– Поверьте мне, я почувствовала это на себе сегодня утром, – улыбнулась Соня Мудиг.
– А в чем дело?
– Да ничего особенного. Это мои личные проблемы.
– Ладно. Чтобы средствам массовой информации доверяли, нужно соблюдать четкую дистанцию по отношению к органам власти. Журналисты, которые бегают по полицейским участкам и сотрудничают со следствием, со временем становятся мальчиками на побегушках у полиции.
– Мне доводилось встречаться с такими, – заметила Мудиг. – Но, насколько я знаю, бывает и наоборот: полицейские оказываются на побегушках у газет.
Эрика Бергер рассмеялась.
– Верно. Должна признаться, мы в «Миллениуме» просто не располагаем средствами, чтобы платить подобным журналистам на побегушках. Речь ведь не о том, что вы хотите допросить кого-то из наших сотрудников – на это мы бы пошли без разговоров. Сейчас у нас с вами идет речь о формальной просьбе оказать вам активную помощь в расследовании, предоставить наш журналистский материал в ваше распоряжение.
Соня Мудиг кивнула.
– Здесь существуют две точки зрения. С одной стороны, дело касается убийства одного сотрудника журнала. С этой точки зрения мы поможем вам всем, чем можем. Но с другой стороны, есть кое-что в наших материалах, что мы не можем выдать полиции. Это относится к нашим источникам.
– Здесь я готова проявить гибкость. Я могу обещать вам защиту ваших источников. Они вне моих интересов.
– Дело не в том, искренне ли ваши намерения и доверяем ли мы вам лично. Все дело в том, что мы никогда не выдаем наших источников, ни при каких обстоятельствах.
– Ясно.
– Кроме того, мы в «Миллениуме» ведем свое собственное расследование, что является частью нашей журналистской работы. И в этом отношении я готова передать полиции собранную информацию, когда она будет пригодна для публикации, – но не раньше.
Эрика Бергер наморщила лоб, задумавшись, и наконец кивнула сама себе.
– Я занята своими делами, а мы сделаем вот так… Вы можете работать с нашей сотрудницей Малин Эрикссон. Она хорошо ориентируется в материале и достаточно опытна, чтобы знать, где проходит граница. Я поручу ей быть вашим провожатым в книге Дага Свенссона, копия которой у вас есть. Задача в том, чтобы составить список лиц, которые могли бы попасть в потенциальные подозреваемые.
Ирене Нессер ни сном ни духом не подозревала о напряженных событиях прошедшей ночи, когда садилась на электричку на станции Сёдер, направляясь в Сёдертелье. На ней была удлиненная кожаная куртка, черные брюки и опрятная вышитая тужурка. Очки она сдвинула на лоб.
В Сёдертелье Нессер нашла автобус, идущий на Стрегнес, и купила билет до Сталлархольмена. Из автобуса она вышла к югу, не доезжая до Сталлархольмена, около одиннадцати. От остановки, где она сошла, не было видно ни одного строения. Мысленно она представляла себе карту места. Озеро Меларен лежало в нескольких километрах на северо-восток, а вокруг располагались как летние домики, так и немногие дома для жилья круглый год. Собственность Нильса Бьюрмана находилась в районе летних дач, километрах в трех от автобусной остановки. Глотнув воды из пластиковой бутылки, Ирене Нессер двинулась в путь. Минут через сорок пять она была на месте.
Она начала с обхода территории и обследования соседей. До ближайшего справа домика было метров сто пятьдесят. Дома никого не было. Слева была ложбина. Она прошла мимо двух дач и постепенно вышла к поселочку. Присутствие людей было заметно по открытому окну и доносившемуся звуку радио. Но это было метрах в трехстах от домика Бьюрмана. Значит, она могла заниматься делом в относительной безопасности.
Ключи от жилища у нее были с собой, и она без труда открыла дверь. Первое, что она сделала, это отворила окно на задней стороне дома, чтобы обеспечить себе ход отступления, если что-нибудь непредвиденное возникнет уже на крыльце. Непредвиденным могло оказаться, если какому-нибудь полицейскому вздумалось бы появиться у входа.
Дачка Бьюрмана, старенькая и довольно маленькая, состояла из большой комнаты, спальни и кухоньки. Водопровод был, но нужник с выгребной ямой стоял во дворе. Минут двадцать она потратила на осмотр чулана, гардероба и комодов. Ни клочка бумаги, имеющей отношение к Лисбет Саландер или Зале, ей не попалось.
Затем она вышла во двор и осмотрела туалет и дровяной сарай. Ничего примечательного и никаких документов она не нашла. Значит, поездка оказалась бесполезной.
Сев на крыльце, она выпила воды и съела яблоко.
Оставалось закрыть окно. Задержавшись на минуту в прихожей, она заметила алюминиевую стремянку с метр высотой. Зайдя в большую комнату, она внимательно присмотрелась к обшитому досками потолку. Люк на чердак был едва виден между двумя балками. Взяв стремянку и открыв люк, она тут же увидела пять папок формата А4.
Верзила-блондин лишился покоя. Все пошло вкривь и вкось, неприятности следовали одна за другой.
