– Тут не все так просто. Надеюсь, вы понимаете, что с Лисбет не все в порядке, – резко заметил Пальмгрен.
– Что вы имеете в виду?
– Вы ведь знаете, что у нее не все было гладко в детстве, в школе.
– Конечно, знаю, об этом писали во всех газетах. Если бы я рос в таких условиях, как она, у меня бы тоже не было гладко в школе.
– Ее проблемы выходят далеко за пределы тех, что связаны с ее семьей. Я прочел все заключения психиатров о ней и не нашел ни в одном из них диагноза. Но, думаю, вы не будете возражать, что Лисбет Саландер не такая, как обычные люди. Вы с нею в шахматы не играли?
– Нет.
– У нее фотографическая память.
– Это я знаю; заметил, когда мы работали вместе.
– Ладно. Она любит загадки. Однажды она была у меня в гостях на Рождество, и я попросил ее решить несколько заданий на интеллект, определяющих IQ. Это были тесты такого рода, когда показывают, скажем, пять похожих фигур и надо решить, как должна выглядеть шестая.
– Ну и что?
– Я сам тоже пробовал пройти этот тест и одолел примерно половину заданий. Корпел над этим пару вечеров. А она только взглянула на лист бумаги и тут же дала правильные ответы на все вопросы.
– Ладно, согласен, – сказал Микаэль. – Лисбет – необычная девушка.
– Ей страшно трудно строить отношения с другими людьми. Может быть, тут какая-то форма синдрома Аспергера или чего-то в этом роде. Если почитать описание клинической картины у пациентов с диагнозом «синдром Аспергера», то сразу заметно большое сходство с Лисбет. Но в то же время есть и много отличий.
Он помолчал.
– Для тех, кто ее не задевает и относится к ней с уважением, она совершенно не опасна.
Микаэль кивнул.
– Но она, безусловно, способна к насилию, – тихим голосом добавил Пальмгрен. – Если ее спровоцировать или чем-то угрожать, она может ответить, применив грубую силу.
Микаэль вновь кивнул.
– Что же нам делать теперь – вот вопрос, – сказал Хольгер Пальмгрен.
– Искать Залаченко, – ответил Микаэль.
В этот момент в дверь постучали. Это был доктор Сиварнандан.
– Надеюсь, не помешал? Если вас интересует Лисбет Саландер, можете включить телевизор и посмотреть программу новостей «Раппорт».
Глава 29
Среда, 6 апреля – четверг, 7 апреля
Лисбет Саландер трясло от негодования. Утром она тихо-спокойно съездила на дачу Бьюрмана. Компьютер она не включала со вчерашнего вечера, а весь день была слишком занята, чтобы послушать новости. При всей готовности к тому, что заваруха в Сталлархольмене вызовет крупные заголовки в печати, она совершенно не ожидала урагана, обрушившегося на нее в новостях по телевизору.
Мириам Ву лежала в больнице Сёдера, истерзанная верзилой-блондином, похитившим ее у дома на Лундагатан. Врачи находили ее состояние серьезным.
Ее спас Паоло Роберто. Как он оказался на складе у Ньюкварна – уму непостижимо. При выходе из больницы на него накинулись журналисты, но он отказался отвечать на вопросы. Глядя на его лицо, можно было подумать, что он провел десять раундов со связанными за спиной руками.
Обнаружены останки двух человек, зарытых в лесу близ того места, куда отвезли Мириам Ву. Вечером поступило сообщение о третьем месте, которое полиция наметила к раскопкам. Возможно, в округе есть еще захоронения.
Потом – об охоте на Лисбет Саландер.
Сеть вокруг нее затягивается. Сегодня днем она попала в оцепление полиции в дачном поселке неподалеку от Сталлархольмена. Она была вооружена и опасна. Она стреляла в одного из «Ангелов ада», а может быть, и в двух. Перестрелка имела место около дачи Нильса Бьюрмана. Ближе к вечеру, по мнению полиции, ей удалось найти лазейку в сети и покинуть место происшествия.
Начальник следственного отдела Рихард Экстрём созвал пресс-конференцию. Ответы оказались уклончивыми. Нет, он не может ответить на вопрос, связана ли Лисбет Саландер с «Ангелами ада». Нет, он не может подтвердить сведения, что Лисбет Саландер видели у складского помещения возле Нюкварна. Нет, отсутствуют указания на то, что речь идет о разборках в преступной среде. Нет, не установлено, что Лисбет Саландер была убийцей-одиночкой в Эншеде. По словам Экстрёма, полиция никогда не утверждала, что она убийца, а лишь объявила ее в розыск, чтобы допросить в связи с убийствами.
Лисбет Саландер сдвинула брови. В полицейском расследовании явно произошли изменения.
Она подключилась к Сети и сначала почитала газетные публикации, а потом переключилась на жесткие диски прокурора Экстрёма, Драгана Арманского и Микаэля Блумквиста.
Электронная почта Экстрёма содержала ряд интересных поступлений, в частности, личное письмо от инспектора Яна Бублански, отосланное в 17.22. Письмо было коротким и содержало резкую критику методов ведения следствия, практикуемых Экстрёмом. Письмо заканчивалось своего рода ультиматумом, включавшим следующие пункты:
а) немедленно вернуть в состав группы криминального инспектора Соню Мудиг;
б) сосредоточить усилия расследования на поисках других подозреваемых в убийствах в Эншеде;
с) начать интенсивные расследования вокруг неизвестного лица по имени Зала.
