– Были ли у Дага Свенссона и Миа Бергман враги?
– Нет, насколько мне известно.
– Какие у них были отношения?
– Похоже, они любили друг друга. Как-то раз Даг упомянул, что они хотят завести ребенка, когда Миа защитится.
– Они употребляли наркотики?
– Понятия не имею. Но не думаю. Разве что в какой-то особой, приятельской компании…
– Как случилось, что вы так поздно к ним приехали?
Микаэль объяснил обстоятельства.
– Разве это не странно, что вы явились так поздно?
– Да, конечно, но это произошло впервые.
– Откуда вы их знали?
– По работе, – ответил Микаэль и объяснил в подробностях.
Снова и снова звучали вопросы по поводу столь странного времени для посещения.
Выстрелы слышали во всем доме. Они прогремели с интервалом меньше чем пять секунд. Семидесятилетний мужчина в коричневом халате был ближайшим соседом, вышедшим на пенсию майором береговой артиллерии. После второго выстрела он поднялся с дивана, на котором смотрел телевизор, и тотчас вышел на лестничную площадку. Учитывая его болезненные тазобедренные суставы и связанные с этим затруднения, когда он вставал дивана, по его оценке, выходило, что он открыл входную дверь своей квартиры не раньше, чем через тридцать секунд. Ни он и никто другой из соседей не видели злоумышленника.
Согласно оценке соседей, Микаэль появился у квартиры меньше чем через две минуты после выстрелов.
Считая, что улица была у него и Анники перед глазами не меньше тридцати секунд, пока Анника искала нужный им подъезд, парковала машину и перебрасывалась парой слов с Микаэлем, а он затем переходил улицу и поднимался по лестнице, можно было подумать о тридцати-сорокасекундном зазоре. В течение этого времени убийца успел покинуть квартиру, сбежать по лестнице, бросить оружие на лестнице в подвал, выйти из подъезда и скрыться из виду до того, как Анника заглушила мотор машины. И это все при том, что ни одна душа не видела даже тени преступника.
Получалось, что Микаэль и Анника разминулись с убийцей за считаные секунды.
У Микаэля появилось мимолетное подозрение, что инспектор Анита Нюберг допускает мысль, что убийцей мог быть он сам: что он просто спустился на этаж ниже и притворился, что только что появился, когда собрались соседи. Но у Микаэля было алиби: показания его сестры и бесспорный расклад времени. Все его действия, включая телефонный разговор с Дагом Свенссоном, могли подтвердить многочисленные гости семейства Джаннини.
Наконец вмешалась Анника. Она сказала, что Микаэль оказал следствию всю возможную разумную помощь, что он, очевидно, устал и плохо себя чувствует. Пора прекращать допрос. Надо дать ему возможность поехать домой. Она напомнила, что является адвокатом своего брата и что у него есть определенные права, установленные если не Богом, то риксдагом.
Оказавшись на улице, они помолчали, стоя у машины Анники.
– Иди домой, поспи, – посоветовала она.
Микаэль покачал головой.
– Я должен съездить к Эрике, – возразил он. – Она их тоже знала. Нельзя просто позвонить ей и рассказать по телефону, и я не хочу, чтобы она проснулась и услышала о них в новостях.
Анника на секунду засомневалась, но потом поняла, что брат прав.
– Значит, едем к Сальтшёбаден? – спросила она.
– А ты еще в силах?
– Зачем же еще нужны младшие сестры?
– Если подбросишь меня до Накка-центра, я могу взять там такси или подожду автобус.
– Глупости. Садись, я тебя отвезу.
Глава 12
Великий четверг, 24 марта
Разумеется, Анника Джаннини очень устала, и Микаэлю удалось уговорить ее не делать часовой объезд вокруг Леннерстасунда, а высадить его у Накка-центра. Чмокнув ее в щеку, он поблагодарил за помощь ночью, подождал, пока она развернется и исчезнет из виду, а потом вызвал по телефону такси.
Прошло два года с тех пор, как Микаэль в последний раз появлялся в районе Сальтшёбаден. Он был у Эрики и ее мужа всего несколько раз. «Наверное, это признак инфантилизма», – решил он.
О подробностях семейной жизни Эрики и Грегера Микаэль не был осведомлен. Сам он знал Эрику с начала 80-х годов и был готов продолжать эту связь до глубокой старости, когда будет не способен вылезти из кресла-каталки. На короткое время их отношения прервались в конце 80-х, когда он женился, а она вышла замуж. Перерыв длился чуть больше года, а затем они оба изменили своим супругам.
У Микаэля это закончилось разводом. Муж Эрики, Грегер Бекман, рассудил, что многолетняя сексуальная страсть, вероятно, оказалась столь сильной, что ни условности, ни общественная мораль не способны развести их по разным постелям. Он также объяснил Эрике, что не хочет потерять ее, как Микаэль потерял свою жену.
Когда Эрика призналась мужу в неверности, Грегер Бекман решил наведаться к Микаэлю Блумквисту. Тот ждал и боялся его прихода: он чувствовал себя негодяем. Но вместо того, чтобы заехать Микаэлю по физиономии, Грегер предложил ему пошататься по кабакам. После третьей пивной на Сёдермальме они достаточно набрались и созрели для настоящего разговора, который произошел уже ближе к рассвету на парковой скамейке у площади Марияторгет.
