В 1987 году его приговорили к штрафу и нескольким месяцам тюрьмы за угон машины, вождение в пьяном виде и торговлю краденым. Уже на следующий год он получил штраф за нелегальное владение оружием. В 1990 году его осудили за преступление против нравственности, но в чем оно состояло, в регистре не указывалось. В 1991 году он был обвинен в противозаконных угрозах, но был оправдан. Уже в том же году его присудили к штрафу и условному сроку за контрабанду спиртного. В 1992 году он просидел три месяца за избиение приятельницы, а также за незаконные угрозы сестре этой приятельницы. Несколько лет он сдерживался, а в 1997 году его осудили за торговлю краденым и нанесение грубых побоев. Тогда он получил десять месяцев тюрьмы.
Его младший брат Харри Ранта последовал в Швецию за старшим в 1982 году. В 80-е годы он продолжительное время работал на складе. Данные на него в криминальном регистре показывали три судебных приговора. В 1990 году его осудили за жульничество со страховкой. За этим, в 1992 году, последовали два года тюрьмы за избиение, за сбыт краденого, за воровство, за воровство с отягчающими обстоятельствами и за изнасилование. Приговор был обжалован, и Верховный суд счел возможным снять обвинение в изнасиловании. Но приговор за избиение был оставлен в силе, и Харри Ранта провел в тюрьме шесть месяцев. В 2000-м его снова привлекли к суду по обвинению в незаконных угрозах и изнасиловании. Однако заявление было отозвано, а дело – прекращено.
Лисбет выяснила адреса, по которым значились братья, и обнаружила, что Атхо Ранта живет в Норсборге, а Харри Ранта – в Альбю.
Паоло Роберто был в отчаянии, набирая номер Мириам Ву в пятидесятый раз и снова слыша: «Абонент в данный момент недоступен». Квартиру на Лундагатан он посетил несколько раз, ведь он взял на себя обязательство отыскать ее. Но на звонок в дверь никто не отвечал.
Взглянув на часы, он увидел, что уже девятый час вечера вторника. Должна же она когда-то явиться домой! Паоло Роберто вполне понимал скрывающуюся Мириам Ву, но ведь пик натиска журналистов уже позади. Он решил побыть какое-то время у ее подъезда на случай, если она появится, – например, чтобы переодеться или за какой-нибудь мелочью, – вместо того чтобы крутиться туда-сюда, как юла. Паоло Роберто наполнил термос кофе и приготовил бутерброды. Прежде чем выйти из дома, он перекрестился перед Мадонной и распятием.
Припарковавшись метров за тридцать от подъезда на Лундагатан, Паоло Роберто подвинул назад кресло водителя и поудобнее устроил ноги. Радио у него было включено на малой громкости, а фотография Мириам Ву, вырезанная из вечерней газеты, была закреплена перед лицом клейкой лентой. Он отметил, что выглядела она отлично. Безразличным взглядом он провожал немногих прохожих. Мириам Ву среди них не было.
Паоло Роберто пробовал звонить ей каждые десять минут, но в девять вечера его мобильник запищал, извещая, что батарейки хватит ненадолго.
Пер-Оке Сандстрём провел вторник в состоянии, близком к апатии. Ночь он провел на диване в гостиной, не в силах встать и перелечь в кровать, неспособный справиться с припадками рыданий, сотрясавших его время от времени. Во вторник утром он дошел до винного отдела в торговом центре Сольны, купил четвертушку сконской водки, вернулся домой на диван и выпил примерно половину.
Лишь после полудня он как-то уяснил себе свое положение и начал продумывать, что ему делать. Век бы их не знать, проклятых братьев Атхо и Харри Ранта вместе с их шлюхами. Он сам удивлялся, каким же нужно было быть дураком, чтобы дать заманить себя в квартиру в Норсборге, где Атхо связал семнадцатилетнюю, напичканную наркотиками Инес Хаммуярви с раздвинутыми ногами и предложил проверить, кто из них двоих более крепкий мужик. Они чередовались, и он, Пер-Оке, оказался победителем, за вечер и ночь оказавшись на высоте в большем числе случаев.
В какой-то момент Инес Хаммуярви пришла в себя и стала протестовать. Это побудило Атхо минут тридцать то избивать ее, то спаивать водкой, отчего она успокоилась, а он предложил Перу-Оке продолжить свои подвиги.
«Шлюха проклятая», – прошептал Сандстрём.
Ну и дурак же он был.
«Миллениум» его не пощадит. Они только и живут такими скандалами.
Эта полоумная Саландер нагнала на него страху.
А что уж тут говорить о блондине-живодере…
В полицию идти он не мог.
Своими силами ему не справиться. Нечего тешить себя иллюзией, что проблема рассосется сама собой.
Оставалась лишь слабая надежда на выход, где можно надеяться заручиться крохами симпатии, а возможно, и каким-то решением. Это и было соломинкой, за которую он ухватится.
Но это единственный способ.
Вечером Сандстрём взял себя в руки и позвонил Харри Ранте на мобильник. Никто не отвечал. Он продолжал попытки дозвониться вплоть до десяти вечера, а потом прекратил. Подумав еще и подбодрившись остатками водки, он позвонил Атхо Ранте. Трубку взяла Сильвия, подруга Атхо, и сказала, что братья уехали отдыхать в Таллинн. Нет, Сильвия не знала, как с ними связаться. Нет, она понятия не имела, когда они собираются вернуться – в Эстонию они уехали на неопределенное время.
