– Нет. Просто мне лень напрягаться, чтобы пойти в кабак и кого-нибудь цепануть. Либо ты ко мне постучишься, либо я обойдусь.
Через двадцать пять минут в дверь номера Лисбет постучали. Она открыла, обмотавшись купальной простыней.
– Заходи, – пригласила она.
Он вошел и с подозрением огляделся.
– Кроме меня, тут никого нет, – объявила Лисбет.
– А сколько тебе лет?
Она протянула руку, взяла лежавший на комоде паспорт и протянула ему.
– Ты выглядишь моложе.
– Знаю, – ответила она, размотала купальную простыню и бросила ее на пол. Потом подошла к кровати и откинула покрывало.
Он посмотрел на ее татуировки. Она покосилась на него через плечо.
– Не бойся, это не ловушка. Я одинокая девица и нахожусь здесь несколько дней. Я не занималась сексом несколько месяцев.
– Но почему ты выбрала именно меня?
– Потому что в баре только ты показался мне одиноким.
– Но я женат…
– Я даже не хочу знать, кто она, и меня не интересует, кто ты. И у меня нет желания обсуждать социальные проблемы. Я хочу секса. Раздевайся или отправляйся обратно к себе в номер.
– Неужели все так просто?
– А почему бы и нет? Ты уже взрослый и знаешь, чего от тебя ждут.
Мужчина с полминуты размышлял. Сначала показалось, что он собирается уйти. Лисбет сидела на краю кровати и ждала. Гость прикусил нижнюю губу, потом все же снял брюки и рубашку. Снять трусы он пока не рискнул.
– Снимай все, – скомандовала Лисбет Саландер. – Я не намерена трахаться с кем-то, кто не снимает трусов. И обязательно надень презерватив. Я знаю, где была сама, но не знаю, где побывал ты.
Мужчина стянул трусы, подошел к ней и положил руку ей на плечо. Когда он наклонился и поцеловал ее, Лисбет закрыла глаза. Его поцелуй был приятным на вкус. Она позволила ему опустить ее на кровать. Он оказался тяжелым.
Адвокат Джереми Стюарт Макмиллан открыл дверь в свой офис в центре «Бьюкенен хаус» на пристани Куинсвей над лодочной станцией – и застыл от ужаса. Он почувствовал запах табачного дыма и услышал, как скрипнул стул. Было около семи утра, и поначалу он решил, что в офис забрался грабитель.
Потом с мини-кухни до него донесся аромат кофе. Через несколько секунд адвокат нерешительно переступил через порог, прошел через холл и заглянул в просторный и элегантно обставленный кабинет. В его офисном кресле, спиной к нему и положив ноги на подоконник, сидела Лисбет Саландер. Его рабочий компьютер был включен, и ей явно без труда удалось взломать пароль. Так же артистично она открыла его сейф. На коленях у нее лежала папка с его суперсекретной интимной корреспонденцией и бухгалтерскими документами.
– Доброе утро, фрёкен Саландер, – выдохнул он.
– Угу, – ответила она. – Там есть свежезаваренный кофе и круассаны.
– Спасибо, – сказал он и смиренно вздохнул.
Офис Макмиллан, конечно, купил на ее деньги и по ее просьбе, но никак не ожидал, что она материализуется без предупреждения. Кроме того, Лисбет нашла и явно просмотрела порнографический журнал для геев, который он прятал у себя в ящике стола.
Как-то неловко получается.
Хотя, впрочем, может, все и не так страшно.
Он знал, что Лисбет Саландер очень критически настроена по отношению к тем людям, которые ее раздражают, но готова смириться с любыми человеческими слабостями. Она знала, что официально он считается гетеросексуалом, но на самом деле его привлекают мужчины. И это его самая сокровенная тайна после состоявшегося пятнадцать лет назад развода. И теперь он дает волю своим самым интимным фантазиям.
Как любопытно. С ней я чувствую себя защищенным.
А Лисбет, раз уж она все равно оказалась в Гибралтаре, решила навестить адвоката Джереми Макмиллана, который занимался ее финансовыми делами. В последний раз она общалась с ним накануне Нового года и хотела узнать, не разорил ли он ее, пока она не могла за ним присматривать.
Но ничего безотлагательного в этом деле не было, и она отправилась в Гибралтар сразу после освобождения отнюдь не поэтому. Ей просто очень хотелось от всего отключиться, а Гибралтар словно предназначен для этого. Неделю она пропьянствовала, потом еще несколько дней занималась сексом с немецким бизнесменом, который наконец-то представился – его, вроде бы, звали Дитером. Саландер сомневалась в том, что он назвал свое настоящее имя, но проводить расследование не стала. Целые дни немец проводил на разных встречах и совещаниях, а по вечерам они вместе ужинали и потом отправлялись в номер – к нему или к ней.
А в постели он совсем недурен, констатировала Лисбет. Возможно, он не годился на чересчур длинные дистанции, и порой действовал чрезмерно жестко…
Дитер и на самом деле был потрясен тем, что она просто поддалась импульсу и подцепила обрюзгшего немецкого бизнесмена, который вообще не собирался искать приключений. Он действительно был женат и не имел привычки изменять жене или искать женское общество во время деловых поездок. Но когда такая возможность представилась ему на блюдечке в виде хрупкой девушки с татуировками, он не смог устоять перед искушением. Так он говорил.