Кроме того, Бублански писал:
Обвинения против Лисбет Саландер основываются на единственной весомой улике – отпечатках ее пальцев на орудии убийства. Как вы хорошо понимаете, это служит доказательством того, что она держала его в руках, но не того, что она из него стреляла вообще и убила в частности.
В настоящее время нам известно, что в этой драме есть и другие участники и что полиция Сёдертелье обнаружила два трупа, зарытые в лесу, а также отметила еще одно место, предназначенное для обследования. Складским помещением владеет двоюродный брат Карла-Магнуса Лундина. Совершенно очевидно, что Лисбет Саландер, как бы ни была она склонна к насилию и каков бы ни был ее психологический профиль, вряд ли в этом замешана.
В конце послания Бублански заявлял, что, если его требования не будут удовлетворены, он будет вынужден просить отстранить его от расследования, а это он не собирается делать по-тихому. Ответ Экстрёма предлагал Бублански действовать на свое усмотрение.
Совершенно поразительная информация обнаружилась на жестком диске Драгана Арманского. Короткий обмен электронными письмами между ним и отделом по зарплате «Милтона» выявил тот факт, что Никлас Эрикссон уволен без предупреждения. Бухгалтерии надлежало выплатить ему выходное пособие и трехмесячную зарплату в качестве возмещения за увольнение. Электронное письмо вахтерам содержало приказ при появлении Эрикссона препроводить его к его рабочему месту, чтобы он забрал свои личные вещи, а затем покинул помещение. В технический отдел было послано распоряжение аннулировать пропуск Эрикссона.
Но самым интересным был короткий обмен письмами между Драганом Арманским и адвокатом Франком Алениусом, работающим в «Милтон секьюрити». Арманский спрашивал, как лучше всего организовать юридическую защиту Лисбет Саландер, когда ее схватят. Алениус сначала ответил, что у «Милтона» нет оснований для того, чтобы участвовать в деле бывшей сотрудницы, совершившей убийство, – при таких обстоятельствах такое участие сказалось бы на фирме негативно. Арманский возмущенно возразил, что утверждение о Лисбет Саландер как об убийце до сих пор представляет собой открытый вопрос и что речь идет о бывшей сотруднице, в невиновности которой лично он убежден.
Лисбет открыла жесткий диск Микаэля Блумквиста и увидела, что он ничего не написал и последний раз пользовался компьютером вчера утром. Новостей не было.
Сонни Боман положил папку на столе для совещаний в кабинете Драгана Арманского и грузно опустился на стул. Фрэклунд взял папку, раскрыл ее и начал читать. Драган Арманский стоял у окна и смотрел на Старый город.
– Вот последние материалы, что я могу предоставить. С сегодняшнего дня я исключен из следственной группы, – сказал Боман.
– Это не твоя вина, – заверил его Фрэклунд.
– Да, не твоя, – подтвердил Арманский и тоже подсел к ним. Весь материал, накопленный Боманом за две недели, был сейчас сложен пачкой на столе для совещаний. – Ты, Сонни, хорошо поработал. Я говорил с Бублански. Он даже жалеет, что потерял тебя, но у него не было другого выхода из-за Эрикссона.
– Ладно. Я заметил, что в «Милтоне» мне гораздо лучше, чем в полиции на Кунгсхольмене.
– Можешь подытожить?
– Попытаюсь. Если считать, что нашей целью был поиск Лисбет Саландер, то тут мы потерпели полную неудачу. Расследование было довольно хаотичным, каждый в группе старался тянуть одеяло на себя, а Бублански был, вероятно, не способен держать все под контролем.
– Ханс Фасте?
– Мерзкий тип. Но проблема не только в Фасте и хаотичном расследовании. Бублански заботился о том, чтобы все запланированные мероприятия доводились до конца. Проблема в том, что Саландер сумела прекрасно замести за собой следы.
– Но твоя работа не сводилась только к тому, чтобы поймать Саландер, – перебил Арманский.
– Именно. И я рад, что мы не рассказали Никласу Эрикссону о моей второй задаче, поставленной, когда мы начали, – служить вашим шпионом, «кротом» в чужом лагере, и следить за тем, чтобы Саландер не оказалась невинно пострадавшей.
– И что ты об этом думаешь теперь?
– Когда мы начинали, я был безоговорочно уверен, что она виновна. Сегодня я уже не знаю, что и думать – так много новых противоречивых сообщений поступило…
– Ну, и?..
– Теперь я ее не считал бы главной подозреваемой. Я все больше и больше склоняюсь в сторону предположений, сделанных Микаэлем Блумквистом.
– То есть нужно искать других подозреваемых. Придется начать расследование заново, – подытожил Армански и разлил кофе по чашкам участников совещания.
До чего же противный вечер выдался сегодня у Лисбет Саландер! Она вдруг представила себе тот момент, когда бросила пакет с бензином в окно машины Залаченко. С того дня у нее прекратились ночные кошмары и ее как-то внутренне отпустило. С годами у нее возни