— Куда? — спросила она.
Лисбет на несколько секунд задумалась.
— Можешь выпустить меня где-нибудь на Лундагатан.
— Мириам By там нет.
Лисбет покосилась на Аннику Джаннини.
— Она почти сразу после выхода из больницы уехала во Францию. Если захочешь с ней связаться, то она живет у родителей.
— Почему ты мне не говорила?
— Ты не спрашивала.
— Хм.
— Ей надо было отключиться. Микаэль дал мне утром вот это, сказав, что тебе это может понадобиться.
Она передала Лисбет связку ключей, и та взяла ее, не говоря ни слова.
— Спасибо. Можешь выпустить меня где-нибудь на Фолькунгагатан?
— Ты не хочешь говорить мне, где живешь?
— Позже. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Хорошо.
Покинув здание полиции, Анника включила мобильный телефон, и тот начал пищать, как раз когда они проезжали Шлюз. Анника взглянула на дисплей.
— Это Микаэль. Он в последние часы звонит каждые десять минут.
— Я не хочу с ним разговаривать.
— Твое дело. Но можно, я задам тебе личный вопрос?
— Да?
— Что тебе все-таки сделал Микаэль, что ты его так сильно ненавидишь? Ведь если бы не он, тебя, скорее всего, упекли бы сегодня в сумасшедший дом.
— Я Микаэля не ненавижу. Он ничего мне не сделал. Просто сейчас не хочу с ним встречаться.
Анника Джаннини покосилась на свою подзащитную.
— Я не собираюсь вмешиваться в твои личные дела, но ты в него влюблена, не так ли?
Лисбет смотрела в боковое стекло, ничего не отвечая.
— Мой брат совершенно безответствен, когда дело касается женщин. Он трахается направо и налево, не понимая, какую боль может причинять женщинам, которые рассматривают его как нечто большее, чем случайно подвернувшегося парня.
Лисбет посмотрела ей в глаза.
— Я не хочу обсуждать с тобой Микаэля.
— Ладно, — согласилась Анника. Она припарковалась у тротуара, немного не доезжая Эрстагатан. — Здесь подойдет?
— Да.
Они немного посидели молча. Лисбет не делала попыток открыть дверцу машины. Через некоторое время Анника заглушила мотор.
— Что будет дальше? — спросила в конце концов Лисбет.
— Дальше… начиная с сегодняшнего дня ты больше не являешься недееспособной и можешь делать, что хочешь. Сегодня в суде мы добились своего, но еще остается целый ряд бюрократических формальностей. В Комитете по надзору за органами опеки и попечительства пойдут разбирательства по поводу ответственности за случившееся, и возникнут вопросы о компенсации и тому подобном. Да и расследование преступлений будет продолжаться.
— Мне не нужна никакая компенсация. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Я понимаю. Но твое желание большой роли не играет. Этот процесс пойдет независимо от тебя. Я бы предложила тебе нанять адвоката, который сможет представлять твои интересы.
— А ты не хочешь продолжать быть моим адвокатом?
Анника потерла глаза. После такого тяжелого дня она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ей хотелось поехать домой, принять душ и подставить мужу спину для массажа.
— Не знаю. Ты мне не доверяешь. А я не доверяю тебе. У меня нет никакого желания втягиваться в долгий процесс, где мои предложения или попытки что-либо обсудить будут наталкиваться на глухое молчание.
Лисбет долго сидела молча.
— Я… я плохо умею поддерживать отношения. Но на самом деле я тебе доверяю.
Это прозвучало как извинение.
— Возможно. Твое неумение поддерживать человеческие отношения — не моя проблема, но она станет моей, если мне придется представлять твои интересы.
Молчание.
— Ты хочешь, чтобы я и дальше была твоим адвокатом?
Лисбет кивнула. Анника вздохнула.
— Я живу на Фискаргатан, девять. Над площадью Мусебакке. Ты можешь меня туда отвезти?
Анника еще раз покосилась на свою подзащитную, но в конце концов завела машину и предоставила Лисбет показывать ей дорогу. Они остановились неподалеку от нужного дома.
— О'кей, — сказала Анника. — Давай попробуем. Вот мои условия. Я буду представлять твои интересы. Мне надо, чтобы ты не уклонялась от встреч, когда ты мне понадобишься. Если мне потребуется знать твое мнение по поводу того, как мне действовать, я хочу получать четкие ответы. Если я позвоню и скажу, что ты должна встретиться с полицейским или прокурором или сделать что-либо другое, касающееся расследования преступлений, значит, я оценила ситуацию и пришла к выводу, что это необходимо. В таком случае я требую, чтобы ты появлялась в условленном месте, в нужное время, без всяких препирательств. Ты сможешь с этим жить?
— О'кей.
— И если только ты начнешь выкидывать фокусы, я прекращаю быть твоим адвокатом. Тебе это понятно?
Лисбет кивнула.
— Еще одно. Я не желаю участвовать в какой-нибудь драме между тобой и моим братом. Если у вас с ним имеются какие-то проблемы, тебе придется с ними разобраться. Но он тебе в любом случае не враг.
— Я знаю. Я разберусь. Но мне нужно время.
— Что ты собираешься делать?
