Он пододвинул кресло для посетителей и сел. В каком-то смысле не имело значения то, что она оккупировала его место – Макмиллан не собирался выяснять, кто из них главнее.
– Ты вручила мне два миллиарда и четыреста миллионов долларов. Двести миллионов мы разместили в фондах для твоего личного пользования. Остальные деньги ты предоставила мне на мое усмотрение.
– Да.
– Твои личные фонды почти не изменились. Я могу увеличить прибыль, если…
– Я не гонюсь за прибылью.
– О’кей. Ты потратила пустяковую сумму. Самых крупных расходов потребовали покупка квартиры и открытие благотворительного фонда для адвоката Пальмгрена. В остальном же ты вполне умеренно тратила деньги и не слишком шиковала. Процентные ставки были вполне приемлемыми. У тебя примерно плюс-минус ноль.
– Неплохо.
– Остаток денег я вложил. В прошлом году мы заработали не слишком много. Я был немного не в форме и бо́льшую часть времени посвятил тому, чтобы заново изучить рынок. У нас были расходы. Доходы стали поступать только в этом году. Пока ты сидела за решеткой, мы заработали около семи миллионов. Разумеется, долларов.
– Из которых двадцать процентов причитается тебе.
– Из которых двадцать процентов причитается мне.
– Тебе достаточно?
– Я за полгода заработал более полумиллиона долларов. Да. Мне достаточно.
– Знаешь… Не разевай рот на слишком большие куски. Когда сочтешь, что тебе уже хватит, можешь закругляться. Но продолжай периодически уделять по несколько часов моим делам.
– Десять миллионов долларов, – сказал Макмиллан.
– То есть?
– Когда я наберу десять миллионов долларов, то сверну свои дела. Хорошо, что ты появилась. Нам надо кое-что обсудить.
– Говори.
Адвокат развел руками.
– Меня иногда пугает такое безграничное количество денег. Я не знаю, как с ними управляться. Моя задача состоит только в том, чтобы заработать еще больше денег. А для чего они будут использоваться?
– Я не знаю.
– Я тоже не знаю. Но деньги могут стать самоцелью. Это полный идиотизм. Поэтому я и решил – как только заработаю десять миллионов, выйду из игры. Я не хочу больше ни за что отвечать.
– О’кей.
– Но прежде чем все это бросить, мне бы хотелось, чтобы ты решила, как управлять состоянием в дальнейшем. Нужно сформулировать цель, основные направления и организацию, которой все это можно передать.
– Ну да.
– Понимаешь, одному человеку не по силам вести такие серьезные дела. Я разделил сумму на долгосрочные постоянные инвестиции – недвижимость, ценные бумаги и все остальное. В компьютере имеется полный перечень.
– Я его прочла.
– Вторую половину я оставил для игры на бирже, но приходится отслеживать такое количество денег, что я не успеваю. Поэтому я основал инвестиционную компанию в Джерси. У тебя в Лондоне в данный момент имеется шесть сотрудников. Два прытких молодых инвестиционных менеджера и офисный персонал.
– «Йеллоу Боллрум Лимитед»? Я как раз заинтригована: что это такое?
– Наша компания. Здесь, в Гибралтаре, я нанял секретаря и молодого многообещающего юриста… Они, кстати, появятся примерно через полчаса.
– Ну да. Молли Флинт, сорок один год, и Брайан Делани, двадцать шесть.
– Хочешь с ними встретиться?
– Нет. Брайан твой любовник?
Макмиллан был явно шокирован.
– Я не смешиваю…
– Отлично.
– Кстати… Меня не интересуют юноши. Я имею в виду, неопытные…
– Да, тебя больше привлекают парни с крутым характером, а не сопливые засранцы. Меня это по-прежнему не касается, но, Джереми…
– Да?
– Будь осторожен.
Вообще-то Лисбет собиралась провести в Гибралтаре лишь пару недель, чтобы обрести утраченное равновесие. Но внезапно обнаружила, что не имеет ни малейшего представления о том, чем бы ей хотелось заняться и куда отправиться.
И в итоге она пробыла там двенадцать недель. Ежедневно проверяла электронную почту и, как и обещала, отвечала на письма Анники Джаннини в тех редких случаях, когда та ей писала. Где она находится, Лисбет не сообщала и не общалась ни с кем другим.
Она по-прежнему посещала «Бар Харри», но теперь только по вечерам, и заходила туда только, чтобы выпить бокал пива. Бо́льшую часть дня Лисбет проводила в гостинице «Рок» – либо на террасе, либо в постели. Она успела вступить еще в одну случайную связь с тридцатилетним офицером британского флота, но из этого получилось one night stand, приключение, от которого не осталось никаких впечатлений и воспоминаний.
Лисбет изнемогала под гнетом скуки.
С Макмилланом они как-то в начале октября поужинали вместе. Лисбет и Джереми встречались лишь несколько раз за этот ее визит. Уже стемнело, они пили какое-то белое вино с фруктовым запахом и обсуждали, как следует использовать миллионы Лисбет.
Он очень удивил ее, когда спросил, что омрачает ее настроение.
