Домой Микаэль вернулся около часа ночи. Усталый, он подумал, не плюнуть ли на все и поспать, но включил ноутбук и зашел в свою почту. Ничего интересного не пришло.
Открыв папку «Лисбет Саландер», он обнаружил там новый документ, названный «Мику Блуму». Тот лежал рядом с документом «Для Салли».
Увидев документ, Микаэль испытал что-то вроде шока. «Она здесь. Лисбет Саландер заходила в мой компьютер. Может быть, она и сейчас подсоединена к нему», – пронеслось у него в голове, и он дважды щелкнул мышкой.
Блумквист и сам не знал, что ожидал увидеть: письмо, ответ, клятвы в невиновности, объяснения… Отклик Лисбет Саландер был обескураживающе короток и состоял из четырех букв.
Зала.
Микаэль уставился на это имя.
Даг Свенссон говорил о Зале в их последнем телефонном разговоре за два часа до того, как был убит.
«Что она хочет этим сказать? Что Зала – связующее звено между Бьюрманом, Дагом и Миа? Каким образом? Почему? Кто он? Откуда он известен Лисбет Саландер? Какое отношение ко всему этому имеет она?» – размышлял Микаэль.
Он проверил информацию о документе и обнаружил, что тот создан около пятнадцати минут назад. Создателем документа значился Микаэль Блумквист. Значит, Лисбет создала документ в его компьютере при помощи его же лицензионной программы. Это было лучше, чем электронная почта, и не оставляло после себя адреса отправителя, по которому его можно было бы выследить. Хотя Микаэль и так был совершенно уверен, что выследить Лисбет Саландер в Сети никому не под силу. Это служило доказательством того, что сама Лисбет осуществила только что «насильственный захват» его компьютера – это был ее собственный термин.
Микаэль встал у окна, из которого открывался вид на ратушу, не в силах избавиться от ощущения, что в этот момент Лисбет Саландер наблюдает за ним, чуть ли не присутствует в комнате и смотрит на него с экрана компьютера. В принципе, она могла находиться в любом уголке земного шара, но он подозревал, что она в нескольких шагах. Где-нибудь в районе Сёдермальма, в радиусе километра от него.
Подумав, Микаэль снова сел за компьютер, создал новый документ в «Ворде» под названием «Салли-2» и поместил его на рабочем столе. Текст он составил в сильных выражениях.
Лисбет!
Будь ты неладна. Кто этот Зала, черт возьми? Он связующее звено? Ты знаешь, кто убил Дага и Мию? Если «да», скажи мне, и мы сможем освободиться от этого проклятья и вернуться к нормальной жизни.
Она действительно забралась к нему в ноутбук, потому что ответ пришел уже через минуту. На его рабочем столе появился новый документ, на сей раз под именем «Калле Блумквист», с текстом:
Ты – журналист. Ищи.
Микаэль поморщился. Лисбет поманила его пальцем и использовала прозвище, которое он терпеть не мог, что ей было хорошо известно. И при этом никаких наводок. Он быстро набрал текст следующего документа, «Салли-3», и оставил его на рабочем столе.
Лисбет!
Журналист занимается расследованием, задавая вопросы тем, кто что-то знает. Я задаю вопрос тебе: знаешь ли ты, кто убил Дага и Мию, и почему? Если знаешь, скажи мне. Дай мне хоть что-то, от чего я мог бы оттолкнуться.
Ответа Микаэль впустую прождал несколько часов. В четыре часа утра, махнув рукой, он лег спать.
Глава 19
Среда, 30 марта – пятница, 1 апреля
Ничего примечательного в среду не произошло. Весь день Микаэль прочесывал материалы, оставленные Дагом Свенссоном, разыскивая ссылки на имя Зала. Как и Лисбет Саландер до него, он нашел папку «Зала» в компьютере Дага Свенссона и прочитал все три имевшихся там документа: «Ирина П.», «Сандстрём» и «Зала». Подобно Лисбет, он обнаружил, что у Дага Свенссона был в полиции источник по фамилии Гульбрандсен. Он напал на его след в криминальной полиции Сёдертелье, но по телефону выяснил, что Гульбрандсен находится сейчас в служебной командировке и вернется в ближайший понедельник.
Микаэль обратил внимание на то, что Даг Свенссон много времени уделил судьбе Ирины П. Прочитав протокол вскрытия, он узнал, что эта женщина была убита мучительным способом после долгих истязаний. Убийство произошло в конце февраля. Никаких догадок о том, кто убийца, у полиции не было, но ввиду того, что убитая была проституткой, считалось, что убийцу надо искать среди ее клиентов.
Микаэль недоумевал, почему документ об Ирине П. лежал у Дага в папке «Зала». Это свидетельствовало о том, что тот тип как-то связан с Ириной П., но никаких подтверждений этому в тексте не нашел. Значит, эта связь была лишь умозаключением Дага Свенссона.
Документ, озаглавленный «Зала», был такой куцый, что походил скорее на временное место для рабочих заметок. Микаэль узнал, что Зала, если он действительно существовал, в криминальных кругах представлялся чуть ли ни призраком. Было в нем что-то лишённое реальности, а в тексте документа отсутствовали указания на источники.