— Не знаю. Ты сможешь связываться со мной по электронной почте. Я обещаю отвечать при первой возможности, но не исключено, что я буду проверять почту не каждый день…
— От того, что ты обзавелась адвокатом, ты не становишься крепостной. Этого пока вполне достаточно. А теперь вылезай из машины. Я смертельно устала и хочу поехать домой и лечь спать.
Лисбет открыла дверцу машины и выбралась на тротуар. Закрывая дверцу, она остановилась. Она, похоже, пыталась еще что-то высказать, но не находила слов. Аннике на какой-то миг показалось, что она выглядит чуть ли не беззащитной.
— Все нормально, — сказала Анника. — Иди домой и ложись спать. И не впутайся во что-нибудь в ближайшее время.
Лисбет Саландер стояла на тротуаре и смотрела вслед Аннике Джаннини, пока задние фонари ее машины не скрылись за углом.
— Спасибо, — наконец сказала она.
Глава29
Суббота, 16 июля — пятница, 7 октября
В холле она обнаружила на комоде свой карманный компьютер «Палм Тангстен Т3». Там же лежали ключи от ее машины и сумка, которой она лишилась, когда Магге Лундин набросился на нее возле парадной на Лундагатан, а еще вскрытая и не вскрытая почта, взятая из почтового ящика на Хурнсгатан. Микаэль Блумквист.
Лисбет медленно обошла меблированную часть квартиры, повсюду натыкаясь на следы его присутствия. Он спал в ее постели и работал за ее письменным столом. Он пользовался ее принтером, а в корзине для бумаг она нашла черновики текстов о «Секции», выброшенные записи и разные каракули.
Он купил и оставил в холодильнике литр молока, хлеб, сыр, икру и десять упаковок пиццы.
На кухонном столе она обнаружила маленький белый конверт со своим именем. Внутри лежала маленькая записка от него — номер его мобильного телефона. И все.
Лисбет Саландер вдруг поняла, что теперь все в ее руках. Он закончил работу, вернул ей ключи от квартиры и искать с ней встречи не намеревался. Если ей что-нибудь понадобится, она может позвонить. Проклятый упрямец.
Лисбет поставила вариться кофе, сделала четыре бутерброда, уселась у окна и посмотрела на остров Юргорден. Потом закурила сигарету и задумалась.
Все закончилось, и тем не менее она чувствовала себя еще более одиноко, чем когда-либо.
Мириам By уехала во Францию. Я виновата в том, что ты чуть не умерла. Лисбет боялась того момента, когда ей придется встретиться с Мириам By, и заранее решила, что после освобождения первым делом пойдет к ней. А она уехала во Францию.
Она вдруг оказалась в долгу у множества разных людей.
У Хольгера Пальмгрена. У Драгана Арманского. Надо позвонить им и поблагодарить. У Паоло Роберто. У Чумы с Троицей. Даже проклятые полицейские Бублански и Мудиг, объективно говоря, заняли ее сторону. Она не любила быть у кого-нибудь в долгу и теперь чувствовала себя пешкой в игре, которую не могла контролировать.
В долгу у Чертова Калле Блумквиста и, возможно, даже у Чертовой Эрики Бергер с ямочками на щеках, красивой одеждой и уверенной манерой держаться.
Все позади, сказала Анника Джаннини, когда они выходили из здания полиции. Да. Суд позади. Позади для Анники Джаннини. Позади и для Микаэля Блумквиста, который опубликовал свой материал и теперь попадет на телевидение и наверняка заработает какую-нибудь чертову премию.
Но далеко не позади для Лисбет Саландер. Для нее это только первый день всей оставшейся жизни.
В четыре утра она закончила думать. Сбросила наряд панка на пол в спальне, пошла в ванную и приняла душ. Она тщательно смыла макияж, с которым явилась в суд, надела свободные темные льняные брюки, белую майку и тонкую куртку. Потом уложила в дорожную сумку перемену одежды, нижнее белье и две майки и надела простые прогулочные туфли.
Прихватив с собой карманный компьютер, Лисбет заказала такси к площади Мусебакке, отправилась в аэропорт и прибыла туда около шести. Изучив табло с расписанием вылетов, Лисбет купила билет наугад. При этом воспользовалась собственным паспортом и была поражена тем, что ни при покупке билета, ни при регистрации ее, похоже, никто не узнал и не среагировал на ее имя.
Лисбет получила билет на утренний самолет в Малагу и уже днем приземлилась посреди палящей жары. Некоторое время она нерешительно постояла в зале прилета, потом подошла к карте и задумалась над тем, что бы ей сделать в Испании. Примерно через минуту она приняла решение. У нее не было сил раздумывать над автобусными маршрутами или другими видами транспорта. Она купила в магазине аэропорта солнечные очки, вышла на стоянку такси и уселась на заднее сиденье первой свободной машины.
— Гибралтар. Я заплачу кредитной карточкой.
Поездка по новому шоссе вдоль южного берега заняла три часа. Такси высадило Лисбет возле паспортного контроля, на границе британской территории. Оттуда она прошла пешком до гостиницы «Рок-отель», расположенной на Европа-роуд, в верхней части склона скалы высотой 425 метров, и спросила, есть ли у них свободные номера. У них имелся номер на двоих, и Лисбет зарезервировала его на две недели, воспользовавшись кредитной карточкой.