– Что же мне известно? – спросил он себя.
Драган Арманский мог с уверенностью утверждать, что Лисбет Саландер – человек необычный и непредсказуемый. В этом не было сомнений.
Он знал, что зимой 2003 года что-то случилось, ведь тогда она неожиданно прекратила на него работать и исчезла, на год отправившись в путешествие по свету. Он подозревал, что Блумквист имеет к этому какое-то отношение; но, оказывается, Микаэль тоже не знал, что случилось.
Вернувшись и навестив его, Лисбет утверждала, что не нуждается в деньгах, и Арманский истолковал в том смысле, что она перебьется еще некоторое время.
Весной она регулярно навещала Хольгера Пальмгрена, но с Блумквистом контакт не возобновила.
Она убила троих, двое из которых были, как видно, ей совершенно не знакомы.
«Что-то здесь не то. Совершенно нелогично», – думал он.
Арманский глотнул еще пива из горлышка бутылки и закурил сигарету. Его мучила совесть, что усугубляло его плохое настроение в выходные.
Во время посещения Бублански Драган без колебаний выдал тому всю возможную информацию для поимки Лисбет Саландер. Он не сомневался в том, что ее надо поймать, и чем быстрее, тем лучше. Но его мучала совесть, что он был о ней столь низкого мнения, что без рассуждений принял известие о ее вине. Арманский всегда был реалистом. Если к тебе является полиция и заявляет, что некто подозревается в убийстве, то с большой вероятностью так оно и есть. То есть Лисбет Саландер виновна. Но полиция не принимала во внимание, что Лисбет, может быть, считала себя вправе так поступить. Могли существовать смягчающие обстоятельства или хотя бы какое-то разумное объяснение ее взрыва. Задача полиции в том, чтобы поймать ее и доказать, что стреляла она, а не в том, чтобы копаться в ее душе и объяснять, почему она это сделала. Им-то было достаточно найти мало-мальски подходящий мотив убийства, а при отсутствии такового они будут готовы списать все на приступ безумия. Лисбет Саландер вроде Маттиаса Флинка[25]… Драган покачал головой.
Нет, такое объяснение его не устраивало.
Лисбет Саландер никогда ничего не делала по принуждению или не продумав последствия.
«Необычная – да, сумасшедшая – нет».
Значит, должно быть какое-то объяснение, каким бы странным или недопустимым оно ни было для посторонних.
Часа в два ночи Арманский принял решение.
Глава 17
Пасхальное воскресенье, 27 марта – вторник, 29 марта
Несмотря на ночь, проведенную в мучительных размышлениях, Драган Арманский встал в воскресенье утром рано. На цыпочках, чтобы не разбудить жену, он спустился вниз, сварил кофе и сделал бутерброды. Затем достал лэптоп и начал писать.
Он воспользовался готовой формой рапорта, которая была в ходу в «Милтон секьюрити», когда там занимались анализом данных о каком-то лице. Он включил в этот рапорт все существенные базовые факты о Лисбет Саландер, какие мог припомнить.
В девять спустилась Ритва и налила себе кофе из кофеварки. На вопрос, чем он занимается, Драган уклончиво ответил и продолжил методично писать. Она знала своего мужа достаточно хорошо, чтобы понять, что это воскресенье для них потеряно.
Микаэль Блумквист ошибся в скорости распространения информации. Вероятно, это объяснялось тем, что наступила Пасха и в помещении полиции было малолюдно. Только к Пасхальному воскресенью средства массовой информации узнали, что это он обнаружил Дага и Мию. Первым его отловил репортер из «Афтонбладет», старый знакомый.
– Привет, Блумквист. Это Никласон.
– Привет, Никласон.
– Значит, это ты обнаружил пару в Эншеде.
Микаэль подтвердил.
– У меня есть источник, который утверждает, что они работали в «Миллениуме».
– Твой источник прав наполовину. Даг Свенссон писал для «Миллениума» как внештатный корреспондент, а Миа Бергман – нет.
– Вот черт, да это же сенсация!
– Наверное, – устало согласился Микаэль.
– А вы почему не выступили с чем-нибудь?
– Даг Свенссон был добрым другом и товарищем по работе. Мы думали, что деликатнее не вылезать, пока родственники погибших не узнают о случившемся. А потом подготовим публикацию.
Микаэль знал, что эти слова не будут процитированы.
– Ладно. А над чем работал Даг?
– Над публикацией для «Миллениума».
– А о чем?
– А что вы у себя в «Афтонбладет» собираетесь завтра подать как сенсацию?
– Так это, значит, сенсация?
– Никласон, иди к черту.
– Ладно, Блумман, остынь. Как думаешь, убийство как-то связано с материалом, над которым работал Даг Свенссон?
– Если назовешь меня снова Блумман[26], закончим разговор, и я с тобой не общаюсь до конца года.
– Ладно, прости. Как ты считаешь, не убили ли Дага Свенссона из-за исследования, над которым он работал?
– Понятие не имею, почему убили Дага.
– А не имела тема, над которой работал Даг, какого-нибудь отношения к Лисбет Саландер?
– Нет. Ни малейшего.
