Он считал, что настоящий осмотр места преступления начинается только сейчас. Тела убитых вынесены из квартиры, последние два техника попрощались и ушли. Он остался один. Техники сделали снимки убитых, замеры брызг на стенах и обсудили площади распространения всплесков и скорость разлетания капель. Хольмберг знал смысл этих терминов, но следил за действиями техников с рассеянным вниманием. Работа криминалистов завершится подробным отчетом, в котором будет детально расписано, где стоял убийца по отношению к жертвам, на каком расстоянии, в каком порядке были произведены выстрелы, какие отпечатки пальцев могут представлять интерес. Все это находилось в стороне от задачи Еркера Хольмберга. В техническом анализе не будет ни слова о том, кто убийца, каков его – или ее, поскольку выяснилось, что главная подозреваемая является женщиной, – мотив убийства.… На все эти вопросы предстояло дать ответ именно ему.
Зайдя в спальню, Хольмберг поставил на стул старенький портфель и вытащил из него карманный магнитофон, цифровую камеру и блокнот.
Он начал с того, что открыл ящики комода у двери спальни. В двух верхних лежало нижнее белье, джемперы и шкатулка для драгоценностей, принадлежащие Миа Бергман. Еркер разложил все предметы на кровати и осмотрел содержимое шкатулки, но ничего особенного там не обнаружил. В нижнем ящике лежали два альбома с фотографиями и две папки с разными хозяйственными счетами. Он включил магнитофон и начал диктовать:
– Опись предметов, изъятых в квартире по адресу Бьёрнеборьсвеген, дом 8В. Спальня, нижний ящик комода. Два фотоальбома в переплетах размера А4. Папка с черным корешком с пометкой «Хозяйство», папка с синим корешком с пометкой «Документация по покупке квартиры», содержащая бумаги по кредиту и выплате займа. Небольшая картонная коробка с личными письмами, открытками и мелочами.
Все это он отнес в прихожую и сложил в большую сумку. Затем осмотрел ящички прикроватных тумбочек, стоявших по обе стороны двуспальной кровати. Открыв гардеробы, просмотрел одежду, прощупал все карманы и осмотрел обувь, проверяя, нет ли каких-то забытых или припрятанных предметов, а затем перешел к верхним полкам гардеробов. Он открывал все картонки и ящики для хранения галантереи. Время от времени ему попадались бумажки или разные предметы, которые он по тем или иным соображениям включал в протокол изъятого.
В спальне стоял втиснутый в угол письменный стол, крохотное рабочее место со стационарным компьютером марки «Компак» и стареньким монитором. Под столом помещалась тумба на колесиках, а сбоку от стола – низкий стеллаж. Еркер Хольмберг знал, что, вероятнее всего, самые важные находки ждали его у рабочего места – если хоть что-нибудь удастся найти. Поэтому письменный стол он оставил напоследок, а сначала пошел в гостиную продолжать осмотр. Открыв застекленный буфет, осмотрел каждую вазочку, ящичек, полочку. Затем переключился на большие книжные полки, стоявшие углом с одной стороны к наружной стенке, а с другой – к стенке ванной комнаты. Он взял стул и начал сверху, проверив, нет ли чего поверху. Затем прошел, полка за полкой, сверху вниз, вынимая книги пачками, перелистывая и проверяя, нет ли чего за книгами. Спустя сорок пять минут он вернул последнюю книгу на место. На обеденный стол выложил небольшую стопку книг, которые почему-то привлекли его внимание, включил магнитофон и продолжил диктовать:
– С книжных полок в гостиной. Книга Микаэля Блумквиста «Банкир мафии», книга на немецком «Государство и автономия», книга на шведском «Революционный терроризм» и книга на английском «Исламский джихад».
Книгу Микаэля Блумквиста он включил в список машинально, раз уж писатель появлялся в материалах предварительного следствия. Три другие книги не казались столь очевидным выбором. Еркер Хольмберг не представлял себе, могло ли убийство быть хоть как-то связано с политикой. У него не было никаких сведений о политической активности Дага Свенссона и Миа Бергман. Книги могли просто демонстрировать общеполитический интерес или оказались на полке как побочный продукт журналистской работы. С другой стороны, стоит отметить, что в квартире, где совершено двойное убийство, есть литература о политическом терроризме. Поэтому отложенные книги переместились в сумку к другим изъятым предметам.
Несколько минут Еркер потратил на осмотр ящиков обветшалого старомодного комода черного цвета.
Сверху стоял CD-проигрыватель, а в ящиках были собраны диски. Хольмбергу пришлось открыть каждый футляр и удостовериться, что надпись на нем соответствует содержанию. Несколько дисков были без обложки, откуда он заключил, что это диски, записанные дома, или же пиратские копии. Каждый из них он поставил в проигрыватель и убедился в том, что ничего, кроме музыки, на них нет. Довольно много времени у него отняла тумба под телевизором, стоявшая у входа в спальню. В ней было собрано большое количество видеокассет. Хольмберг поставил несколько кассет на выбор и удостоверился, что на них есть все, от боевиков до записей программы новостей и репортажей типа «Голые факты», «Инсайдер», «Задание: выяснить». Он изъял тридцать шесть кассет и внес их в протокол. На кухне открыл крышку термоса и выпил кофе, сделав короткую паузу, прежде чем продолжить.
