Худощавый, подвижный мужчина с жидкими светлыми волосами и эспаньолкой был ростом сто шестьдесят семь сантиметров, поэтому носил ботинки на каблуках повыше и всегда безупречно одевался. Начав карьеру помощником прокурора в Уппсале, Экстрём был затем переведен в департамент юстиции, где стал экспертом по согласованию шведского законодательства и законодательства Европейского Сообщества, и так преуспел, что некоторое время занимал пост начальника отдела. Он обратил на себя особое внимание, расследуя организационные недостатки в осуществлении юридического правосудия и ратуя за усиление эффективности, а не за увеличение ресурсов, как обычно требовали полицейские службы. После четырех лет в департаменте юстиции Рихард перебрался в прокуратуру Стокгольма, где занимался несколькими делами в связи с нашумевшими ограблениями и преступлениями, сопряженными с грубым насилием.
В кругах государственной администрации Экстрём считался социал-демократом, но на самом деле партийно-политические вопросы его совершенно не интересовали. Средства массовой информации уже уделяли ему некоторое внимание, и в коридорах власти считалось, что начальство держит его на примете. Он был явно потенциальным кандидатом на более высокие должности, у него установились обширные связи в политических и полицейских кругах. Среди полицейских мнение о способностях Экстрёма не было единодушным. Разбирательства, которыми он занимался в департаменте юстиции, оттолкнули от него тех полицейских, которые считали увеличение личного состава полиции наилучшим способом укрепления правопорядка. С другой стороны, он был известен как человек, которому палец в рот лучше не класть, если он готовит дело к суду.
Когда Экстрём получил краткий доклад дежурных криминалистов о событиях прошедшей ночи в Эншеде, он сразу почувствовал, что это дело имеет большой потенциал и, безусловно, наделает много шума. Это не какое-то там примитивное убийство. Убитыми оказались ученый-криминолог в канун защиты диссертации и журналист. Последних он, в зависимости от ситуации, любил или ненавидел.
В начале восьмого Экстрём кратко переговорил по телефону с начальником уголовной полиции лена. В четверть восьмого он снял трубку и разбудил инспектора уголовного розыска Яна Бублански, известного среди коллег по прозвищу Констебль Бубла, то есть Пузырь. Собственно говоря, сейчас он был выходной на все праздники за счет скопившейся за прошлый год кучи переработанных часов, но сейчас его попросили прервать отдых и немедленно явиться в полицейское управление, чтобы возглавить расследование в Эншеде.
Пятидесятидвухлетний Бублански проработал в полиции больше половины жизни, с двадцати трех лет. Шесть лет он колесил в патрульной полицейской машине, работал в отделах по борьбе с торговлей оружием и воровством, а потом, после курсов повышения квалификации, был переведен в отдел по борьбе с насилием уголовной полиции лена. Скрупулезный подсчет показывал, что за последние десять лет он участвовал в расследовании тридцати трех убийств, умышленных или непредумышленных. В семнадцати из этих случаев Бублански возглавлял расследование, четырнадцать из них были раскрыты, два считались не вызывающими сомнения с полицейской точки зрения, что означало нехватку доказательств для суда, при полной уверенности полиции в отношении убийцы. Оставался еще один случай, теперь уже шестилетней давности, когда Бублански и его сотрудники потерпели неудачу. Имеется в виду дело об убийстве известного алкоголика и скандалиста, зарезанного у себя в квартире в Бергсхамре. Место преступления было эдаким компотом из отпечатков пальцев и следов ДНК, оставленных дюжиной собутыльников, которые в течение года выпивали и дебоширили в квартире. Бублански и его сотрудники были уверены, что убийцу надо искать в обширном кругу знакомых убитого, среди пьяниц и наркоманов, но, несмотря на их упорные усилия, убийце удалось ускользнуть от полиции. По сути дела, расследование было прекращено.
В общем и целом Бублански имел хорошие показатели раскрываемости и явно снискал уважение коллег.
В то же время сослуживцы считали, что он не без странностей. Отчасти это было связано с тем, что он был еврей и в отдельные праздники являлся в полицию в ермолке. Это повлекло за собой комментарий впоследствии уволившегося полицейского о том, что ермолка неуместна в той же мере, в какой был бы странен вид сотрудника, бегающего по коридору в тюрбане. Однако дебатов по этому поводу не последовало. Один журналист придрался к этому высказыванию и начал задавать вопросы, но полицейский поспешил убраться восвояси в служебный кабинет.
Бублански принадлежал к общине района Сёдер и заказывал вегетарианскую еду, если кошерная была недоступна. Однако он был не настолько ортодоксален, чтобы не работать по субботам. Бублански тоже быстро понял, что двойное убийство в Эншеде не относится к числу обыденных. Едва он появился на службе в начале девятого, как его тотчас отозвал в сторонку Рихард Экстрём.
– Дрянная история, похоже, – без предисловий начал Экстрём. – Убита пара: журналист и криминолог. Вдобавок нашел их тоже журналист.
Бублански кивнул. Это означало, что расследование будет под неусыпным надзором и контролем средств массовой информации.