– Ты не знаешь, Даг был знаком с этой психичкой?
– Нет.
– У Дага было много публикаций о преступлениях, имеющих отношение к компьютерам. Он не про это писал для «Миллениума»?
«Вот пристал», – подумал Микаэль. Он уже чуть было не послал Никласона куда подальше, как вдруг его осенило; он даже привскочил с кровати. Тем временем Никласон все говорил и говорил.
– Постой, Никласон, не отключайся. Я сейчас вернусь.
Микаэль встал, прикрыв микрофон ладонью, – и словно оказался на другой планете.
С тех самых пор, как произошло убийство, он не переставая ломал голову над тем, каким способом ему связаться с Лисбет Саландер. Вероятность того, что Лисбет прочтет его высказывание, была немаленькой, независимо от того, где она находилась. Стань он отрицать знакомство с ней, она истолкует это как предательство, как то, что он продался. Если он будет защищать ее, другие решат, что он знает об убийстве больше, чем рассказывает. Но если он найдет правильный тон, это может побудить Лисбет к контакту с ним. Случай был благоприятный, и упустить его было бы глупо. Он должен что-то сказать. Но что именно?
– Извини, я снова здесь. Что ты сказал?
– Я спросил, не писал ли Даг Свенссон о преступлениях в компьютерной сфере?
– Если хочешь услышать от меня заявление, можешь получить его.
– Выкладывай.
– Но ты должен процитировать меня точно.
– А как еще я мог бы процитировать?
– Лучше бы мне не отвечать на этот вопрос.
– Так что ты собираешься сказать?
– Я пришлю тебе электронное письмо через пятнадцать минут.
– Что-о?
– Проверь свою почту через пятнадцать минут, – сказал Микаэль и отключился.
Усевшись за письменный стол, он включил свой ноутбук, запустил программу «Ворд» и спустя пару минут, после сосредоточенного обдумывания, начал писать.
«Главный редактор журнала «Миллениум» глубоко потрясена убийством внештатного корреспондента и нашего сотрудника Дага Свенссона. Она надеется, что убийство будет скоро раскрыто.
В ночь на Великий четверг ответственный редактор «Миллениума» Микаэль Блумквист обнаружил тела убитого коллеги и его подруги.
«Даг Свенссон был прекрасный журналист и человек, которого я очень уважал. У него было несколько идей новых репортажей, в том числе он работал над большой публикацией о незаконных проникновениях в компьютеры и компьютерные сети», – сообщил «Автонбладет» Микаэль Блумквист.
Ни он, ни Эрика Бергер не хотят строить предположения о том, кто совершил убийство и какие мотивы за этим скрываются».
Закончив, Микаэль набрал номер телефона Эрики Бергер.
– Привет, Рикки! Ты только что дала интервью «Автонбладет».
– Неужели?
Он быстро прочитал заявление.
– А зачем это?
– Потому что все это правда. Даг десять лет работал внештатным корреспондентом, и одной из сфер его исследований была информационная безопасность. Я много раз говорил с ним на эту тему, и мы подумывали подготовить его текст об этом, когда будет покончено с очерком о трафикинге. – Он помолчал несколько секунд. – Ты знаешь еще кого-нибудь, кто интересуется вопросами проникновения в чужие компьютеры?
Эрика Бергер немного помолчала, а потом поняла, что Микаэль пытается сделать.
– Умница, Микки. Вот светлая голова… Давай, жми!
Никласон перезвонил минуту спустя после получения электронного послания Микаэля.
– Не такая уж это и сенсация.
– Это все, что я могу тебе дать, и это больше, чем досталось любой другой газете. Ты либо приводишь весь текст целиком, либо не печатаешь ничего.
Едва отослав электронное письмо Никласону, Микаэль снова уселся за свой ноутбук и, недолго думая, написал короткое сообщение:
Дорогая Лисбет,
Я пишу это письмо и оставляю его на своем жестком диске в полной уверенности, что рано или поздно ты прочтешь его. Я помню, как два года назад ты полностью освоила жесткий диск Веннерстрёма, и подозреваю, что ты заходила и в мой компьютер. В настоящее время ты, очевидно, не хочешь иметь со мной дела. Не знаю, почему ты решила порвать всякую связь со мной таким вот образом, но я не стану спрашивать, а ты не обязана объяснять.
К несчастью, хочешь ты того или нет, но события последних дней опять свели нас вместе. Полиция утверждает, что ты, не дрогнув, убила двух очень дорогих мне людей. Мне не приходится сомневаться в том, было ли убийство чудовищным, ведь это я обнаружил Дага и Миа спустя несколько минут после того, как их застрелили. Все дело в том, что я не верю в то, что убила их ты. По крайней мере, надеюсь, что не ты. Если, как утверждает полиция, ты убийца-психопат, то либо я ничего в тебе не понимал, либо ты совершенно изменилась за последний год. Если же убийца не ты, значит, полиция охотится не за тем, кем надо.
В нынешних условиях мне, возможно, следовало бы склонять тебя к добровольной сдаче полиции. Но думаю, что это напрасный труд. И все же реальность такова, что ты беззащитна и полиция рано или поздно схватит тебя. Когда тебя ар