В последний момент я оглянулась.
Шин стоял у ворот дворца Бога Моря, опустив голову. Он не смотрел вверх, даже когда двери между нами захлопнулись.
30
Я шла за Богом Моря через двор в зал. Во дворце царила зловещая тишина – никаких следов стражи, знати и даже слуг. Дойдя до помоста, Бог Моря засомневался буквально секунду и, вместо того чтобы сесть на холодный трон, приземлился на ступеньки. Я присоединилась к нему, поджав ноги под юбку.
Тишина затягивалась. Я изучала мальчика-бога, который казался совершенно неуместным для своего величественного наряда. Он сидел сгорбившись и положив руки на колени. И тут на меня обрушилось осознание – я не знала его имени. Я сразу же почувствовала вину за то, что не удосужились спросить его об этом раньше.
– Как мне называть тебя? Как тебя зовут?
– Можешь звать меня «мужем».
Я побледнела:
– Мы не… не женаты, не так ли?
– Сначала должна быть свадьба.
Я вздохнула с облегчением.
– Что касается второго вопроса, у меня нет имени. Возможно… ты можешь дать мне какое-нибудь.
– Как насчет, – я посмотрела через его плечо на фреску с драконом, – Ён?[7]
Бог Моря скривился.
– Раз ты так хочешь…
Он выглядел таким потрясенным, что я не смогла сдержать улыбку.
– Я не буду называть тебя именем, которое тебе не нравится. Пока сойдет и Бог Моря. Рискну предположить, больше ни у кого из двух миров нет такого имени.
– У меня есть имя. Просто я… я не могу его вспомнить. Я столько всего не могу вспомнить.
Он смотрел на свои руки, и я вспомнила, что в первую очередь привлекло меня в Боге Моря. Каково это, быть таким одиноким? Когда я увидела его впервые, то подумала, что смогу защитить его.
– Когда я сплю, – мягко произнес он, – мне снятся самые странные сны. Я вижу город – алый и золотой, а также обрыв и ослепительный свет. А потом наступает боль, просто невыносимая боль. Но я не ощущаю ее в костях, она в моей душе. – Он поднял свои бледные руки к шее, будто даже эти слова причиняли ему боль. – И во всех своих снах я тону.
Я приблизилась к нему. Он наклонился вперед и положил голову мне на колени.
– Мина, – прошептал Бог Моря, – расскажешь мне одну из своих историй?
Меня ни капли не удивила его просьба. Для Бога Моря истории – способ сбежать от правды этого мира и единственная возможность увидеть ее по-настоящему.
Моя рука запарила над Богом Моря, а затем нежно спустилась по его мягким волосам. Я слегка зачесала пряди, упавшие на его лоб.
Любимыми историями Джуна всегда были те, которые, как оказалось, я тщательно выбирала, чтобы они лучше соответствовали нашему настроению, в зависимости от того, хотели ли мы смеяться либо же плакать; истории о любви, о ненависти, о надежде и безысходности – вся та истина, которую нам нужно было услышать.
Я закрывала глаза, позволяя мыслям блуждать, и рассказывала ему – рассказывала нам – истории, которые исходили из глубины моей души.
– В деревне у моря, – начала я, – жил слепой по имени Шим Бонгса. Он не был богатым, тем не менее он был доволен своей жизнью и счастлив, потому что у него была дочь Шим Чонг, которую он любил больше всего на свете. Больше, чем тепло летнего бриза, больше сладкого меда в чашке чая, больше песни моря, что целует берег моря. Он был слеп, но видел мир, потому что Шим Чонг была для него всем миром.
Эта деревня у моря подверглась сильному шторму. Многие посевы и скот были сметены приливом. Старейшины из деревни собрались и определили, что причиной штормов был Бог Моря, который, по их словам, жил где-то в глубинах соленых вод. Чтобы успокоить его, они решили принести жертву.
Накануне Шим Бонгса упал в канаву по дороге домой и сломал ногу. Из-за этого он больше не мог работать в поле. Шим Чонг, услышав о старейшинах, которые готовили жертву, вызвалась добровольцем. Она бы прыгнула в море, если бы деревня предоставила отцу рис в ее отсутствие. Жители деревни быстро согласились, потому что Шим Чонг была доброй и красивой, ровным счетом достойной жертвой для бога.
В день жертвоприношения она поцеловала своего отца в щеку и сказала, что любит его. Она говорила ровно, стараясь не выдавать дрожь в голосе, дабы он не знал, что она уходит от него навсегда и что она очень сильно боится. Лодочники вывели Шим Чонг в море, и с последней молитвой о том, чтобы ее отец прожил долгую и благополучную жизнь, она прыгнула.
Шим Чонг спустилась в темные глубины. Через некоторое время она уже не знала, жива или мертва. Наконец ее ноги коснулись дна моря. Перед ней стоял великолепный дворец. Кораллы были стенами, а величественные башни выросли из морского плюща. Она прошла через двери дворца в зал и увидела Бога Моря, восседавшего на золотом троне.
Бог Моря был огромным морским драконом с усатым ртом и большими и темными глазами – такими огромными, что она чувствовала, они должны содержать в себе всю мудрость мира. Вокруг него плавали разноцветные красные, золотые и белые рыбки. Несмотря на страх, Шим Чонг подошла к трону и встала перед Богом Моря с высоко поднятым подбородком.