Лисбет Саландер вообще нисколько не волновало, что он говорил. Она намеревалась лишь позаниматься курортным сексом, но, к ее удивлению, он действительно старался удовлетворить ее. Только на четвертую, их последнюю совместную ночь его вдруг охватил панический страх, и он начал размышлять над тем, что скажет жена. Лисбет Саландер считала, что ему следует держать язык за зубами и ничего жене не рассказывать. Но она промолчала. Он вполне взрослый и мог бы отказаться от ее предложения. Если его мучает раскаяние или чувство вины, и он собирается признаться жене, ее это не касается. Лисбет лежала к нему спиной и в течение пятнадцати минут терпеливо слушала, а потом раздраженно закатила глаза, перевернулась и уселась на него верхом.
– Ты не мог бы сделать паузу в своих покаянных ритуалах и еще разок меня удовлетворить? – поинтересовалась она.
А вот Джереми Макмиллан – это совершенно другая история. В эротическом плане он представлял для Лисбет Саландер нулевой интерес. Он был подлец, хотя внешне, как ни странно, походил на Дитера. В свои сорок восемь лет адвокат имел привлекательную внешность, хотя и был несколько полноват, седеющие русые локоны зачесывал назад и носил тонкие очки в золоченой оправе.
Когда-то бизнес-юрист, получивший классное образование, он работал инвестиционным менеджером в Лондоне. Ему светило безоблачное будущее – он являлся совладельцем адвокатской конторы, которая обслуживала крупные предприятия и недавно сколотившие себе состояния яппи. В основном его клиенты занимались покупкой недвижимости и оптимизацией налогов. Он беспечно провел 1980‑е годы, общался со знаменитостями-нуворишами, предавался пьянству и баловался кокаином в обществе людей, с которыми не хотел бы просыпаться вместе на следующее утро. Ему удалось избежать судебных преследований, но жена его бросила и забрала двоих детей. Его турнули с работы после того, как он завалил все дела и явился вдребезги пьяным на переговоры о мировом соглашении.
Макмиллан протрезвел и сломя голову позорно бежал из Лондона. Почему он выбрал именно Гибралтар, он и сам не знал, но в 1991 году вместе с одним местным юристом открыл скромный офис, который официально занимался описями не слишком гламурного имущества и составлением завещаний. На менее официальном уровне фирма «Макмиллан и Маркс» легализовывала оффшорные компании и играла роль подставного лица для разных сомнительных личностей из Европы. Дела их шли ни шатко ни валко до тех пор, пока Лисбет Саландер не выбрала Джереми Макмиллана на роль управляющего почти двумя с половиной миллиардами долларов, которые она похитила из-под обломков рухнувшей империи финансиста Ханса Эрика Веннерстрёма.
Макмиллан, без сомнения, был аферистом. Но Лисбет относилась к нему как к своему собственному аферисту, и он сам удивлялся тому, что проявлял по отношению к ней безупречную порядочность. Для начала она наняла его для выполнения простого задания: за скромное вознаграждение он создал для нее ряд оффшорных компаний, где Лисбет разместила миллион долларов. Она контактировала с ним по телефону и долгое время казалась ему анонимным голосом издалека. Он никогда не интересовался, откуда взялись деньги, – просто сделал то, о чем она просила, и взял за свои услуги пять процентов от суммы. Затем она перевела ему более солидную сумму и велела открыть компанию «Уосп энтерпрайзис», которая купила квартиру в Стокгольме. Таким образом, контакты с Лисбет Саландер окупались, и он брал с нее небольшие проценты.
Через два месяца она внезапно навестила его в Гибралтаре. Позвонила ему и пригласила на частный ужин у нее в номере в отеле «Рок», который считался если не самым большим, то самым знаменитым отелем на Скале. Макмиллан, конечно, и сам не знал, кого ожидает увидеть, но никак не думал, что его клиентка окажется девушкой, похожей на куклу, подросткового вида. Он подумал, что над ним просто решили подшутить.
Однако вскоре ему пришлось изменить свое мнение. Хрупкая девушка преспокойно вела с ним переговоры, ни разу не улыбнулась и не намекала на какие-либо персональные отношения. За каких-нибудь несколько минут она полностью разоблачила его – от мнимой респектабельности и светскости адвоката не осталось и следа.
Макмиллан сидел, как парализованный.
– Чего ты хочешь? – спросил он.
– Я похитила крупную сумму денег, – ответила она серьезно. – Мне нужен аферист, который взялся бы ими управлять.
Он задумался, все ли у нее в порядке с головой, но на всякий случай решил ей вежливо подыграть. Ему показалось, что она вполне подходящая потенциальная жертва – он в два счета обведет ее вокруг пальца и положит себе в карман огромный куш. Потом, когда Лисбет объяснила, у кого и каким образом она похитила деньги и о какой сумме идет речь, он долго не мог опомниться. Афера Веннерстрёма стала просто притчей во языцех, самой горячей темой, которую обсуждали финансисты во всем мире.