Микаэль задумался.
– Наилучшей помощью было бы, если бы мы смогли найти настоящего преступника, и я работаю над этим. Другая важная помощь – найти Лисбет самим, пока кто-нибудь из полицейских не пристрелил ее. Вы ведь знаете, что Лисбет не из тех, кто сдается добровольно.
Паоло Роберто кивнул.
– А как нам ее найти?
– Не знаю. Правда, есть одна вещь, которую вы могли бы сделать, если у вас есть время и желание.
– Моя уехала на всю следующую неделю, а время и желание у меня есть.
– Правда? Я подумал, что раз уж вы боксер, то…
– Ну?
– У Лисбет есть подруга, Мириам Ву, вы про нее, наверное, читали.
– Известная как садомазо-лесбиянка… Да уж, читал.
– У меня есть номер ее мобильника, я пробовал ей дозвониться. Она отключается, как только слышит, что звонит журналист.
– Да, это вполне понятно.
– У меня самого нет времени гоняться за Мириам Ву, но я читал, что она занимается кикбоксингом. И подумал: может быть, если известный боксер ищет контакта с ней, то…
– Понятно. Вы надеетесь, что она выведет нас на Саландер.
– Полицейским она сказала, что не знает, где находится Лисбет, но попробовать сто́ит.
– Давайте ее номер. Я попробую ее найти.
Микаэль снабдил Паоло Роберто номером мобильника и адресом на Лундагатан.
Выходные Гуннар Бьёрк провел, пытаясь проанализировать свою ситуацию. Будущее его висело на волоске, и он должен был продумать, как сыграть теми плохими картами, что были у него на руках.
Во-первых, эта чертова сволочь Микаэль Блумквист. Нужно решить, стóит ли пытаться уговорить его помалкивать о… в общем, о том, что Бьёрк нанимал для определенных услуг тех девок. Подобное осуждалось законом, и он не сомневался, что в два счета вылетит с работы, если это откроется. Газеты просто растерзают его на куски. Сотрудник полицейской службы безопасности пользовался услугами несовершеннолетних проституток… Хоть бы эти чертовы шлюхи были не такими молодыми…
Но сидеть сложа руки означало предрешить свою печальную судьбу. У Бьёрка достало ума ничего не сказать Микаэлю Блумквисту. Он все читал по его лицу, следил за его реакцией. Блумквист колебался. Ему необходима информация, но ему пришлось бы за нее заплатить. А ценой будет молчание – это единственный выход.
Зала принес в расследование убийств совершенно новое уравнение.
Даг Свенссон охотился за Залой.
Бьюрман искал Залу.
А комиссар Гуннар Бьёрк был единственным, кто знал о связи Залы с Бьюрманом. Значит, от Залы тянулись нити как к Эншеде, так и к площади Уденплан.
Это создавало еще одну серьезную проблему для благополучия Гуннара Бьёрка. Именно он снабдил Бьюрмана информацией о Залаченко, и сделал это по дружбе, не задумываясь о том, что переданные сведения все еще имеют гриф секретности. Такой пустяк, а может квалифицироваться как служебный проступок.
Мало того, с тех пор, как в пятницу его посетил Микаэль Блумквист, он стал виновен еще в одном проступке. Будучи полицейским, он, получив информацию, имеющую отношение к расследованию убийств, был обязан немедленно передать ее инспектору Бублански или прокурору Экстрёму. Но тем самым он разоблачил бы самого себя. Это стало бы известно общественности – не баловство со шлюхами, а история с Залаченко.
В субботу Бьёрк ненадолго заскочил к себе в кабинет в отделе безопасности полиции в Кунгсхольме. Достав все старые бумаги, касающиеся Залаченко, перечитал весь материал. Все эти рапорты написал он сам, но это было много лет назад. Самая старая из бумаг имела уже почти тридцатилетнюю давность, а последний документ – десятилетнюю.
Залаченко.
Ушлый черт.
Зала.
В своих заметках Гуннар Бьёрк сам ввел это прозвище, но не помнил, чтобы когда-либо пользовался им.
А связь была не подлежащая сомнению: с Эншеде, с Бьюрманом и с Саландер.
Гуннар Бьёрк продолжал размышлять. Он еще не разобрался, как все кусочки головоломки складываются вместе, но вроде понял, зачем Лисбет Саландер поехала в Эншеде. Он мог легко себе представить, что вспышка ярости привела ее к убийству Дага Свенссона и Миа Бергман – либо из-за того, что они отказались с ней сотрудничать, либо потому, что чем-то ее спровоцировали. У нее был мотив, о котором, возможно, знали только Гуннар Бьёрк да еще два-три человека во всей стране.
«Она же совершенно чокнутая. Вот бы повезло, если бы какой-нибудь полицейский пристрелил ее при задержании. Она-то знает, и если заговорит, раскроется вся история», – думал Гуннар Бьёрк.
Но как тут ни обдумывать, незыблемым оставался один факт: Микаэль Блумквист для него лично был единственным выходом из положения, а это в нынешних обстоятельствах оставалось важнее всего. Бьёрк чувствовал нарастающее отчаяние. Блумквиста надо заставить обращаться с ним как с анонимным источником и помалкивать о его… легкомысленных заблуждениях с теми чертовыми шлюхами. «Ох, вот если бы Саландер прострелила кумпол этому Блумквисту», – мелькнуло у него.
