гкие.
— Покашляй.
Она покашляла.
— О'кей. Можешь застегнуть рубашку. С медицинской точки зрения ты более или менее восстановилась.
Лисбет кивнула. Она ожидала, что теперь он встанет и пообещает заглянуть через несколько дней, но он остался сидеть и довольно долго сидел молча, казалось, над чем-то размышляя. Лисбет терпеливо ждала.
— Знаешь, почему я стал врачом? — вдруг спросил он.
Она помотала головой.
— Я из рабочей семьи. Мне всегда хотелось стать врачом. Мальчишкой я собирался быть психиатром. Я был жутко умным.
Как только он упомянул слово «психиатр», Лисбет вдруг посмотрела на него с пристальным вниманием.
— Но я не был уверен, что осилю занятия. Сразу после окончания гимназии я выучился на сварщика и примерно год проработал в этом качестве.
Он кивнул, словно хотел подтвердить, что все так и было.
— Я считал хорошей идеей иметь что-то в запасе на случай, если не сумею завершить медицинское образование. Между сварщиком и врачом не такая уж большая разница. В обоих случаях приходится что-то чинить. Вот теперь я работаю в Сальгренской больнице и чиню таких, как ты.
Она нахмурила брови, с подозрением подумав, уж не подтрунивает ли он над ней. Но вид у него был совершенно серьезный.
— Лисбет… я хотел бы знать…
Он так надолго замолчал, что Лисбет уже готова была спросить, что ему надо, но сдержалась и терпеливо ждала.
— Я хотел бы знать, не рассердишься ли ты, если я попрошу разрешения задать тебе личный вопрос. Я хочу задать его как частное лицо. То есть не как врач. Я не стану записывать твой ответ и обещаю ни с кем его не обсуждать. Если не захочешь, можешь не отвечать.
— Что?
— Это неделикатный и личный вопрос.
Она посмотрела ему в глаза.
— С тех пор как тебя в двенадцать лет заперли в больнице Святого Стефана в Упсале, когда какой-нибудь психиатр пытается с тобой поговорить, ты отказываешься отвечать даже на обращение. Почему?
Глаза Лисбет Саландер немного потемнели. Две минуты она просто смотрела на Андерса Юнассона ничего не выражающим взглядом и молчала.
— Почему тебя это интересует? — в конце концов спросила она.
— Честно говоря, сам толком не знаю. Думаю, что я пытаюсь кое в чем разобраться.
Ее рот слегка скривился.
— Я не разговариваю с психдокторами, потому что они никогда не слушают то, что я говорю.
Андерс Юнассон кивнул и внезапно рассмеялся.
— О'кей. Скажи мне… что ты думаешь о Петере Телеборьяне?
Андерс Юнассон произнес это имя так неожиданно, что Лисбет почти вздрогнула. Ее глаза заметно сузились.
— Какого черта, ты задаешь двадцать вопросов! Что тебе надо?
Ее голос вдруг стал сухим и жестким, как наждачная бумага. Андерс Юнассон склонился к ней так близко, что почти вторгся на ее личную территорию.
— Потому что… как ты там выразилась… психдоктор по имени Петер Телеборьян, довольно известный в моей профессии человек, за последние дни дважды настойчиво добивался от меня разрешения тебя посетить.
Лисбет вдруг почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Суд назначит его проводить судебно-психиатрическую экспертизу в отношении тебя.
— И?
— Мне Петер Телеборьян не нравится. Я ему отказал. В последний раз он без предупреждения появился здесь, в отделении, и пытался прорваться к тебе через медсестру.
Лисбет сжала губы.
— Его действия были слегка странными и несколько излишне настойчивыми, чтобы произвести благоприятное впечатление. Поэтому я хочу знать, что ты о нем думаешь.
На этот раз настала очередь Андерса Юнассона терпеливо дожидаться реплики Лисбет Саландер.
— Телеборьян — подонок, — сказала она под конец.
— Между вами есть что-то личное?
— Можно сказать, что да.
— Я также имел разговор с одним административным лицом, которому, так сказать, хотелось, чтобы я пропустил к тебе Телеборьяна.
— И?
— Я спросил, имеется ли у него медицинское образование, позволяющее оценивать твое состояние, и предложил ему отправляться подальше. Правда, в более дипломатических выражениях.
— О'кей.
— Последний вопрос. Почему ты мне это рассказываешь?
— Ты ведь спросил.
— Да. Но я же врач и изучал психиатрию. Почему же ты со мной разговариваешь? Означает ли это, что ты испытываешь ко мне некоторую долю доверия?
Она не ответила.
— Тогда я буду трактовать это именно так. Я хочу, чтобы ты знала: ты — моя пациентка. Следовательно, я работаю на тебя, а не на кого-то другого.
Она посмотрела на него с подозрением. Он немного посидел молча, глядя на нее, потом заговорил в непринужденном тоне:
— С медицинской точки зрения ты более или менее здорова. Тебе требуется еще несколько недель реабилитации. Но, к сожалению, ты уже достаточно поправилась.
— К сожалению?
— Да. — Он слегка улыбнулся. — Ты чувствуешь себя чересчур хорошо.
— Что ты имеешь в виду?
