– Я не боюсь темноты.
– Это я уже понял, иначе бы вы сегодня тут не ночевали. Но Сусанн Линдер к тому же бывший сотрудник полиции. Она может прийти к вам в порядке исключения. Организация личной охраны – совсем другое дело, и достаточно дорогостоящее.
Давид Русин сумел все-таки убедить Эрику Бергер. Она вдруг поняла, что он пытается предотвратить опасность, грозящую ее жизни. А если считать, что страхи преувеличены, и не принимать во внимание его профессиональную озабоченность, тогда зачем было вообще звонить в «Милтон секьюрити» и просить их установить сигнализацию?
– О’кей. Звоните. Я постелю ей в комнате для гостей.
Только около девяти вечера Моника Фигуэрола и Микаэль Блумквист, завернувшись в простыни, вышли на кухню и приготовили себе салат из спагетти, тунца, бекона и других остатков, хранившихся в холодильнике Моники. Ужин они запивали водой.
Женщина хихикнула.
– Что?
– Подозреваю, что Эдклинт был бы слегка шокирован, если б увидел нас сейчас. Он велел мне не упускать тебя из поля зрения, но вряд ли имел в виду занятия сексом.
– А все из-за тебя. Ты ведь лишила меня выбора: я мог идти либо добровольно, либо в наручниках.
– А я и не отказываюсь. Но тебя не пришлось долго уговаривать.
– Может, ты и не знаешь этого – хотя думаю, ты все прекрасно все понимаешь, – но ты сама по себе просто сексуальный магнит. Какой же мужик устоит?
– Спасибо. Но я не так уж и сексуальна. И не слишком часто занимаюсь сексом.
– Неужели?
– Ну да. У меня редко с кем доходит до постели. Весной я встречалась с одним парнем, но все уже кончено.
– Почему же?
– Он довольно милый, но наши отношения превратились в унылое состязание по армрестлингу. Я оказалась сильнее, и ему это не пришлось по душе.
– О’кей.
– Тебе бы тоже хотелось посоревноваться со мной в армрестлинге?
– Ты хочешь знать, комплексую ли я из-за того, что ты более тренированная и физически сильная, чем я? Нет, нисколько.
– Честно говоря, многие парни интересуются мной, но потом начинают меня провоцировать, пытаясь различными способами одержать верх. Особенно когда обнаруживают, что я из полиции.
– Я не собираюсь с тобой соревноваться. Я сильнее тебя в своем деле, а ты сильнее меня в своем.
– Отлично. Такой подход меня устраивает.
– Но почему ты решила меня соблазнить?
– Обычно я поддаюсь импульсам. Так получилось и с тобой.
– О’кей. Но ты ведь работаешь в полиции, и не где-нибудь, а в СЭПО, и расследуешь дело, где я являюсь одним из действующих лиц…
– Ты считаешь, что с моей стороны это был профессионально неэтичный поступок? Возможно, да, мне не следовало этого делать. И если это станет достоянием гласности, у меня начнутся серьезные проблемы. Эдклинт просто взбесится.
– Я не собираюсь ни с кем откровенничать.
– Спасибо.
Они немного помолчали.
– Не знаю, что из всего этого получится. Ты ведь, насколько я поняла, не сторонник семейных отношений, да?
– Да. К сожалению. И я, в общем-то, не ищу себе постоянную подругу.
– О’кей. Будем считать, что меня предупредили. Пожалуй, я тоже не ищу себе постоянного бойфренда. Может, сохраним наш союз как дружеский альянс?
– Желательно. Моника, я не стану никому рассказывать о наших отношениях. Но если обстановка накалится, у меня возникнет непримиримый конфликт с твоими коллегами.
– Честно говоря, не думаю. Эдклинт – человек справедливый. И мы действительно хотим разобраться с этим «Клубом Залаченко». Если ты действительно прав, то это просто какое-то адское изобретение.
– Посмотрим.
– С Лисбет Саландер у тебя тоже была связь.
Микаэль Блумквист поднял взгляд на Монику Фигуэролу.
– Понимаешь… Я не открытая книга, которую может прочитать каждый желающий. Мои отношения с Лисбет никого не касаются.
– Но она дочь Залаченко.
– Да. И ей приходится с этим мириться. Но она не Залаченко. Между ними, черт возьми, огромная разница.
– Я не хотела никого обидеть. Меня интересует, почему тебя так волнует эта история.
– Лисбет – мой друг. И этим все сказано.
Сусанн Линдер из «Милтон секьюрити», в джинсах, черной кожаной куртке и в кроссовках, прибыла в Сальтшёбаден около девяти часов вечера. Она получила от Давида Русина инструкции и обошла с ним вокруг дома. Ее снаряжение – лэптоп, телескопическая дубинка, баллончик со слезоточивым газом, наручники и зубная щетка – умещалось в зеленой военной сумке, которую она распаковала в комнате для гостей. После этого Эрика Бергер предложила ей кофе.
– Спасибо. Вы наверняка считаете меня гостем, которого надо развлекать всеми доступными способами. На самом же деле я вовсе не гость. Я – неизбежное зло, которое внезапно ворвалось в вашу жизнь, пусть и на пару дней. Я шесть лет прослужила в полиции и уже четыре года работаю в «Милтон секьюрити». Я – профессиональный охранник.