Шим Чонг была права, полагая, что Бог Моря был мудрым, потому что он мог видеть все. Заглянув в ее сердце, он сказал: «Твоя любовь к отцу прекрасна и благородна. За твою жертву я буду чтить тебя больше всех остальных». Он призвал дельфинов, чтобы те завернули Шим Чонг в платье, сотканное из морских цветов, после чего отправил ее обратно на поверхность в прекрасном лотосе, который расцвел при дворе императора. Император, увидев Шим Чонг, влюбился в нее, а она в него. Вскоре после этого они поженились.
Тем временем Шим Бонгса бродил по сельской местности в поисках своей дочери. Несмотря на то что жители предложили заботиться о нем, он отказался, поскольку, как ты понимаешь, он был лишен жизни. Для него это было равносильно тому, чтобы потерять целый мир.
Шим Бонгса услышал о пире, который император устроил для всех слепых мужчин, женщин и детей королевства в честь своей новой невесты. Он направился в столицу и вошел во дворец, привлеченный смехом и музыкой. Тишина обрушилась на зал, и старику стало любопытно, что же происходило. Он услышал приближение легких шагов. Толпа ахнула, когда императрица наклонилась, чтобы обнять старика.
«Я нашла тебя, – сказала Шим Чонг своему отцу, – теперь ты дома».
Шим Бонгса, услышав голос своей дочери, заплакал от счастья.
Когда я закончила свой рассказ, меня охватила сонливость.
Я проснулась от странного рывка в районе запястья. Затем я посмотрела вниз и резко села. Красная Нить Судьбы.
Шин. Я вскочила на ноги. Лента вела меня из зала во двор, где в одиночестве стояла фигура, смотрящая на беззвездное небо. Красная Нить Судьбы дрожала в безветренном воздухе. На другом ее конце…
Бог Моря.
31
Несмотря на то что Бог Моря объявил меня своей невестой, я все еще терзала себя вопросами в течение следующих нескольких дней, пока бродила по одиноким залам дворца. Лорд Журавль сказал, что, как только Красная Нить Судьбы сформируется между Богом Моря и мной, я пойму, что настало время снять проклятие. Он лгал или никакого проклятия не было и в помине? Год – слишком долгое время для того, чтобы убедиться, что штормы прекратились навсегда. Что-то внутри беспокоило меня, будто я смотрела на незаконченный свиток.
Я также переживаю за Намги, гадая, вовремя ли Кирин вытащил его из реки. Выздоровел ли окончательно Дай? И Чонг. Должен быть какой-то способ, чтобы вернуть ее в верхний мир.
Я считала, что Дом Лотоса – очень большой, но вся территория этого дома могла бы уместиться в одном квадрате дворца Бога Моря. У меня заняло несколько дней на то, чтобы исследовать восточный квадрат, где расположена моя комната с видом на сад. Я никогда никого не вижу – ни слуг, ни охранников, – тем не менее все комнаты вымыты, а костры в жаровнях горят во всех залах. Я не могла сказать наверняка, невидимые существа, которые управляли дворцом, – это призрачные слуги либо же что-то совсем другое. В любое время дня столы на кухне заставлены едой: пельмени дымятся, словно их только что приготовили; фрукты и овощи влажные, как будто их собрали и вымыли всего несколько секунд назад. Нарядные платья появлялись в моем шкафу в одночасье. А если мне что-то нужно, требовалось лишь произнести слова вслух и объект моего желания тут же появлялся – будь то теплая ванна или мягкие тапочки.
Утром тридцатого дня пребывания в Царстве Духов я нашла Бога Моря в саду, где он проводил бо́льшую часть своего времени, наблюдая за бумажными корабликами в пруду. Это не первый раз, когда я смотрела на пруд в попытке разглядеть между камышей свой бумажный кораблик с желанием, но все тщетно. Интересно, осознавала ли Богиня Луны и Памяти то, что она у меня в долгу? В конце концов, хотя я и добровольно отдала ей свое желание, она так и не выполнила свою часть сделки.
– У меня есть к тебе просьба, – сказала я, сидя рядом с Богом Моря на травянистом берегу. – Моя сестра, Шим Чонг, упала во время последнего шторма. Я хотела бы навестить ее, дабы поинтересоваться, как у нее дела, а еще мне нужно поговорить с нашими предками, чтобы узнать, есть ли какой-то способ вернуть ее в верхний мир.
– В твоей последней истории Бог Моря был тем, кто вернул Шим Чонг в верхний мир. Боюсь, это не в моих силах. В противном случае я бы отправил ее обратно, чтобы она смогла воссоединиться со своим отцом.
– А меня? Если бы я попросила, ты бы вернул меня в верхний мир?
Он ничего не ответил, так и сидел у пруда, сгорбившись и повернувшись ко мне спиной.
– Я разрешаю тебе покинуть дворец. Но ты должна вернуться до заката, и тогда мы поженимся. В противном случае ты станешь духом и потеряешь свою душу.
Я отошла от пруда и медленно побрела по саду. Затем ускорила шаг и начала идти все быстрее и быстрее, пока не промчалась по ступеням, а также через множество дворов, тем самым покинув тайную дверь в зале дворца Бога Моря. Огромные двери ворот, которые были закрыты, когда я только вошла во дворец, сейчас открыты. Я проскользнула через них, помчалась вниз по лестнице и направилась в сторону реки. К югу расположен Дом Лотоса, хотя мне и очень хотелось попасть туда, я знала, что если все-таки решусь пойти, то никогда уже не смогу уйти обратно.