Моника тут же соскочила с дивана и протянула руку к ключам от машины.
– Ты не шутишь?
– Нет, не шучу. Кстати, перед Юнасом на столе лежат автомобильные ключи.
– Я мигом.
Малин Эрикссон по телефону не отвечала, но Микаэлю повезло – он поймал Лотту Карим, которая бродила по универмагу «Охлен» и искала мужу подарок на день рождения. Блумквист потребовал, чтобы она взялась за сверхурочную работу, и попросил ее немедленно отправляться в паб, а потом снова позвонил Кортесу.
– План такой. Через пять минут за мной заедут на машине. Мы припаркуемся на Йернвегсгатан, неподалеку от паба.
– О’кей.
– Через несколько минут появится Лотта Карим, она тебе поможет.
– Отлично.
– Когда они станут уходить, садись на хвост Юнасу. Иди за ним пешком и сообщай мне по мобильному, где вы находитесь. Нам надо знать, когда он приблизится к машине. Лотта пусть следит за Телеборьяном. Если мы не успеем, запиши номер его машины.
– О’кей.
Моника Фигуэрола припарковалась возле гостиницы «Нордик Лайт Отель», перед терминалом, откуда поезда отправлялись в аэропорт. Буквально через минуту Микаэль Блумквист открыл дверцу с водительской стороны.
– В каком пабе они сидят? – спросила Моника.
Микаэль объяснил.
– Я должна вызвать подкрепление.
– Не беспокойся. Мы держим их под контролем. У семи нянек дитя без глазу.
Фигуэрола посмотрела на него с подозрением.
– А как ты узнал об этой встрече?
– Сорри. Анонимный источник.
– У вас, что, в «Миллениуме» есть какая-то собственная разведка? – воскликнула она.
Микаэль стоял почти счастливый – всегда приятно обыграть СЭПО на их поле.
На самом же деле он не имел ни малейшего представления о том, как получилось, что Эрика Бергер позвонила ему и сообщила о встрече Телеборьяна с Юнасом. Начиная с десятого апреля, она ничего не знала о редакционной работе «Миллениума». Про Телеборьяна Эрика, разумеется, слышала, но Юнас возник только в мае, и, насколько Микаэлю было известно, она не знала даже о его существовании и уж тем более о том, что им интересуются в «Миллениуме» и СЭПО.
В самое ближайшее время со старой подругой надо серьезно поговорить.
Глядя на экран карманного компьютера, Лисбет напряглась. После беседы по мобильнику доктора Юнассона она отогнала от себя все мучительные размышления о «Секции» и сосредоточилась на проблемах Эрики Бергер. После долгих сомнений Саландер вычеркнула из оставшейся группы подозреваемых всех женатых мужчин в возрасте от 26 до 54 лет. Она знала, что это ее решение не основано ни на рациональных соображениях, ни на надежной статистике или научных наблюдениях. «Пасквилянтом» вполне мог оказаться солидный отец семейства с пятью детьми и собакой, или кто-то из охранников, или даже женщина, хотя в это Лисбет не верила.
Ей лишь захотелось уменьшить количество имен в списке, в результате чего группа подозреваемых сократилась с сорока восьми до восемнадцати человек. Среди оставшихся, как заметила Лисбет, оказались в основном известные репортеры и начальники, или руководители среднего звена в возрасте тридцати пяти лет и старше. Если среди них она ничего и никого интригующего не обнаружит, район поисков можно будет опять расширить.
В четыре часа дня Лисбет зашла на домашнюю страничку Республики хакеров и перекинула список Чуме. Через несколько секунд он вышел на связь.
«18 имен. И что?»
«Небольшой параллельный проект. Можешь отнестись к нему как к тесту».
«О’кей, и что же?»
«Одно из имен принадлежит мерзавцу. Найди его».
«Какие критерии поиска?»
«Работать надо быстро. Завтра меня отрежут от Сети. До этого нам нужно его найти».
Она объяснила ситуацию Эрики Бергер с «Пасквилянтом».
«О’кей. А какая с этого будет выгода мне?»
Лисбет Саландер на секунду задумалась.
«Я не приеду к тебе к Сундбюберг и не устрою там пожар».
«А ты собиралась?»
«Я плачу деньги каждый раз, когда прошу тебя что-нибудь для меня сделать. На сей раз работа не для меня. Считай это налоговым сбором».
«Ты начинаешь разбираться в социальных вопросах».
«Вот именно».
«О’кей».
Она переслала коды доступа к редакции «СМП» и отключила ICQ.
В 16.20 позвонил Хенри Кортес.
– Они, похоже, начинают расходиться.
– Хорошо, мы готовы.
Тишина.
– Они расстаются перед пабом. Юнас идет на север. Лотта движется за Телеборьяном на юг.
Когда по Васагатан прошел Юнас, Микаэль поднял палец и указал на него. Моника кивнула. Через несколько секунд Микаэль увидел и Хенри Кортеса. Фигуэрола завела машину.
– Он пересекает Васагатан и идет в сторону Кунгсгатан, – сказал Хенри Кортес.
– Держись на дистанции, чтобы он тебя не заметил.
– На улице довольно много народу.
Тишина.
– Он идет на север по Кунгсгатан.
– На север по Кунгсгатан, – повторил Микаэль.
Моника нажала на газ и вывернула на Васагатан. На светофоре им пришлось немного подождать.
– Где вы сейчас? – спросил Микаэль, когда они свернули на Кунгсгатан.
