнике лежали пластиковые пакеты из супермаркета.
– Эй, все в порядке, Лив?
– Ага, вот проверила почту, – отозвалась я, локтем прижимая к себе бумаги. – Сейчас зайду и помогу тебе разобрать покупки.
– Да ладно, не надо, – как обычно, ответил он, поворачивая к своему дому.
Лучше уж Рик услышит обо всем от меня, чем от кого-то постороннего. Живя рядом, на отшибе, мы привыкли полагаться друг на друга, и я на своем опыте убедилась, как неприятно узнавать, что человек, которому ты доверяешь, что-то скрывал. Мне хватило реакции Беннетта, его отчуждения, подозрений и домыслов. К тому же Рик видел, как я ходила во сне.
Бросив стопку бумаг из почтового ящика на столик при входе, я прошла дом насквозь и вышла через кухонную дверь. Я направилась к Рику через задний двор, подальше от места преступления, которое накануне показывала Натану.
У дома соседа располагался заброшенный огород, где когда-то росли цветы и овощи, а за ним – сарайчик-мастерская.
– Рик? – позвала я, заглядывая внутрь сарайчика, где пахло стружкой и краской.
Старик стоял ко мне спиной, наклонившись над деревянным верстаком.
– Я тут убирал инструменты. Чинил сегодня кое-что на кухне. – Он кинул отвертку в бак на полке и обернулся.
– Продукты в пикапе? – спросила я.
– Нет, я их уже занес в дом. Спасибо за заботу. – Сосед снова отвернулся к верстаку.