Сандстрём, до смерти перепуганный, позвонил братьям Ранта. Он рассказал, что Даг Свенссон собирается публиковать репортаж, уличающий его в покупке проституток, а заодно и братьев Ранта. В этом ничего страшного не было: что Сандстрёма выставят за ушко да на солнышко, верзилу-блондина никак не волновало, а братья Ранта могли бы просто на некоторое время залечь на дно. Вот почему последние сели на паром «Балтик стар» и отправились на каникулы. Маловероятно, что вся эта болтовня журналиста могла закончиться в суде, но даже в худшем случае им это было не впервой – так сказать, входило в условия работы.
Но то, что Лисбер Саландер сбежала от Магге Лундина, было уму непостижимо. Ведь Саландер просто фитюлька в сравнении с Лундиным, и всех делов-то ему было запихать ее в машину и привезти на склад к югу от Нюкварна.
Потом вдруг Даг Свенссон вторично пришел к Сандстрёму и на этот раз выспрашивал про Залу. Это все сильно меняло. Бьюрман паниковал, Даг Свенссон продолжал копать, и это порождало потенциально опасную ситуацию.
Гангстер, не способный отвечать за последствия, – дилетант. Бьюрман оказался махровым дилетантом. Верзила-блондин не советовал Зале иметь дело с Бьюрманом. Но для Залы имя Лисбет Саландер было просто фатальным. Он ненавидел Саландер и при упоминании о ней терял разум. Назвать ее имя было все равно что нажать в нем на какую-то кнопку.
Надо же было случиться такому совпадению, что верзила-блондин оказался дома у Бьюрмана в тот вечер, когда позвонил Даг Свенссон. Этот чертов журналист уже заварил кашу с Сандстрёмом и братьями Ранта. Верзила приехал в связи с неудавшимся похищением Лисбет Саландер. Но разговор со Свенссоном спровоцировал у Бьюрмана чудовищную панику. Он совершенно потерял голову и вдруг заявил, что выходит из игры.
Вдобавок ко всему Бьюрман вытащил свой ковбойский пугач и начал ему угрожать. Верзила недоуменно взглянул на Бьюрмана и отобрал револьвер. Он уже надел перчатки перед уходом, поэтому с отпечатками проблем не возникло. У него вообще не оставалось выхода, раз Бьюрман дошел до ручки. Адвокат, конечно, знал Залу и потому был просто балластом.
Блондин и сам толком не знал, зачем заставил Бьюрмана раздеться. Может, просто обозлился на того и хотел эту злость на нем выместить. Едва веря своим глазам, он увидел на животе Бьюрмана татуировку: Я – САДИСТСКАЯ СВИНЬЯ, ПОДОНОК И НАСИЛЬНИК.
Он чуть было не сжалился над Бьюрманом. Это же просто законченный идиот. Но в том деле, где он подвизался, подобные непрошеные чувства исключались из сугубо практических соображений. Он отвел его в спальню, заставил встать на колени и использовал подушку в качестве глушителя.
Минут пять он потратил на то, чтобы обыскать квартиру Бьюрмана в поисках малейшего намека на связь с Залой. Все, что он нашел, был клочок бумажки с телефонным номером его собственного мобильника. Взяв его, он прихватил на всякий случай мобильник Бьюрмана.
Следующей проблемой был Даг Свенссон. Как только станет известно, что Бьюрман убит, журналист, естественно, свяжется с полицией. И тогда выяснится, что Бьюрман был убит через несколько минут после того, как ему позвонил Свенссон и задавал вопросы о Зале. Тут не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что тогда вокруг Залы начнут строить далеко идущие гипотезы.
Верзила-блондин считал себя человеком с умом, но редкий стратегический талант Залы вызывал у него колоссальное уважение.
Вместе они работали уже почти двенадцать лет. Это десятилетие было таким плодотворным, что блондин относился к Зале с почтением, почти как учитель. Он мог часами сидеть и слушать, как тот рассуждал о человеческой натуре, ее слабостях и о том, как использовать их с выгодой для себя.
А теперь их тандем вдруг стал разлаживаться. То там, то сям происходили срывы.
От Бьюрмана блондин прямым ходом поехал в Эншеде и припарковал белый «Вольво» за два квартала до дома Дага Свенссона. К счастью, дверь в подъезд не закрывалась до конца. Он поднялся и позвонил в дверь квартиры, на которой стояла надпись «Свенссон – Бергман».
Времени на обыск квартиры и поиск бумаг у него не было. Он сделал два выстрела – в квартире была еще женщина. Забрав компьютер Дага Свенссона, стоявший в гостиной на столе, вышел из квартиры, сбежал по лестнице, сел в машину и уехал. Единственной его оплошностью было то, что он выронил оружие, когда спешил по лестнице, зажимая под мышкой компьютер и нашаривая ключи от машины, чтобы сэкономить время. На секунду он замер, но, увидев, что револьвер упал вниз, на лестницу, ведущую в подвал, решил, что у него займет слишком много времени спускаться и подбирать его. Он понимал, что внешность у него заметная и ему важнее всего скрыться, пока его никто не увидел.
Зала отругал его за потерю револьвера, опасаясь возможных последствий. Каково же было их удивление, когда полиция вдруг начала охоту за Лисбет Саландер, и выроненное оружие тем самым обернулось для них редкостной удачей.
Однако это породило совершенно другую проблему. Саландер представляла собой единственное слабое звено. Она знала как Бьюрмана, так и Залу и была в состоянии сложить два и два. Посоветовавшись, они с Залой договорились: Саландер надо отыскать и где-нибудь зарыть. Лучше всего, если бы ее никогда не нашли. И тогда, со временем, расследование положат на полку в архив, где оно будет собирать пыль.