Заглянув в кабинет, она с облегчением вздохнула. The smoking gun.[56] Фотографии из альбома Эрики Бергер были разложены на столе рядом с компьютером, а еще штук тридцать снимков хозяин прикрепил булавками к стене. Удивленно подняв брови, Сусанн рассматривала этот вернисаж: Эрика Бергер была чертовски красивой женщиной и вела куда более занимательную сексуальную жизнь, чем сама Сусанн.
Услышав, что Петер Фредрикссон зашевелился, она вернулась в гостиную и поймала его, ударила, затащила в кабинет, усадила на пол и велела:
— Сиди смирно!
Потом она пошла на кухню, отыскала большой бумажный пакет из магазина «Консум» и по одной сняла со стены все фотографии. Разорванный альбом и дневники Эрики Бергер вскоре тоже нашлись.
— Где видеозапись? — спросила она.
Петер Фредрикссон не ответил. Сусанн Линдер вышла в гостиную и включила телевизор. В видеомагнитофоне имелась кассета, но Сусанн пришлось немного повозиться, чтобы найти на пульте видеоканал.
Она вынула видеокассету и долго проверяла, не копировал ли он ее.
Обнаружив старые любовные письма Бергер и материалы о Боргшё, она переключилась на компьютер Петера Фредрикссона. К персональному компьютеру IBM у него подсоединен сканер «Микротек». Приподняв крышку сканера, Сусанн нашла забытую фотографию, изображавшую Эрику Бергер на вечеринке в клубе «Экстрим», судя по баннеру на стене, посвященной празднованию Нового 1986 года.
Включив компьютер, она обнаружила, что он защищен паролем.
— Какой у тебя пароль? — спросила она.
Петер Фредрикссон, со злобным видом сидевший на полу, не пожелал с ней разговаривать.
Сусанн Линдер вдруг совершенно успокоилась. Она знала, что с формальной точки зрения весь вечер совершала преступление за преступлением, включая то, что можно классифицировать как противоправное принуждение и даже грубое похищение человека. Но ей было наплевать. Она почти ликовала.
Пожав плечами, она вытащила из кармана швейцарский армейский нож. Отсоединила все кабели, повернула компьютер к себе задней стенкой и вскрыла его при помощи крестовой отвертки. На то, чтобы разобрать аппарат и извлечь жесткий диск, потребовалось пятнадцать минут.
Сусанн огляделась по сторонам. Она уже собрала все, но на всякий случай тщательно проверила ящики письменного стола, пачки бумаг и книжные полки. Внезапно ее взгляд упал на лежащий на подоконнике школьный альбом — из гимназии Юшхольма[57] датированный 1978 годом. «Кажется, Эрика Бергер родом из юшхольмской знати», — вспомнила Сусанн, открыла альбом и начала один за другим просматривать страницы выпускных классов.
Она нашла восемнадцатилетнюю Эрику Бергер в студенческой кепочке, с солнечной улыбкой и ямочками на щеках. Она была одета в тонкое белое хлопчатобумажное платье и держала в руках букет цветов, являя собой воплощение невинной юной отличницы.
Нужную связь она чуть было не упустила, но на следующей странице что-то зацепило ее взгляд. По фотографии Сусанн бы его ни за что не узнала, однако подпись не оставляла места сомнениям. Петер Фредрикссон. Он учился в параллельном классе с Эрикой Бергер. Перед Сусанн предстал тощий юноша с серьезным лицом, смотревший в объектив из-под козырька.
Она подняла глаза и встретилась взглядом с Петером Фредрикссоном.
— Она уже тогда была шлюхой.
— Очаровательно, — сказала Сусанн Линдер.
— Она трахалась в школе со всеми парнями подряд.
— Сомневаюсь.
— Она была проклятой…
— Не продолжай. Что произошло? Тебе не удалось забраться к ней в трусики?
— Она меня игнорировала. Смеялась надо мной. А начав работать в «СМП», меня даже не узнала.
— Да-да, — произнесла Сусанн Линдер. — У тебя наверняка было скучное детство. Может, поговорим серьезно?
— Что вам надо?
— Я не из полиции, — сказала Сусанн Линдер. — Я из тех, кто занимается такими, как ты.
Она подождала, предоставив его фантазии поработать.
— Я хочу знать, выложил ли ты ее фотографии где-нибудь в Интернете?
Он помотал головой.
— Точно?
Он кивнул.
— Эрика Бергер будет сама решать, подавать ли ей на тебя заявление в полицию за преследования, угрозу насилия и нарушение неприкосновенности жилища или пойти на мировое соглашение.
Он промолчал.
— Если она решит на тебя наплевать — а я считаю, что большего ты и не заслуживаешь, — то я буду за тобой приглядывать.
Она подняла телескопическую дубинку.
— Если ты еще когда-нибудь приблизишься к дому Эрики Бергер, пошлешь ей какой-нибудь мейл или нарушишь ее покой каким-либо иным способом, я к тебе вернусь. Я тебя так изувечу, что родная мать не узнает. Ты меня понял?
Он промолчал.
— У тебя имеется возможность повлиять на финал этой истории. Хочешь узнать какая?
Он кивнул.
— В таком случае я рекомендую Эрике Бергер отпустить тебя на все четыре стороны. Ходить на работу можешь больше не утруждаться. Ты уволен, прямо с этой минуты.