Не веря ушам своим, Микаэль выслушал предупреждение Грегера: если Микаэль попытается разрушить его брак с Эрикой, он нагрянет к нему на трезвую голову и с дубинкой; но если это всего лишь зов плоти, который дух не способен смирить и образумить, тогда для него это терпимо.
Теперь связь Микаэля и Эрики продолжалась с санкции Грегера. Они даже не пытались скрывать ее от него. Насколько было известно Микаэлю, брак у Грегера и Эрики оставался благополучным. Его устраивало, что Грегер без возражений смирился с их связью до такой степени, что Эрике было достаточно снять телефонную трубку и известить мужа, что она собирается провести ночь у Микаэля, причем случалось это весьма регулярно.
Грегер Бекман никогда слова плохого не сказал о Микаэле. Напротив, он вроде даже считал, что отношения Эрики и Микаэля – это к лучшему, что его собственная любовь к Эрике лишь усилилась и что она никогда от него не уйдет.
Микаэль, напротив, всегда чувствовал себя неловко в обществе Грегера, что можно истолковать в духе «за все надо платить», в данном случае за отношения вне предрассудков. Вот почему он посещал Сальтшёбаден в основном по случаю званых обедов, когда его отсутствие могло восприниматься как демонстративное.
Теперь он стоял перед их виллой площадью двести пятьдесят квадратных метров. Как ни мучительно было являться сюда с тяжелыми новостями, он решительно нажал кнопку звонка и не отпускал секунд сорок, пока не услышал шаги. Открыл Грегер Бекман, с недовольным заспанным видом придерживая полотенце вокруг бедер. Но при виде любовника жены его сонливость мигом исчезла, уступив место недоумению.
– Привет, Грегер, – произнес Микаэль.
– Доброе утро, Блумквист. Какого черта? Ты соображаешь, который час?
Грегер Бекман был худощавый блондин с грудью, заросшей густыми волосами, и почти лысой головой. Лицо его покрывала недельная щетина, правую бровь пересекал заметный шрам – след серьезной аварии во время плавания на парусной яхте несколько лет назад.
– Начало шестого, – ответил Микаэль. – Ты не разбудишь Эрику? Мне нужно с ней поговорить.
Грегер рассудил, что раз уж Микаэль Блумквист преодолел свое нежелание появляться в Сальтшёбадене и встречаться с ним, значит, случилось что-то невероятное. К тому же, судя по его виду, сопернику сейчас не помешала бы кружка грога, да и кровать – основательно выспаться. Он открыл дверь пошире, впустил Микаэля и спросил:
– Что случилось?
Не успел Микаэль ответить, как появилась Эрика Бергер, спускаясь сверху по лестнице и на ходу завязывая пояс белого банного халата. Увидев в прихожей Микаэля, она встала как вкопанная.
– Что такое?
– Даг Свенссон и Миа Бергман, – ответил Микаэль.
Лицо его явно говорило о том, с какой новостью он пришел.
– Нет! – вскрикнула Эрика, закрыв рот рукой.
– Я прямо из полиции. Сегодня ночью они оба были убиты.
– Убиты? – в один голос воскликнули Эрика и Грегер.
Эрика недоверчиво вытаращилась на Микаэля.
– Ты что, серьезно?
Тот молча кивнул.
– Кто-то зашел в их квартиру в Эншеде и застрелил их. Это я нашел их тела.
Эрика села на ступеньку.
– Мне не хотелось, чтобы ты узнала об этом из утренних новостей, – пояснил Микаэль.
Без одной минуты семь утром Великого четверга Микаэль и Эрика уже были в редакции «Миллениума». Бергер дозвонилась и разбудила Кристера Мальма и секретаря редакции Малин Эрикссон и рассказала им, что Даг и Миа были убиты ночью. Оба, Кристер и Малин, жили намного ближе к редакции, так что они приехали первыми и уже включили кофеварку.
– Черт знает что! Как это случилось? – спросил Кристер.
Малин зашикала на него и прибавила громкости в выпуске новостей.
Двое, мужчина и женщина, были застрелены поздно вечером в квартире в районе Эншеде. Полиция считает, что речь идет о двойном убийстве. Ни один из погибших не был ранее известен полиции. Что кроется за этим убийством – неизвестно. Наш репортер Ханна Улофссон сообщает с места событий:
«Незадолго до полуночи в полицию поступил сигнал, что в одном из домов по Бьёрнеборгсвеген в районе Эншеде прозвучали выстрелы. По словам одного из соседей, были произведены несколько выстрелов в квартире. О мотивах ничего не известно и в связи с убийством пока никто не задержан. Полиция оцепила квартиру, в которой работают криминалисты-техники.
– Слишком короткое сообщение, – заметила Малин, уменьшила звук и расплакалась. Эрика подошла и обняла ее за плечи.
– Вот черт! – выругался Кристер, ни к кому персонально не обращаясь.
– Усаживайтесь, – скомандовала Эрика. – Микаэль…
Блумквист снова рассказал о случившемся ночью. Он говорил монотонным голосом, сухим языком журналистской прозы описав, как он нашел Дага и Мию.
– Вот черт! – снова выругался Кристер Мальм. – Это же просто дикость.