– На уровне универмага «ПАБ». Он двигается на большой скорости. А теперь поворачивает на Дроттнинггатан, на север.
– Дроттнинггатан, на север, – повторил Микаэль.
– О’кей, – сказала Моника.
Она нарушила правила на повороте и доехала до улицы Улофа Пальме. Завернув туда, остановилась перед офисным центром. Юнас пересек улицу Улофа Пальме и направился к Свеавеген. Хенри Кортес двигался следом по другой стороне.
– Он повернул на восток…
– Мы видим вас обоих.
– Он заворачивает на Холлендаргатан… Так… Машина. Красная «ауди».
– Машина, – сказал Микаэль, записывая номер, который поспешно тараторил Кортес.
– В какой стороне она припаркована? – спросила Моника Фигуэрола.
– Носом к югу, – доложил Кортес. – Он выезжает перед вами на улицу Улофа Пальме… сейчас.
Фигуэрола уже начала движение и как раз проезжала Дроттнинггатан. Она посигналила, напугав двух пешеходов, пытавшихся перебежать на красный свет.
– Спасибо, Хенри. Отсюда мы берем его на себя.
Красная «ауди» двинулась на юг по Свеавеген. Моника поехала следом, одновременно включая мобильный телефон и набирая левой рукой номер.
– Сообщите, пожалуйста, данные по номеру машины, красная «ауди», – сказала она, повторив номер, полученный от Хенри Кортеса. – Юнас Сандберг, семьдесят первого года рождения… Что вы сказали?.. Хельсингёрсгатан, район Чиста… Спасибо.
Микаэль записывал добытые сведения.
Вслед за красной «ауди» они выехали через Хамнгатан на набережную и потом сразу свернули на Артиллеригатан. Юнас Сандберг припарковался в квартале от Музея армии, потом пересек улицу и скрылся в подъезде какого-то дома постройки рубежа веков.
– Ну и ну, – произнесла Моника Фигуэрола, покосившись на Микаэля.
Тот понимающе кивнул. Всего через квартал отсюда находился дом, в котором премьер-министр арендовал квартиру для личной встречи.
– Просто молодцы, ничего не скажешь, – сказала Моника.
Тут же позвонила Лотта Карим и сообщила, что Петер Телеборьян, поднявшись по эскалатору на вокзале, вышел на Кларабергсгатан, а потом направился в полицейское управление на Кунгсхольмене.
– В полицейское управление. В семнадцать ноль-ноль в субботу? – переспросил Микаэль.
Фигуэрола и Блумквист посмотрели друг на друга. Несколько секунд Моника размышляла, потом взяла мобильный телефон и позвонила инспектору уголовной полиции Яну Бублански.
– Здравствуйте. Это Моника из ГПУ/Без. Мы какое-то время назад встречались на Северной набережной.
– Что вам угодно? – спросил Бублански.
– У вас кто-нибудь дежурит на выходных?
– Соня Мудиг.
– Я хотела попросить об одной услуге. Как вы думаете, она сейчас в здании полиции?
– Сомневаюсь. Субботний вечер, да и погода прекрасная.
– Вы не могли бы найти ее или кого-нибудь другого из вашего отдела, кто потрудился бы дойти до коридора прокурора Рикарда Экстрёма? Меня интересует, не проходит ли у него совещание.
– Совещание?
– У меня нет времени объяснять. Мне нужно знать, не встречается ли он с кем-нибудь, и если да, то с кем.
– Вы хотите, чтобы я шпионил за прокурором, являющимся моим начальником?
Моника нахмурила брови, потом пожала плечами.
– Да, – сказала она.
– О’кей, – произнес Бублански и положил трубку.
На самом деле Соня Мудиг находилась ближе к полицейскому управлению, чем опасался Бублански. Она вместе с мужем пила кофе на балконе, в доме у подруги, жившей в районе Васастан. Они отдыхали от детей, поскольку родители Сони на одну неделю отпуска забрали внуков к себе, и планировали провести время по старинке – где-нибудь перекусить и отправиться в кино.
Бублански сообщил ей, в чем дело.
– А какой у меня будет повод, чтобы зайти к Экстрёму?
– Я вчера обещал прислать ему новые материалы о Нидермане, но, уходя, забыл их ему отправить. Бумаги лежат у меня на письменном столе.
– Хорошо, – сказала Соня Мудиг и посмотрела на мужа и подругу. – Мне надо съездить в управление. Я возьму машину и, если повезет, вернусь через час.
Муж вздохнул, подруга – тоже.
– Вообще-то я на дежурстве, – напомнила Соня на всякий случай.
Она припарковалась на Бергсгатан, поднялась в кабинет Бублански и забрала три листочка формата А4, содержавшие скудные результаты поисков Рональда Нидермана, объявленного в розыск за убийство полицейского.
«Да уж, информации явно не хватает», – подумала Соня.
Потом она вышла на лестницу и поднялась на один этаж. При входе в коридор остановилась. Этим летним вечером в полицейском управлении было почти совсем безлюдно. Мудиг не кралась, просто шла очень тихо. Перед закрытой дверью в кабинет Экстрёма она замерла, услышала голоса и прикусила нижнюю губу.
Внезапно храбрость куда-то улетучилась, и она почувствовала себя неуютно. В обычной ситуации Соня постучала бы в дверь, открыла бы ее с возгласом: «Ой, вы еще на месте!» – и просто вошла бы, но сейчас это казалось неуместным.