– А если уж продолжать наступать на больную мозоль, то скажу, что обнаружил их Микаэль Блумквист из «Миллениума».
– Ну и ну, – отозвался Бублански.
– Тот самый, что наделал шума во время дела Веннерстрёма.
– А что известно о мотиве преступления?
– На данный момент ничего. Личности убитых в полицейских регистрах не фигурируют. Пара вполне пристойная. Девушка должна была защищать докторскую через несколько недель. Это расследование должно стать для нас первоочередным.
Бублански кивнул. Для него расследование убийства всегда было делом, не терпящим отлагательств.
– Мы создадим группу. Тебе нужно взяться за работу как можно скорее, а я позабочусь, чтобы ты был обеспечен всем необходимым. Твоими помощниками будут Ханс Фасте и Курт Свенссон. Еще к тебе перейдет Еркер Хольмберг. Он работает над убийством в Ринкебю, но там преступник, судя по всему, скрылся за границей. Он блестящий эксперт-криминалист, опытный специалист по сбору и анализу улик на месте преступления. Если нужно, можешь привлекать следователей из Главного управления уголовной полиции.
– Я хочу привлечь Соню Мудиг.
– Не слишком ли она молода?
Бублански вскинул брови и удивленно посмотрел на Экстрёма.
– Ей тридцать девять, то есть она всего несколькими годами моложе тебя. К тому же она очень сообразительная.
– Ладно, сам решай, кого тебе брать в группу, только не затягивай. Руководство уже интересовалось нами.
Это Бублански счел некоторой фантазией. В столь ранний час руководство еще вряд ли покончило с завтраком.
Всерьез полицейское расследование началось в девять, когда инспектор Бублански собрал свою группу в конференц-зале уголовной полиции лена. Оглядев собравшихся, он понял, что состав группы не вполне удовлетворителен.
Больше всего надежд он возлагал на Соню Мудиг, работавшую в полиции уже двенадцать лет. Четыре из них она была занята в отделе по расследованию насильственных преступлений; некоторые из этих расследований проводились под руководством Бублански. Тщательный и методичный работник, она, как заметил Бублански, обладала качествами, незаменимыми при расследовании самых сложных дел: воображением и ассоциативным мышлением. По крайней мере, в двух каверзных расследованиях Соне Мудиг удалось найти странные и даже притянутые за уши связи, на которые другие не обратили внимания и которые привели к прорыву в расследовании. А еще Соня Мудиг обладала тем прохладно-интеллектуальным типом чувства юмора, который особенно ценил Бублански.
Его также радовало, что в группу вошел Еркер Хольмберг, пятидесятипятилетний сотрудник родом из Онгерманланда. Это был неуклюжий зануда, полностью лишенный фантазии, делавшей Соню Мудиг бесценной. Однако Хольмберг был, по мнению Бублански, лучшим в Швеции экспертом-криминалистом. В минувшие годы они работали вместе над различными делами, и Бублански был твердо убежден в том, что Хольмберг всегда найдет следы преступления на месте, где оно совершено, если хоть какие-нибудь были оставлены. Вот почему главной задачей сейчас было начать работу в квартире в Эншеде.
Курт Свенссон был, в сущности, не знаком Бублански. Молчаливый, крепкого сложения мужчина, с такой короткой стрижкой белокурых волос, что казался лысым. Ему было тридцать восемь, и он недавно перешел сюда из полицейского отделения Хюддинге, где много занимался организованной преступной деятельностью. По слухам, он обладал грубым чувством юмора и тяжелой рукой, что могло служить образным описанием методов, возможно применяемых к подследственным и не вполне совместимых с полицейским уставом. Однажды, лет десять назад, Курта Свенссона обвинили в применении грубых мер воздействия, что привело к расследованию, которое, однако, признало его невиновным по всем пунктам.
Но известность пришла к нему в связи с совершенно другим случаем. В октябре 1999 года Курт Свенссон с напарником поехал в Альбу за местным дебоширом, которого надо было привезти на допрос. Этот хулиган уже был известен полиции: в течение нескольких лет он держал соседей в страхе, и на него много раз жаловались за угрожающее для соседей поведение. Теперь в полицию поступил сигнал, что он якобы ограбил видеомагазин в Норсборге. Это совершенно рядовое задержание получило злополучное развитие, когда хулиган, вместо того чтобы послушно следовать за полицейскими, выхватил нож. Защищаясь, напарник получил несколько ножевых ран в ладони и лишился большого пальца левой руки. Затем преступник переключил внимание на Курта Свенссона, и тот впервые за всю свою профессиональную жизнь пустил в ход служебное оружие. Он сделал три выстрела: первый был предупредительный, второй дан на поражение. Как ни странно, он промахнулся, хотя их разделяло не больше трех метров. Третья пуля, к несчастью, угодила в середину корпуса и разорвала артерию. Через несколько минут задержанный умер от потери крови. Расследование происшедшего затянулось, но в конце концов сняло всю ответственность с Курта Свенссона, что привело к полемике в средствах массовой информации, в особенности к обсуждению монопольного права государства на насилие. Тогда имя Курта Свенссона ставилось в один ряд с именами двух полицейских, забивших насмерть Осмо Валло