На одной из полок кухонного шкафа Еркер собрал все имевшиеся там пузырьки и баночки, очевидно составлявшие запас семейных лекарств, сложил их в пластиковый пакет и отправил в одно из отделений своей рабочей сумки. Он извлек все продукты гастрономии с кухонных полок и холодильника, открыл каждую банку, каждый пакет, каждую вскрытую бутылку. В горшке на подоконнике Хольмберг обнаружил тысячу двести крон и квитанции. Вероятно, это была «наличка» на продукты. Ничего представляющего особый интерес не попалось. В ванной он не нашел ничего для изъятия, но заметил, что корзина для белья полна, и разобрал все, что в ней лежало. Гардероб в прихожей тоже требовал проверки, особенно карманы одежды.
Во внутреннем кармане пиджака Хольмберг нашел бумажник Дага Свенссона и отложил его для протокола изъятого. Содержимое бумажника составляла годовая карта в фитнес-клуб «Фрискис и Светтис», расчетная карта «Хандельсбанка» и чуть меньше четырехсот крон наличными. Он также отыскал сумку Миа Бергман и рассортировал ее содержимое. У нее тоже была годовая карта в «Фрискис и Светтис», кредитная карточка, карта покупателя магазина «Консул» и еще одна – «Клуб Горизонт» с логотипом глобуса. Кроме того, у нее лежали две тысячи пятьсот крон наличными – довольно большая, но все же вполне приемлемая сумма ввиду планировавшейся поездки на праздник. Тот факт, что деньги остались в бумажнике, уменьшало вероятность убийства с целью ограбления. Он заговорил в диктофон:
– В сумочке Миа Бергман, лежавшей на полке в гардеробе в прихожей, обнаружены карманный календарь типа ежедневника, адресная книжка и блокнот в черном переплете.
Хольмберг сделал еще один перерыв на кофе и отметил нетипичное для его опыта наблюдение, что в доме пары Свенссон – Бергман не нашлось пока что никаких постыдных или интимных предметов: ни припрятанных приспособлений для сексуальных игр, ни вызывающего нижнего белья, ни порнофильмов. Он не наткнулся на спрятанные сигареты с марихуаной, да и вообще не обнаружил никаких признаков незаконной деятельности. Они производили впечатление обычной пары из пригорода, с точки зрения полицейских, возможно, даже занудной.
Под конец Еркер вернулся в спальню и сел за письменный стол, около часа сортируя бумаги, найденные в верхнем ящике стола. Очень быстро он пришел к выводу, что ящики стола и стеллажа рядом содержали в основном материал по анализу и источникам к докторской диссертации Миа Бергман «Из России с любовью». Материал был тщательно классифицирован, как бывает в хороших полицейских отчетах, и Хольмберг зачитался некоторыми кусками текста. «Нам бы в отдел такую, как Миа Бергман», – подумал он. Одна из секций стеллажа была полупустой и содержала явно материал Дага Свенссона. Это были главным образом вырезки его собственных статей и другие интересовавшие его вырезки.
Теперь Хольмберг занялся стационарным компьютером, жесткий диск которого был всего на пять гигабайт и содержал всё – от программного обеспечения до скачанных статей и pdf-файлов. Ясно, что за вечер Еркеру все это было не прочитать, поэтому он включил в число изъятых предметов сам компьютер, лежавшие по соседству компакт-диски и штук тридцать zip-дисков.
Теперь Хольмберг сидел, досадливо задумавшись. Материал в компьютере, как ему предоставлялось, принадлежал Миа Бергман. Журналист Даг Свенссон нуждался в компьютере как важнейшем рабочем инструменте, но в настольном компьютере у него не было даже электронной почты. Значит, у Свенссона где-то есть свой собственный компьютер. Еркер Хольм-берг встал и задумчиво обошел квартиру. В прихожей лежал черный рюкзак с пустым отделением для компьютера и несколькими блокнотами, принадлежащими Дагу Свенссону. Если бы лэптоп запихнули куда-нибудь в квартире, он бы его нашел. Взяв ключи, Хольмберг спустился во двор и обнаружил машину Миа Бергман, а затем и кладовку в подвале. Компьютера нигде не было.
«Странность той собаки, дорогой Ватсон, в том, что она не лаяла», – вспомнилось ему.
Итак, в списке изъятого явно недостает компьютера.
Прокурор Экстрём вызвал к себе в кабинет Бублански и Фасте в половине седьмого, сразу после того, как те вернулись с Лундагатан. Курту Свенссону было поручено ехать в Стокгольмский университет поговорить с научным руководителем Миа Бергман по докторской диссертации. Еркер Хольмберг все еще работал в квартире в Эншеде. Соня Мудиг занималась осмотром места преступления на площади Уденплан. Прошло десять часов с тех пор, как Бублански был назначен руководителем следствия, и семь часов с момента начала поисков Лисбет Саландер. Бублански кратко проинформировал, как все прошло на Лундагатан.
– А кто такая Мириам Ву? – спросил Экстрём.
– О ней известно довольно мало. В полицейском регистре ее нет. Хансу Фасте поручается начать ее поиски завтра с утра пораньше.