Потом она тихо прыснула от смеха: «У философа было бы больше шансов решить эту загадку».
Хотелось бы ей познакомиться с Ферма.
Вот уж дерзкая бестия.
Вскоре Лисбет поднялась и начала подбираться лесом. Подойдя поближе, она остановилась, когда от дома ее отделял только скотный двор.
Глава 31
Четверг, 7 апреля
Лисбет Саландер проникла в помещение скотного двора через дверь-заслонку от деревянного сточного желоба. Никакой скотины там не было. Осмотревшись, она не увидела ничего, кроме трех автомобилей: белого «Вольво» из салона «Автоэксперт», старого «Форда» и чуть более нового «Сааба». Потом в глубине она рассмотрела покрытую ржавчиной борону и другие орудия, когда-то использовавшиеся в хозяйстве.
Стоя в темном помещении сарая, Лисбет следила за домом. Снаружи было темно, а во всех комнатах первого этажа горел свет. Она не видела там какого-либо движения, но ей казалось, что она заметила отблески телеэкрана. Взглянув на часы, увидела: 19.30. Значит, идет программа новостей «Раппорт».
Ее озадачил тот факт, что Залаченко решил поселиться в столь безлюдном месте. Это было не похоже на человека, которого она знала много лет назад. Вот уж не думала, что найдет его в сельской местности на крестьянском дворе в маленьком белом домике, а не в какой-нибудь пригородной вилле или на курорте за границей… Видно, за свою жизнь он нажил себе больше врагов, чем Лисбет Саландер. Ей казалось странным, что это место выглядит столь незащищенным. Возможно, в доме есть оружие.
После долгих сомнений она выскользнула со скотного двора наружу, в сумерки, легкими прыжками перебежала через двор и остановилась, прислонясь спиной к фасаду дома. До нее донеслись приглушенные звуки музыки. Стараясь ступать бесшумно, Лисбет обошла вокруг дома, пытаясь заглянуть в окна, но они находились слишком высоко для ее роста.
Вообще-то, эта диспозиция ей интуитивно не нравилась. Все первую половину жизни Лисбет прожила в постоянном страхе перед человеком, находившимся сейчас в доме. Вторая половина ее жизни, после неудачной попытки убить этого человека, прошла в ожидании того, когда она снова пересечется с ним. На этот раз ошибиться было нельзя. Каким бы старым калекой ни выглядел Залаченко, он был профессиональным убийцей, пережившим не один поединок.
Да еще придется принять во внимание Рональда Нидермана.
Лучше всего было бы застигнуть Залаченко снаружи, где-нибудь на дворе, где он был бы беззащитен. Никакого желания разговаривать с ним у Лисбет не было, и вообще она отдала бы предпочтение винтовке с оптическим прицелом. Но винтовки не было, и Лисбет видела его только в течение тех коротких минут, когда Зала выходил к дровяному складу. Не похоже, чтобы он вдруг надумал выйти на вечернюю прогулку. Поэтому, если она хочет дождаться лучшего случая, придется ей ночевать в лесу. Спального мешка у нее с собой не было, а ведь, хотя вечер стоял теплый, ночь наверняка будет холодной. Теперь, когда он находился от нее в двух шагах, Лисбет боялась дать ему возможность снова ускользнуть. Она помнила о Мириам Ву и своей маме.
Лисбет закусила нижнюю губу. Надо как-то проникнуть в дом, хотя это худший из вариантов. Конечно, можно постучать в дверь и выстрелить в тот момент, когда ей откроет один из них, а потом уже войти в дом и отыскать второго. Но значит, тот уже будет предупрежден – и, скорее всего, вооружен. «Анализ последствий. Какие еще есть возможности?» – проносилось у нее в голове.
Вдруг Лисбет увидела силуэт профиля Нидермана, прошедшего мимо окна всего в нескольких метрах от нее. Он смотрел через плечо, разговаривая с кем-то в комнате.
Оба находились в комнате слева от входа.
Лисбет решилась. Вынув пистолет из кармана, сняла его с предохранителя и беззвучно поднялась на крыльцо. Она держала пистолет в левой руке, а правой не спеша нажимала на ручку входной двери. Та оказалась не заперта. Лисбет сдвинула брови и замешкалась. Странно: в двери было два замка – и оба открыты. Залаченко не должен был оставлять дверь незапертой. По ее шее побежали мурашки.
Тут что-то не так.
В прихожей царил полный мрак. Справа угадывалась лестница наверх. Можно было различить две двери: одна находилась прямо по курсу, другая – слева. Сквозь щель над дверью виднелась полоска света. Лисбет прислушивалась, неподвижно застыв. Вдруг из комнаты слева послышался голос и звук отодвигаемого стула.
Она сделала два решительных шага, рванула дверь и направила пистолет на… пустую комнату.
Лисбет различила шорох одежды у себя за спиной и мгновенно, как змея, обернулась. В тот самый момент, когда она попыталась прицелиться, громадная лапища Рональда Нидермана обхватила ее горло железным обручем; другой рукой он вцепился в ее руку, державшую оружие. Сомкнув пальцы на шее девушки, гигант приподнял ее вверх, как куклу.
Секунду Лисбет молотила ногами в воздухе, потом развернулась и нацелилась Нидерману в пах. Промахнувшись, она заехала ему по бедру. У нее было такое чувство, что она ударила ногой в ствол дерева. Он сдавил ей горло, в глазах у нее потемнело, и она выронила оружие.