По голосу Сильвии чувствовалось, что она этим довольна.
Пер-Оке Сандстрём опустился на диван. Он сам не знал, огорчен он или обрадован тем, что Атхо Ранты не оказалось дома и, значит, он лишен возможности с ним объясниться. Но подспудный смысл этой новости был ему ясен. Братья Ранта по какой-то причине прижали хвосты и решили отдохнуть в Таллинне неопределенное время. Но это не принесло спокойствия Перу-Оке Сандстрёму.
Глава 25
Вторник, 5 апреля – среда, 6 апреля
Сна у Паоло Роберто не было ни в одном глазу, но он так глубоко задумался, что не сразу заметил женщину, появившуюся около одиннадцати часов вечера со стороны Хегалидской церкви. Он уловил ее силуэт в зеркало заднего вида. Когда она проходила мимо уличного фонаря метрах в семидесяти позади его машины, он резко повернул голову и сразу узнал Мириам Ву.
Он подобрался всем телом и подумал, не выскочить ли из машины, но потом решил, что так он может ее напугать. Лучше подождать, когда она подойдет к подъезду.
И только эта мысль промелькнула у него в голове, он увидел, как небольшой темный фургон медленно подъехал со спины Мириам Ву и, поравнявшись с нею, затормозил. Обескураженный Паоло Роберто увидел, как из раздвижной двери фургона выскочил светло-русый, ужасающего вида громила и схватил Мириам Ву. Для девушки это случилось как гром среди ясного неба. Она попыталась вырваться, попятившись, но громила цепко держал ее за запястья.
Изумленный Паоло Роберто видел, как правая нога Мириам Ву описала дугу. «Она же кикбоксер», – промелькнуло у него в мозгу. Затем она лягнула блондина-верзилу в голову. Пинок, похоже, оказался совершенно безрезультатен, а сам верзила поднял здоровенную лапищу и отвесил Мириам Ву пощечину. Звук пощечины был слышен даже Паоло Роберто, хотя он находился в шестидесяти метрах от них. Мириам Ву свалилась как подкошенная. Громила нагнулся, подхватил ее одной рукой и буквально зашвырнул в фургон. Только теперь Паоло Роберто пришел в себя и закрыл рот, раскрывшийся от изумления. Распахнув дверцу машины, он бросился к фургону.
Уже через несколько шагов Паоло Роберто понял бесполезность своего порыва. Он еще не успел разогнаться, а машина, в которую Мириам Ву закинули, как мешок картошки, уже спокойно развернулась в обратном направлении и двинулась в сторону Хёгалидской церкви. Паоло Роберто решительно остановился, бросился назад к машине и вскочил за руль. Он рванул с места, в свою очередь сделал полный разворот и выехал на перекресток. Фургона не было видно. Притормозив, он сначала посмотрел в сторону Хёгалидсгатан, но все же решил попытать счастье, свернув налево к Хорнсгатан. Туда он подъехал, когда на светофоре был красный свет, но так как движения не было, Паоло Роберто выехал на перекресток и огляделся во всех направлениях. Он увидел лишь свет от задних фонарей машины, свернувшей налево, в сторону Лонгхольмсгатан по направлению к Лильехольмскому мосту.
Неясно, был ли это тот самый фургон, но других машин он не видел и потому до упора нажал на педаль газа. Красный свет на перекрестке у Лонгхольмсгатан остановил его. Шли секунда за секундой, а он был вынужден пропускать машины, шедшие из Кунгсхольмена. Путь впереди освободился, но светофор еще не переключился, а он уже дал полный газ, надеясь, что полиция в этот момент его не видит.
По Лильехольмскому мосту Паоло Роберто пронесся, превышая скорость, и еще быстрее припустил, проезжая через Лильхольм. Он так и не знал, была ли мелькнувшая машина фургоном и не свернула ли она уже на Грендаль или Оршту. Он делал ставку на удачу и только жал на газ. Несясь со скоростью около ста пятидесяти километров в час, обгонял редких, следовавших правилам водителей, подозревая, что один-другой из них записал его регистрационный номер.
С высоты небольшого склона у Бредэнга Паоло Роберто снова увидел фургон, поднажал на газ и с расстояния метров пятидесяти убедился, что это вроде тот самый. Теперь он сбросил скорость до девяноста километров в час и оставался позади метрах в двухстах. Только теперь его дыхание успокоилось.
Оказавшись на полу фургона, Мириам Ву почувствовала, как по шее у нее течет кровь. Она шла из носа. Он разбил ей в кровь нижнюю губу и, возможно, сломал переносицу. Все происшедшее было так неожиданно, словно она получила обухом по голове, да и ее сопротивление было пресечено меньше чем за секунду. Она почувствовала, как машина тронулась с места, прежде чем набросившийся на нее громила успел закрыть раздвижную дверь. При резком повороте машины он чуть не потерял равновесие.
Мириам Ву повернулась на спину и уперлась бедром в пол. Когда верзила-блондин оказался к ней лицом, она ударила его ногой в голову, оставив след от каблука. Такой удар он не мог не почувствовать.
Но он лишь удивленно взглянул на нее и усмехнулся.