менности вторым ребенком. В книге подробно и в самых восторженных выражениях описывалась тяжелая и героическая жизнь супружеской четы во время смуты и их благие деяния после того, как власть перешла в их руки. Восхвалению сыновей императора — Имира и Левана — тоже нашлось место в книге. Автор высказывал мнение, что ни в одном мире не найти больше таких принцев, замечательных во всех отношениях.
Алеся всмотрелась в цветные портреты молодых людей. Да, младший принц — тот самый юноша, что встретился ей во время первой прогулки по городу. Его старший брат тоже был красив, но красотой более сдержанной, мужской и суровой: черные волосы, тяжелый квадратный подбородок, серые глаза посажены глубоко, как у отца императора. Имир вообще больше походил на отца, а Леван — на красавицу мать.
Физическая карта полушарий этой планеты тоже в книге имелась. В восточном полушарии находился только один материк, и весь этот материк занимало одно государство: Велейская империя. В центре этой империи, недалеко от ее столицы, был город Кресси, в котором волею судьбы оказалась Алеся. Западнее материка красовался большой остров — Греблин. В книге говорилось, что это один из двух последних оплотов развития магии в мире, второй подобный «оплот» (в реальности — тюрьма для иномирных магов) находился в другом полушарии и назывался Тирлин. В западном полушарии было два материка, на которых располагалось еще два государства: Торийская и Лирмийская империи, соединенные узким Зеленым Перешейком, на котором и размещался Тирлин.
Сообщение между материками осуществлялось немногими скреблами, на полеты которых наскребали магии по всей стране, и парусными кораблями, как некогда на Земле. Транспортные порталы нигде внутри мира не функционировали, но в Греблине и Тирлине делали одноразовые межмировые порталы, за счет которых работали единственные надежные поставщики магии: службы «охотников за магами», заманивавшие в эти порталы иномирцев. В такой и завлекли Алесю, которая сейчас невольно восхищалась смекалистостью магов Греблина: живя в средневековом, угасающем обществе, так лихо разобраться с земным интернетом и жизнью в технически продвинутом двадцать первом земном веке — это действительно сродни гениальности. Как они умудрились рекламу в интернет-сеть запустить, да еще магически зачаровать ее, чтобы повелись только скрытые маги?
«Очень странно, как-то неправдоподобно, совсем не соотносится с той действительностью, что я наблюдаю из окна, — поражалась Алеся. — Не так прост этот Греблин, это «государство в государстве», совсем не прост! И ведь его ученые могли бы спокойно сбежать в любой другой мир, но не делают этого. Почему? Что удерживает их в этом понемногу умирающем мире, паразитирующем на соседях? Не могут же все ученые мужи Греблина быть злобными гениями, которым просто приятно иметь в своем распоряжении бесправных людей-батареек и заниматься наукой, не ограничивая себя морально-нравственными нормами, обязательными в прогрессивных мирах? Или могут, а мне пора снять розовые очки?»
Она придвинула к себе позапрошлогодний журнал «Магия сегодня», затесавшийся на книжных полках. Передовая статья в нем тоже начиналась с исторического экскурса в Темные Века, описывая постепенное ослабление магических способностей населения: как в первые десятилетия после истощения источников магии стал медленнее восстанавливаться магический резерв людей, а потом и вовсе коренные жители утратили способность к самовосстановлению магии. Здесь же рассказывалось, как местные умельцы-одиночки наловчились создавать небольшие порталы, пытаясь словить в них иномирных магов. Иногда им это удавалось и тогда из пленников выкачивали всю магию, а частенько — и жизнь заодно, пополняя собственный резерв и амулеты-накопители, запасаясь на будущее.
«Как пауки напивались чужой кровью», — зло оценила Алеся это повествование.
Но автор статьи ее негодования не разделял: он деловито вещал о том, что такое бездумное мгновенное израсходование иномирных магов было неразумно, что позже лучшие умы сообразили, как выгоднее использовать их на постоянной основе.
«Ага, как дойных коров. Верное сравнение подобрал тот стражник! — ярилась Алеся, читая, что окончательный порядок в этом вопросе в Новое Время навел ир Хальер. — Ну, конечно, кто же еще!»
«Когда было научно доказано, что у иномирных магов магический резерв на нашей планете может подпитываться не только за счет внешнего источника магии, как у жителей нашего мира, но и за счет восстановления физических сил, за счет возобновляемой при полноценном питании и крепком здоровье жизненной энергии, то идея использования иномирной магии на постоянной основе пустила крепкие корни и хорошо прижилась, — писал автор статейки. — Теперь нет необходимости постоянно отлавливать магов — достаточно хорошо содержать уже имеющихся.