Микаэль взял себе за правило методично подводить итоги своих поисков. Именно этим он занимался примерно с час, после того как ушел Паоло Роберто. У него получался фактически журнал, почти что дневник, где он фиксировал свободно текущие мысли и в то же время воспроизводил все разговоры, встречи и результаты поиска материалов. Микаэль зашифровывал это в компьютере с помощью программы PGP, а копии отсылал Эрике Бергер и Малин Эрикссон, чтобы его коллеги все время были в курсе дела.
Последние недели перед смертью Даг Свенссон сосредоточился на Зале. Это имя прозвучало и в его последнем разговоре с Микаэлем по телефону всего за два часа до убийства. Гуннар Бьёрк утверждал, что кое-что знает о Зале.
Потратив минут пятнадцать, Микаэль подвел итог тому, что раскопал о Бьёрке, и этого оказалось совсем немного.
Шестидесятилетний Бьёрк был не женат, родился в Фалуне, в полиции с двадцати одного года. Начав как патрульный полицейский и получив затем юридическое образование, он попал в тайную полицию лет в двадцать шесть или двадцать семь. Дело было в 1969 или 1970 году, как раз в конце периода, когда службу безопасности возглавлял Пер-Гуннар Винге.
Винге пришлось покинуть свой пост после того, как он в разговоре с губернатором Норрботтена Рагнаром Лассинанти предположил, что премьер-министр Улоф Пальме является русским шпионом. Затем последовало дело Информационного бюро ТВ и другие скандалы, а потом и убийство Пальме. Микаэль Блумквист понятия не имел, какую роль играл Гуннар Бьёрк – если у него вообще была роль в событиях, произошедших на протяжении последних тридцати лет истории тайной полиции.
Карьера Бьёрка между 1970 и 1985 годом оставалась за семью печатями, что и неудивительно для тайной полиции, деятельность которой всегда была засекречена: может, он точил карандаши для своего начальника, а может, был тайным агентом в Китае. Но последнее было маловероятно.
В октябре 1985 года Бьёрк оказался в Вашингтоне и проработал в шведском посольстве два года. С 1988 года он снова служил в тайной полиции в Стокгольме. В 1996 году он приобрел публичный статус, став заместителем начальника отдела по делам иностранцев. Чем именно он там занимался, Микаэль не смог узнать. Однако начиная с 1996 года Бьёрк несколько раз высказывался в средствах массовой информации в связи с высылкой то одного, то другого сомнительного араба. В 1998 году он замелькал всюду в связи с высылкой нескольких иракских дипломатов.
«Какое отношение может все это иметь к Лисбет Саландер и убийству Дага с Миа? Возможно, никакого», – думал Микаэль.
Но Гуннар Бьёрк что-то знал о Зале.
Значит, здесь есть какая-то связь.
Эрика Бергер не рассказывала никому, включая собственного мужа, от которого у нее в принципе не было тайн, что собирается переметнуться к Большому Дракону – «Свенска моргонпостен». В «Миллениуме» у нее оставался один месяц. Эрику переполняла тревога. Ведь оставшиеся дни промелькнут быстро, и она неожиданно подойдет к своему последнему дню на посту главного редактора.
Эрика чувствовала гнетущую тревогу за Микаэля. Сердце ее сжималось, когда она читала его последнее электронное письмо. Она узнавала эти предвестники. Появилось то же упрямство, которое два года назад подстегнуло его к тому, чтобы вцепиться в Хедестад, и та же одержимость, с которой он взял за горло Веннерстрёма. После Великого четверга для него не существовало уже ничего, кроме задачи выяснить, кто убил Дага и Мию, и так или иначе отвести подозрения от Лисбет Саландер.
При всей симпатии к его цели – ведь Даг и Миа были также и ее друзьями – Эрику отталкивала одна черта характера Микаэля. Почуяв кровь, он срывался с цепи.
Уже в тот момент, когда он позвонил ей вчера и рассказал, что бросил вызов Бублански и вступил с ним в поединок, как какой-то одержимый ковбой, она поняла, что охота за Лисбет Саландер полностью поглотит его на все ближайшее время. По опыту она знала, что с ним будет невозможно иметь дело, пока Микаэль не справится с поставленной задачей. Он будет то упиваться своими успехами, то впадать в депрессию. И брать на себя совершенно неоправданный риск.
А еще – Лисбет Саландер… Эрика видела ее всего один раз и слишком мало знала об этой необычной девушке, чтобы разделить веру Микаэля в то, что она невиновна. А если прав Бублански? А если она виновна? А если Микаэлю удастся ее отыскать и он окажется перед сумасшедшей, вооруженной огнестрельным оружием?
Ее ничуть не успокоил и разговор с неожиданно появившимся Паоло Роберто. Хорошо, конечно, что Микаэль будет не единственным на стороне Саландер, но этот мачо-боксер не внушал доверия.
А главное, ей нужно подыскать себе преемника, который будет способен возглавить «Миллениум». Теперь это нужно было делать срочно. Эрика подумала, не позвонить ли Кристеру Мальму и не посоветоваться ли с ним, но поняла, что не сможет сказать ему о своем решении, не поговорив сначала с Микаэлем.
Блумквист был первоклассный репортер, но совершенно не подходил на роль главного редактора. В этом отношении Кристер гораздо лучше отвечал требованиям, но Эрика не была уверена, что тот примет предложение. Малин была слишком молода и неуверенна. Моника Нильссон слишком занята своей особой. Хенри Кортес – хороший репортер, но слишком молод и неопытен в руководстве. Лотта Карим отличалась мягкостью характера. Что же касается приглашения человека со стороны, то тут Эрика не была уверена, что Кристер и Микаэль этому обрадуются.