«Черт возьми!» – пронеслось в ее голове.
Затем Рональд Нидерман отбросил ее в комнату. Лисбет с грохотом приземлилась на диван и скатилась на пол. Она чувствовала, как кровь приливает к голове, и, качаясь, поднялась на ноги. Заметив на столе тяжелую треугольную пепельницу из стекла, тут же схватила ее и размахнулась. Но Нидерману удалось перехватить ее замах. Сунув свободную руку в левый наружный карман брюк, Лисбет вытащила электрошокер, обернулась и направила его Нидерману в пах.
Лисбет почувствовала сильный удар тока, дошедший до нее через руку, которую все еще сжимал Нидерман. Она ожидала, что верзила упадет на пол от боли, а он лишь недоуменно посмотрел на нее сверху вниз. Глаза Лисбет Саландер удивленно округлились. Было ясно, что он испытал что-то неприятное, но полностью игнорировал боль. «Это какая-то патология», – подумала она.
Нидерман нагнулся, забрал у нее электрошокер и посмотрел на него все с тем же недоуменным выражением лица. Затем ударил ее ладонью по щеке. Было такое чувство, что ей врезали дубиной. Лисбет рухнула на пол перед диваном. Подняв голову, она встретилась взглядом с Рональдом Нидерманом. Тот с любопытством смотрел на нее, как будто прикидывал, что она теперь выкинет, – вроде кота, готовящегося поиграть со своей жертвой.
Уловив какое-то движение в проеме двери, ведущей в другую комнату, Лисбет повернула голову.
Он медленно вошел, опираясь на локтевой костыль, из-под штанины виднелся протез. Его левая рука заканчивалась искалеченным обрубком, на котором не хватало нескольких пальцев. Подняв взгляд, Лисбет рассмотрела его лицо. Вся левая половина, усеянная шрамами от ожогов, была словно сшита из лоскутов. От уха остался лишь небольшой огрызок, бровей не было. На голове лысина. Лисбет помнила его мужчиной атлетического сложения с темными вьющимися волосами. Теперь же он словно иссох, рост его был около 165 сантиметров.
– Здравствуй, папа, – еле слышно произнесла она.
Александр Залаченко безразлично взглянул на нее.
Рональд Нидерман зажег верхний свет. Он проверил, нет ли на ней больше оружия, похлопав по ее одежде, поставил на предохранитель ее Р-83 «Ванад» и вынул магазин. Залаченко, еле волоча ноги, прошел мимо, сел в кресло и включил телевизор пультом управления.
Взгляд Лисбет упал на телеэкран. Залаченко нажал на кнопку, и она вдруг увидела мерцающую зеленую картинку той части имения, что была за скотным двором, потом часть подъездной дороги. «Камера ночного наблюдения. Они знали, что я подъехала», – подумала она.
– Я уж думал, ты не решишься сунуть сюда свой нос, – произнес Залаченко. – Мы следили за тобой с четырех часов. Ты привела в действие почти все посты сигнализации в усадьбе.
– Детекторы движения, – сказала Лисбет.
– Два из них на подъездной дороге и четыре – на вырубке за лугом. Свой наблюдательный пункт ты устроила как раз там, где у нас установлена точка сигнализации. Ведь оттуда усадьба видна лучше всего. Чаще всего вблизи от нас оказывается лось, косуля, а иногда любители собирать ягоды. Но кто-то крадущийся с оружием в руках – большая редкость.
Он помолчал секунду.
– Уж не думала же ты, что Залаченко будет сидеть в сельской хибаре полностью беззащитным?
Лисбет потерла шею и сделала попытку встать.
– Сиди, где сидишь, – резко скомандовал Залаченко.
Нидерман покончил с изучением ее пистолета и теперь спокойно смотрел на нее. Затем приподнял одну бровь и осклабился. Лисбет пришло на память расколошмаченное лицо Паоло Роберто, которое она видела по телевизору, и девушка решила, что лучше ей остаться на полу. Она перевела дыхание и прислонилась к дивану.
Залаченко протянул в сторону Нидермана здоровую правую руку, и тот, вынув свое оружие из кармана и передернув затвор, передал его. Лисбет успела заметить, что это был «ЗИГ-Зауэр», штатное оружие полицейских. Залаченко кивнул. Не говоря ни слова, Нидерман повернулся, надел куртку и вышел. Лисбет слышала, как наружная дверь открылась и закрылась.
– Только без глупостей. Попробуешь встать – сразу получишь пулю.
Лисбет расслабила мышцы. Он успеет всадить в нее две, а может, и три пули, прежде чем она доберется до него. Боеприпасы у него, скорее всего, такого типа, что она умрет от потери крови за несколько минут.
– Ну и видок у тебя, – заметил Залаченко, тыча пальцем в колечко у нее в брови. – Как у записной шлюхи.
Лисбет пристально взглянула на него.
– Но глаза у тебя в меня, – сказал он.
– Больно? – спросила она, кивнув на протез.
Залаченко пристально посмотрел на нее.
– Нет. Уже не больно.
Лисбет кивнула.
– Ты ведь спишь и видишь, как бы убить меня.
Она ничего не ответила, а он вдруг засмеялся.
– Я о тебе много думал. Вспоминал почти столько раз, сколько видел себя в зеркале.
– Надо было оставить маму в покое.