Закрыв документ, Микаэль почесал затылок. Расследование убийства Дага и Миа оказалось существенно более трудным делом, чем ему казалось. Кроме того, его все время преследовали сомнения. Все дело в том, что у него не было никаких гарантий тому, что Лисбет действительно непричастна к убийству. Он опирался всего лишь на подсознательную невозможность допустить мысль, что Лисбет могла поехать в Эншеде и убить двух его друзей.
Блумквист знал, что Лисбет вряд ли испытывала недостаток средств. Воспользовавшись своими хакерскими способностями, она украла баснословную сумму в несколько миллиардов крон. Даже сама Лисбет не подозревала, что ему это известно. Если не считать того случая, когда Микаэль, с согласия Лисбет, был вынужден рассказать Эрике Бергер о ее компьютерных талантах, он никогда никому не открывал этой тайны.
Блумквисту не хотелось верить в причастность Лисбет к убийству. Сам он был перед ней в неоплатном долгу. Она спасла ему не только жизнь, когда Мартин Вангер собирался убить его, но и его профессиональную карьеру, а может быть, и журнал «Миллениум», поднеся ему на блюде голову финансиста Ханса Веннерстрёма.
Подобное обязывает. Микаэль чувствовал себя преданным Лисбет Саландер. Виновна она или нет, он сделает все возможное, чтобы помочь ей, когда, рано или поздно, ее схватит полиция.
С другой стороны, Микаэль признавал, что ничего о ней не знает. Многословные психиатрические заключения, тот факт, что она принудительно была госпитализирована в одну из самых известных психиатрических лечебниц Швеции и что ее даже признали недееспособной, являлись весомыми признаками того, что с нею не все в порядке. Высказываниям Петера Телеборьяна, главного врача психиатрической клиники Святого Стефана в Уппсале, было уделено много места в печати. Из соображений врачебной этики он не высказывался конкретно о Лисбет Саландер, а много говорил о недостатках в лечении психически больных. Он считался признанным экспертом-психиатром не только в Швеции, но и в мире. Его высказывания были очень убедительны и проникнуты симпатией к жертвам и их семьям. Не вызывало сомнения, что он озабочен благополучием Лисбет Саландер.
Микаэль подумал, не связаться ли ему с Петером Телеборьяном и не заручиться ли как-то его помощью. Но потом отказался от этой идеи, решив, что Телеборьян еще будет иметь возможность помочь Лисбет Саландер, когда ее поймают.
Он пошел в кофейный уголок, налил себе кофе в кружку с логотипом партии умеренных и направился в кабинет Эрики Бергер.
– Я составил длинный список клиентов и сутенеров, с которыми надо поговорить, – начал он.
Эрика озабоченно кивнула.
– Потребуется одна-две недели, чтобы пройти по всему списку. Они сильно рассеяны, от Стренгнеса до Норрчёпинга. Мне нужна машина.
Она открыла сумочку и вынула ключи от своего «БМВ».
– Тебе это не доставит неудобств?
– Конечно, нет. Я часто езжу на метро, а если уж понадобится, возьму машину Грегера.
– Спасибо.
– С одним условием.
– Каким?
– Некоторые из этих типов – настоящие подонки. Если ты собираешься обвинять сутенеров в убийстве Дага и Миа, то я хочу, чтобы ты взял и всегда держал у себя в кармане куртки вот это.
Тут она положила на стол аэрозольный баллон со слезоточивым газом.
– Откуда это?
– Купила осенью в США. Не ходить же мне безоружной по ночам.
– Ну, мне мало не покажется, если я это использую, а потом попадусь за незаконное владение оружием.
– Лучше это, чем твой некролог, который мне придется писать. Микаэль… не знаю, понимаешь ли ты, как я иногда беспокоюсь за тебя.
– Ну что ты…
– Ты часто рискуешь и упрям, как осел, не желающий отступиться от своих глупостей.
Микаэль улыбнулся и подвинул баллончик обратно к Эрике.
– Спасибо за заботу, но мне это не нужно.
– Микке, я требую.
– Не беспокойся, я уже подготовился.
Сунув руку в карман, он что-то вытащил. Это был баллончик со слезоточивым газом, тот самый, что он нашел в сумке Лисбет Саландер и с тех пор держал при себе.
Бублански постучал в дверную раму открытого кабинета Сони Муберг, вошел и сел в кресло для посетителей у ее письменного стола.
– Ноутбук Дага Свенссона, – сказал он.
– Я тоже о нем думала, – отозвалась она, – и уже составила почасовую роспись последних суток в жизни Свенссона и Бергман. Там все еще остаются пробелы. Даг Свенссон в тот день не был в «Миллениуме», но много ездил по городу, а в четыре часа встретился со своим однокурсником. Это была чисто случайная встреча, и они посидели в кафе на Дроттнингатан. Приятель с уверенностью утверждает, что у Дага Свенссона был компьютер в рюкзаке. Он видел его и даже что-то сказал в связи с этим.
– В одиннадцать вечера, после убийства, компьютера в квартире не оказалось.
– Именно так.
– Какие отсюда выводы?
– Может, он был еще где-то и по какой-то причине оставил там компьютер.