Она посмотрела на него, подумала, а потом неожиданно рассказала о своих отношениях с Мириам By и о том, как ту почти до смерти избил Рональд Нидерман. А всему виной была она. За исключением переданного через Аннику Джаннини привета, Лисбет от Мириам By не слышала ни слова, а теперь та уехала во Францию.
Джереми Макмиллан довольно долго сидел молча.
– Ты в нее влюблена? – неожиданно спросил он.
Подумав над ответом, Лисбет Саландер покачала головой:
– Не думаю. Я не из тех, кто влюбляется. Она мой друг. И с ней получался хороший секс.
– Каждый может влюбиться, – сказал он. – Возможно, в это не хочется верить, но дружба, наверное, является самой популярной формой любви.
Она посмотрела на него с изумлением.
– Ты не рассердишься, если я буду откровенен?
– Нет.
– Ради бога, поезжай в Париж, – посоветовал он.
Лисбет приземлилась днем, в половине третьего в аэропорту Шарля де Голля, потом доехала на экспрессе до Триумфальной арки и два часа бродила по ближайшим кварталам в поисках свободного гостиничного номера. Затем прошла на юг, к Сене, и наконец раздобыла номер в маленьком отеле «Виктор Гюго» на рю Коперник.
Саландер приняла душ и позвонила Мириам By. Они встретились около девяти вечера в баре недалеко от Нотр-Дам. Мириам By пришла в белой рубашке и пиджаке. Она выглядела очень привлекательно. Лисбет смутилась. Они расцеловались.
– Прости меня, что я не давала о себе знать и не явилась на суд, – сказала Мириам By.
– Все в порядке. Суд в любом случае проходил за закрытыми дверями.
– Я три недели провалялась в клинике, а потом, когда вернулась на Лундагатан, обнаружила там полный разгром. Я не могла спать, мне мерещились кошмары, я боялась этого чертова Нидермана. Я позвонила маме и сказала, что хочу приехать.
Лисбет кивнула.
– Прости меня.
– Не валяй дурака. Я ведь приехала сюда, чтобы просить прощения у тебя.
– С чего это вдруг?
– Я не знала. Мне даже в голову не пришло, что я подвергала тебя смертельной опасности, когда поселила в квартире, которая по-прежнему числилась за мной. Я виновата в том, что тебя чуть не убили. Если ты меня возненавидишь, я это пойму.
Мириам By смотрела на нее растерянно.
– За что мне тебя ненавидеть? Ведь меня пытался убить Рональд Нидерман, а не ты.
Они немного посидели молча.
– Вот оно что, – наконец произнесла Лисбет.
– Да? – откликнулась Мириам By.
– Я приехала следом за тобой не потому, что влюблена в тебя, – сказала Лисбет.
Мириам кивнула.
– У нас с тобой получался хороший секс, но я в тебя не влюблена, – подчеркнула Саландер.
– Лисбет… Мне кажется…
– Я хотела сказать, что надеюсь… Черт возьми…
– Что?
– У меня не так много друзей…
Мириам By кивнула.
– Я еще ненадолго останусь в Париже. Дома я так и не смогла доучиться, так что записалась в здешний университет. Придется остаться тут минимум на год.
Лисбет кивнула.
– Дальше не знаю. Но я вернусь в Стокгольм. Я продолжаю платить за квартиру на Лундагатан и хотела бы ее сохранить. Если ты, конечно, не против.
– Квартира твоя. Делай с ней, что хочешь.
– Лисбет, ты вообще ни на кого не похожа. Ты просто уникум. Я бы очень хотела остаться твоим другом.
Они проговорили два часа.
У Лисбет не было причин скрывать свое прошлое от Мириам By. О деле Залаченко теперь стало известно всем, кто читал шведские газеты, а Мириам By следила за ним с огромным интересом. Она подробно рассказала о том, что произошло в Нюкварне в ту ночь, когда Паоло Роберто спас ей жизнь.
Потом они поехали к Мириам. Она теперь жила в кампусе, неподалеку от университета.
ЭпилогОпись имущества
Около девяти вечера Анника Джаннини явилась на встречу с Лисбет Саландер в бар театра «Сёдер». Ее клиентка поглощала крепкое пиво и уже приканчивала второй бокал.
– Извини, что опоздала, – сказала Анника и покосилась на наручные часы. – Мне пришлось разбираться с другим клиентом.
– Вот оно что, – отозвалась Лисбет.
– Ты что-то празднуешь?
– Нет, ничего. Просто мне хочется напиться.
Усаживаясь, Анника взглянула на нее с некоторым скепсисом.
– И часто у тебя возникает такое желание?
– Первое время, когда меня выпустили, я напивалась до бесчувствия. Но склонности к алкоголизму у меня нет, поверь мне. Просто я вдруг поняла, что впервые в жизни являюсь дееспособной и имею законное право напиться у себя дома, в Швеции.
Анника заказала себе «Кампари».
– О’кей, – сказала она. – Ты предпочитаешь пить одна или в компании?
– Препочитаю одна. Но можешь со мной посидеть, если не будешь слишком много болтать. Мне кажется, у тебя нет желания отправиться ко мне домой и заняться сексом.
– Прости? – переспросила Анника.
– Да, я так и думала. Ты ведь до неприличия гетеросексуальна.
Джаннини вдруг развеселилась.
– Ты первая из клиентов, кто предлагает мне заняться сексом.