Он кивнул.
— Ты исчезнешь из ее жизни и из Стокгольма. Мне наплевать на то, как ты поступишь и где окажешься. Поищи работу в Гётеборге или Мальме. Скажись больным. Делай, что хочешь. Но оставь Эрику Бергер в покое.
Он кивнул.
— Договорились?
Петер Фредрикссон вдруг заплакал.
— Я не хотел ей зла, — сказал он. — Я хотел только…
— Ты хотел только превратить ее жизнь в ад, и ты в этом преуспел. Даешь мне слово?
Он кивнул.
Она наклонилась, перевернула его на живот и освободила ему руки. Потом взяла пакет из «Консума», заключавший в себе всю жизнь Эрики Бергер, и ушла, оставив Фредрикссона лежать на полу.
Из парадной Фредрикссона Сусанн Линдер вышла в половине третьего ночи. Она подумала было отложить дело до завтра, но решила, что, если бы речь шла о ней самой, она предпочла бы узнать новости прямо ночью. Кроме того, ее машина так и осталась в Сальтшёбадене. Сусанн позвонила и вызвала такси.
Грегер Бекман открыл дверь еще прежде, чем она успела нажать на звонок. Он был в джинсах и, казалось, даже не ложился спать.
— Эрика не спит? — спросила Сусанн Линдер.
Грегер помотал головой.
— Есть что-нибудь новое? — поинтересовался он.
Она кивнула и улыбнулась ему.
— Заходи. Мы сидим на кухне и разговариваем.
Они зашли в дом.
— Привет, Бергер, — сказала Сусанн Линдер. — Тебе следует научиться иногда спать.
— Что случилось?
Она протянула пакет из «Консума».
— Петер Фредрикссон обещает в дальнейшем оставить тебя в покое. Одному дьяволу известно, можно ли ему доверять, но, если он сдержит слово, нам всем это дешевле обойдется, чем возиться с заявлением в полицию и судом. Решать тебе.
— Значит, это действительно он?
Сусанн Линдер кивнула. Грегер Бекман стал разливать кофе, но Сусанн отказалась — за последние дни она выпила слишком много кофе. Вместо этого она села и рассказала о событиях этой ночи.
Эрика Бергер долго сидела молча. Потом встала, поднялась на второй этаж и, вернувшись со школьным альбомом, принялась внимательно всматриваться в лицо Петера Фредрикссона.
— Я его помню, — сказала она под конец. — Но я представления не имела, что он и есть тот самый Петер Фредрикссон, который работает в «СМП». Я даже не помнила его имени, пока не посмотрела в альбом.
— Что же произошло? — поинтересовалась Сусанн Линдер.
— Ничего. Абсолютно ничего. Он был молчаливым и совершенно неинтересным парнем из параллельного класса. Кажется, мы вместе изучали какой-то предмет. Французский, если я правильно помню.
— Он сказал, что ты его игнорировала.
Эрика кивнула.
— Вероятно, да. Он не принадлежал к числу моих знакомых и не входил в нашу компанию.
— Вы его травили или что-нибудь в этом роде?
— Видит бог, нет. Я всегда не выносила травли. У нас в гимназии проводились кампании против травли, а я была председателем ученического совета. Даже не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь со мной заговаривал или чтобы я обменялась с ним хоть словом.
— О'кей, — сказала Сусанн Линдер. — Все равно он явно затаил на тебя обиду. Он дважды подолгу находился на больничном по поводу стресса и полного изнеможения. Возможно, для больничных листов имелись и другие причины, о которых нам неизвестно.
Она встала и надела кожаную куртку.
— Его жесткий диск я оставлю у себя. С формальной точки зрения он является краденым имуществом, и ему незачем находиться здесь. Не волнуйся, я его обезврежу, как только окажусь дома.
— Сусанн, подожди… Как же мне тебя отблагодарить?
— Ну, можешь вступиться, когда гнев Арманского обрушится на меня, подобно грому.
Эрика пристально посмотрела на нее.
— Тебе за это здорово достанется?
— Не знаю… честно говоря, не знаю.
— Давай мы тебе заплатим за…
— Нет. Но Арманский, возможно, выставит за эту ночь счет. Надеюсь, что он так и поступит, поскольку это будет означать, что он одобрил мои действия и, следовательно, не намеревается меня выгнать.
— Я прослежу за тем, чтобы он выставил счет.
Эрика Бергер встала и заключила Сусанн Линдер в объятия.
— Спасибо, Сусанн. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Чего бы это ни касалось.
— Спасибо. Проследи, чтобы эти фотографии не валялись где попало. Кстати, «Милтон секьюрити» занимается установкой очень крутых сейфов.
Эрика Бергер улыбнулась.
Глава22
Понедельник, 6 июня
В понедельник Эрика Бергер проснулась в шесть утра. Хоть она и проспала от силы час, чувствовала она себя на удивление отдохнувшей. Видимо, это была какая-то особая реакция организма. Впервые за несколько месяцев она надела спортивный костюм и в бешеном темпе пробежалась до пристани. Правда, бежать быстро получилось только метров сто, пока поврежденная пятка не разболелась настолько, что Эрике пришлось сбавить скорость и дальше двигаться более спокойно.