– Вот как.
– Вам угрожает опасность, и я нахожусь здесь в качестве охранника, чтобы вы могли спокойно спать или работать, читать книги или делать то, что вам хочется. Если вам хочется выговориться, я с удовольствием послушаю. А если нет, то у меня с собой имеется книга, которую я могу почитать.
– О’кей.
– Я хочу сказать, что вы должны вести нормальную жизнь и не обязаны меня развлекать. Иначе я буду только мешать вам. Лучше всего смотрите на меня как на своего временного сотрудника.
– Должна признаться, что вся эта ситуация для меня в новинку. Будучи главным редактором «Миллениума», я тоже подвергалась угрозам, но на чисто профессиональном уровне. А тут какой-то мерзавец…
– Который преследует именно вас.
– Что-то в этом роде.
– Организация настоящей личной охраны будет стоить огромных денег, и вам придется договариваться лично с Драганом Арманским. Чтобы это имело смысл, должна существовать четкая и конкретная угроза. Для меня же это просто подработка. Я возьму по пятьсот крон за ночь – и буду до конца недели спать здесь, а не дома. Это дешево и намного меньше того счета, который я выставила бы, работай я по заданию «Милтон секьюрити». Вам это подходит?
– Подходит.
– Если что-нибудь произойдет, я хочу, чтобы вы заперлись в спальне и предоставили разбираться мне. Ваша задача – нажать на кнопку сигнализации, которая установлена на случай нападения.
– Ясно.
– Я говорю серьезно. Если начнутся боевые действия, я не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами.
Около одиннадцати Эрика Бергер отправилась спать. Закрывая дверь спальни, она услышала, как щелкнул замок, не торопясь разделась и улеглась в постель.
Несмотря на то, что гостья уговаривала не развлекать ее, Эрика и Сусанн два часа общались на кухне. В обществе Сусанн Эрика чувствовала себя комфортно, и они прекрасно понимали друг друга, обсуждая психологические факторы, толкающие некоторых мужчин на преследование женщин. Сусанн Линдер заявила, что плюет на всякую психологическую фигню. Главное то, что таких психов нужно вовремя остановить, и работа в «Милтон секьюрити» давала ей возможность заниматься именно этим.
– Почему вы ушли из полиции? – поинтересовалась Эрика Бергер.
– Лучше спросите, почему я стала полицейским.
– О’кей. Почему вы стали полицейским?
– Потому что, когда мне было семнадцать, мою близкую подругу ограбили и изнасиловали в машине три подонка. Я пошла работать в полицию, поскольку моя голова была забита романтическими представлениями вроде того, что полиция существует для предотвращения подобных преступлений.
– Да…
– Мне не удалось предотвратить ни единого правонарушения. В качестве полицейского я всегда прибывала на место уже после того, как преступление свершилось. Меня просто бесили остолопы из патрульной службы. Я скоро поняла, что некоторые правонарушения даже не расследуются. Ваш случай – классический тому пример. Вы ведь пытались звонить в полицию и заявлять о случившемся?
– Да.
– И полиция приехала?
– Не совсем. Мне посоветовали подать заявление в ближайшее отделение.
– О’кей. Значит, вам все понятно. Теперь я работаю у Арманского и начинаю действовать до совершения преступления.
– Вы занимаетесь только теми делами, когда угрожают женщинам?
– Я занимаюсь самыми разными проблемами. Анализирую вопросы безопасности, личную охрану, слежку и тому подобное. Но чаще всего я охраняю людей, которым угрожают, и мне здесь нравится гораздо больше, чем в полиции.
– О’кей.
– Есть, конечно, и минусы.
– Какие?
– Мы помогаем только тем клиентам, которые способны заплатить за наши услуги.
Лежа в постели, Эрика продолжала размышлять над словами Сусанн Линдер. Деньги на защиту есть далеко не у всех. Сама она даже не пикнула, когда Давид Русин предложил ей сменить несколько дверей, установить двойную сигнализацию и поручить мастерам выполнение целого перечня работ. Все эти меры безопасности обойдутся ей примерно в 50 000 крон. Но ее это нисколько не смущает – деньги у нее есть.
Все-таки она почти не сомневалась, что ей угрожает кто-то, кто как-то связан с «СМП». Ведь этот кто-то знал о том, что она повредила ногу. Она сразу же заподозрила Андерса Хольма. Он ей не нравился и, соответственно, сразу попадал под подозрение. Но с другой стороны, когда Эрика появилась в редакции на костылях, новость молниеносно стала достоянием гласности.
А еще ей придется разрешить проблему с Боргшё…
Внезапно Эрика вскочила в постели, нахмурилась и огляделась по сторонам. Интересно, а куда она положила папку Хенри Кортеса с материалами о Боргшё и фирме «Витавара АБ»?
Эрика встала, натянула халат и оперлась о костыль. Потом открыла дверь спальни, прошла в кабинет и включила верхний свет. Нет, в кабинете она не была после того, как… как читала папку, лежа накануне вечером в ванне. А потом положила ее на подоконник.
Эрика заглянула в ванную комнату. Папки на окне не было.
Она долго стояла, вспоминая, что делала накануне.