— Это означает, что у меня нет никаких законных причин удерживать тебя здесь и, следовательно, прокурор сможет скоро потребовать, чтобы тебя перевезли в следственный изолятор в Стокгольм, дожидаться суда, который состоится через шесть недель. Предполагаю, что запрос поступит уже на следующей неделе. А значит, Петеру Телеборьяну представится случай тебя осмотреть.
Она замерла в постели. Андерс Юнассон растерянно посмотрел на нее, наклонился, поправил ей подушку, а потом заговорил таким голосом, будто размышляет вслух:
— У тебя нет ни головной боли, ни повышенной температуры, значит, доктор Эндрин тебя, вероятно, выпишет.
Он внезапно поднялся.
— Спасибо, что поговорила со мной. Я зайду к тебе до того, как тебя перевезут.
Он уже дошел до двери, когда Лисбет окликнула:
— Доктор Юнассон.
Он обернулся к ней.
— Спасибо.
Он еще раз коротко кивнул, а потом вышел и запер дверь.
Лисбет Саландер долго сидела, глядя на запертую дверь. Потом улеглась на спину и уставилась в потолок.
В этот момент она ощутила под затылком что-то твердое. Подняв подушку, Лисбет, к своему изумлению, увидела маленький мешочек, которого там точно не было раньше. Она открыла мешочек и, ничего не понимая, уставилась на карманный компьютер «Палм Тангстен Т3» с зарядным устройством. Потом, присмотревшись, заметила на верхнем крае корпуса маленькую царапину. Ее сердце забилось с удвоенной силой. Это был ее собственный «Палм». Но как… Она растерянно перевела взгляд обратно на запертую дверь. Андерс Юнассон полон сюрпризов. Отчаянно волнуясь, она немедленно включила компьютер и тут же обнаружила, что он защищен паролем.
Лисбет разочарованно уставилась на требовательно мигающий экран. Как же я, черт побери, должна… Потом она заглянула в мешочек и обнаружила на дне свернутую полоску бумаги. Вытряхнув полоску из мешочка, она ее развернула и прочла написанную аккуратным почерком строчку.
Ты же хакер. Догадайся! / Калле Б.
Впервые за несколько недель Лисбет рассмеялась. Вот и расплата за старые обиды. Она на несколько секунд задумалась, потом взяла стилус и написала комбинацию цифр 9277, что на клавиатуре соответствовало буквам WASP — ее прозвищу «Оса». Именно этот код Чертову Калле Блумквисту потребовалось разгадать, когда он без приглашения явился в ее квартиру на Фискаргатан и отключал охранную сигнализацию.
Не сработало.
Она попробовала 52553, что соответствовало буквам KALLE.
Тоже не сработало. Поскольку Чертов Калле Блумквист, вероятно, предполагал, что она будет пользоваться компьютером, он явно выбрал какой-то простой пароль. Подписался он «Калле», хотя обычно ненавидел это имя. Она немного поразмыслила над ассоциациями. Это должно быть тоже оскорбление. Потом набрала 63663, что соответствовало слову PIPPI.[30]
Компьютер покорно запустился.
На экране возник смайлик со словесным пузырем:
Ну вот — все ведь оказалось довольно просто. Предлагаю тебе кликать на сохраненные документы.
Она немедленно нашла стоявший первым в очереди документ «Привет, Салли», кликнула на него и прочла:
Прежде всего — это только между нами. Твой адвокат, то есть моя сестра Анника, понятия не имеет о том, что у тебя есть доступ к компьютеру. Так должно и остаться.
Не знаю, насколько ты понимаешь, что происходит за запертой дверью твоей палаты, но, как ни странно (несмотря на твой характер), на тебя работает несколько преданных идиотов. Когда все закончится, я собираюсь формально основать общественную организацию, которую намерен назвать «Рыцари дурацкого стола». Единственной задачей организации будет собираться на ежегодный ужин, чтобы развлекаться, говоря о тебе гадости. (Нет, ты приглашения не получишь.)
Ну, ладно. К делу. Анника изо всех сил старается подготовиться к суду. Тут проблема лишь в том, что она на тебя работает в соответствии с идиотскими принципами охраны частной жизни, как это ни глупо. А значит, она даже мне не рассказывает, о чем вы с ней беседуете, и в данной ситуации это нам несколько мешает. К счастью, она, разумеется, принимает информацию.
Мы с тобой обязательно должны вступить в контакт.
Не пользуйся моим электронным адресом.
Может, я и ненормальный, но у меня есть веские основания подозревать, что мою почту читаю не только я. Если захочешь что-нибудь передать, заходи на Yahoo «Stolliga_Bordet».[31] Имя: Pippi, пароль: p9i2p7p7i. / Микаэль
Лисбет дважды прочла письмо и еще раз озадаченно осмотрела карманный компьютер. После периода полного компьютерного воздержания она ощущала невероятную ломку, и она задавалась вопросом, каким местом думал Чертов Калле Блумквист, когда протаскивал к ней компьютер, забыв, что для выхода в сеть ей требуется мобильный телефон.
Лисбет лежала, погрузившись в размышления, когда вдруг услышала шаги в коридоре. Она немедленно выключила компьютер и запихнула его под подушку. Когда в замке стал поворачиваться ключ, она обнаружила, что мешочек и зарядное устройство остались лежать на прикроватной тумбочке. Она протянула руку, сунула мешочек под одеяло и зажала моток кабеля между ног. Когда вошла ночная сестра, Лисбет лежала неподвижно, глядя в потолок.