Раньше, до того как тайная канцелярия взяла под свой строгий контроль поставку в нашу империю иномирных магов, процесс их ловли был стихийным, неуправляемым. Магию хоть и умудрялись с них выкачивать, но должного присмотра за пленниками обеспечить не могли, в результате чего иномирные маги частенько сбегали. А они же самовосстанавливающиеся! Их магический резерв в итоге восполнялся и страшно вспомнить, сколько зла творили беглые маги! Огромный по площади пожар в столице, унесший жизни тысяч людей, устроил беглый маг-стихийник, пытаясь согреться зимой в заброшенном доме, где скрывался от преследования. Всем памятен потоп в горном районе на западе империи, когда сошедшие с вершины горы расплавленные беглым магом снега смыли со склонов величественной горы Аюртаг десять поселений. А массовые истерии и самоубийства — следствия побегов магов-менталистов? Словом, много проблем создавали иномирные маги. Сейчас же, благодаря четкой работе тайной канцелярии, отлаженным действиям охотников и ищеек, ир Хальер решил эту проблему. Теперь несанкционированные попытки построить межмировые самодельные порталы строго преследуются по закону, а все отловленные храбрыми охотниками маги содержатся под бдительным надзором в одном месте».
Алеся не выдержала и захлопнула журнал, в сердцах шваркнув его об стенку.
— Твари! Хальер — первая тварь! Его бы на землю в тюрягу, под «бдительный надзор»! За что?! Разве жители других миров виноваты, что вы высосали до дна магию собственной планеты? Заводов они у источников понастроили, порталы межмировые у них установили, видите ли, — вот и поплатились за жадность. У нас тоже бездумно расходуют природные ресурсы, но в чужих мирах их не воруют!
«Если научатся выходить в другие миры, то мигом начнут воровать», — ехидно предположил ее внутренний голос, но Алеся от него отмахнулась. Гипотетические предположения — это одно, а реально существующее насилие над безвинными людьми — это совсем другое! Парни и девушка, которых вместе с ней с Земли перенесли — милые ребята, не преступники, за что с ними поступают, как с животными?! За что лишили своего мира, свободы, право выбора? Ведь у них наверняка остались на Земле родные и близкие, друзья, учеба, работа, планы на жизнь — так за что?!
— Похоже, мое бегство — это первый прокол ира Хальера. Ну, глава ищеек, обещаю: это будет самый памятный прокол в твоей преступной карьере! Ты меня еще попомнишь, гад, и родовое проклятье мне не помешает!
Наверное, так и становятся народными мстителями, революционерами, непримиримыми врагами режима. Алеся точно знала, что ее ближайшие цели безвозвратно изменились: она не спрячется трусливо в углу, она не сбежит на другой континент в поисках нелегально производящихся там мини-порталов (пресса уверяла, что тайная канцелярия в других империях не добилась столь значительных успехов в контроле всего и вся, как в Велейской империи). Она вытащит из Греблина своих иномирников и тех, кто томится на чертовом острове вместе с ними! И либо они договорятся о достойной жизни здесь, либо вернутся в свои миры, либо погибнут в борьбе за свободу.
Правда, вероятнее был альтернативный вариант: Хальер поймает ее в свои сети и высосет до дна, как паук муху, но Алеся клятвенно пообещала себе, что сделает все, чтобы гад подавился.
Или хотя бы несварение заработал…
Глава 15. Страшные реалии магического мира
Тот, против кого Алеся намеревалась бороться, отстаивая право на свободу, мрачно взирал на мертвое тело убитой девушки. Ир Хальер думал о том, что неспроста заметно участились эти убийства: десять лет назад нераскрытых похожих дел было три-четыре за год, а сейчас только в последний месяц уже два. Маньяк вошел во вкус, ему все больше нравится убивать и он все меньше сдерживает в себе это стремление. Возможно, приобрел наркотическую зависимость от искусственно созданного переизбытка магии в организме, вызывающем эйфорию, сродни той, что наблюдается при алкогольном опьянении, и ощущение всемогущества, как при приеме некоторых травяных настоев и употреблении курительных смесей.
Жертва была обнаружена на опушке леса, под прикрытием живописных кустов, цветущих крупными белыми цветками. Белоснежные лепестки падали на тело, как слезы горюющей матери, которую ищейки под руки отвели домой. Сейчас над женщиной колдовал штатный менталист, стараясь снизить интенсивность переживаний несчастной, «состарить» их, будто со смерти дочери прошли не часы, а годы: после недавнего случая, когда родительница жертвы повесилась, Хальер ввел это обязательное правило.
Ир прикрыл глаза, сосредотачиваясь на запахах окружающего пространства, — только ароматы цветов, привычные запахи летнего леса, лугов и близкого села. Ни малейших запахов другого человека — только убитой девушки.
— Он либо скрывает свой запах с помощью специального амулета, что продаются на черном рынке запрещенных магических предметов, либо перемещается по воздуху, не оставляя следов на земле, опять-таки с помощью амулета или собственной магии, — подытожил Хальер. — Я предположу, что скорее с помощью собственной магии: след от магии амулетов задерживается в пространстве на более долгий срок, в каком-либо из случаев успели бы его засечь. Жаль, что в воздухе запах рассеивается очень быстро, если нет материального носителя этого запаха, а такового нет — преступник ведет себя очень аккуратно и время для убийства выбирает умело — чтобы жертву нашли как можно позднее.