Проректор стряхнул с обуви снег и выжидающе поглядел на Локриджа.
— По правде говоря, Говард, у меня могут быть из-за этого неприятности, — сказал он после паузы. — Если старый Дэнсон когда-нибудь узнает, что я приезжал сюда...
— На днях, — прервал его Локридж, — я наложу такие чары на Дэнсона, которые превратят его кровь в яблочное пюре, и вы будете управлять этим колледжем. Так что, на вашем месте, Лайонел, я бы думал только о приятном.
Локридж провел гостя в небольшую, уютно обставленную гостиную, являющуюся центром его трехкомнатной квартиры, и включил хай-фай проигрыватель. Хай-фай аппаратура было главным хобби Говарда Локриджа, дорогая аппаратура, которую ему собрал и подсоединил один из преподавателей электроники в колледже. Локридж, преподававший там английский язык, гордился ею, хотя понятия не имел, как она работает.
Он принес из кабинета пластинку и поставил ее на проигрыватель.
— Пятый квартет Бартока, — пояснил он. — Хорошая, напряженная музыка, как раз подходящая для серьезного разговора.
Через несколько секунд неудобного молчания проректор спросил:
— Это все ее работа, не так ли?
— Что именно?
— Вы подошли к двери, прежде чем я позвонил. Это одна из ваших новых способностей?
Локридж кивнул.
— В общем-то, до сих пор это единственная способность, — сказал он. — Боюсь, что я весьма преувеличил, когда сделал объявление о своих способностях на встрече во вторник. Скажите мне, — сказал он, наклонившись вперед, — какое впечатление я произвел? Только будьте откровенны, Лайонел.
На лице у проректора выразилось недовольство.
— Откровенно говоря, Говард, вы поразили нас. Макфлекнойский колледж до сих пор не придет в себя от этого эффекта. Представьте себе: после получаса унылых дебатов о процедурах экзаменов один из младших профессоров английского языка внезапно встает и заявляет, что он научился читать мысли! Естественно, это вызвало настоящую суматоху.
— И почему люди всегда все понимают неправильно! — сердито воскликнул Локридж, встал и начал расхаживать по гостиной. — Я ни слова не говорил о чтении мыслей. Я сказал — по крайней мере, мне казалось, что я сказал, — что я преуспел в том, чтобы усилять обычные пси-способности человеческого мозга.
— Разве это не означает чтение мыслей?
— Это может быть и чтение мыслей, — согласился Локридж. — Но пси-способности охватывают все виды еще не познанных чувств: телепатию, психокинез, левитацию и так далее. В моем случае они ограничены всего двумя способностями: я заранее чувствую, когда кто-то подходит к моей двери, и вижу карты.
— Вы можете доказать это? — спросил проректор.
— Вероятно, но только не Дэнсону. Он же просто туп как пробка. Я думаю, даже он не предоставит мне возможности попытаться продемонстрировать мои таланты.
— Звучит это просто невероятно. Вот послушайте, какую записку я получил от него прежде, чем приехать к вам. — Он развернул смятый кусок канцелярской бумаги и стал читать: — «Уважаемый профессор Кордмен...» Между прочим, он называет меня дорогой Лайонел, кроме тех случаев, когда на меня сердится. «Уважаемый профессор Кордмен! В виду заявления доктора Локриджа на вчерашнем собрании, не будете ли вы так любезны проследить, чтобы доктора Локриджа отстранили от его академических обязанностей на неопределенное время? Разумеется, это означает, что он не должен контактировать ни с какими студентами».
Локридж нахмурился.
— Я так и думал, — сказал он.
— Я тоже, — сказал Кордмен. — Но послушайте, Говард. Я на вашей стороне, даже если останусь в одиночестве. Не покидайте Макфлекной. Я почти уверен, что смогу восстановить вас. Студенты уже недовольны вашим отстранением и могут вот-вот взбунтоваться против Дэнсона.
Локридж провел нервными пальцами по ежику седеющих волос.
— Что же мне сделать, чтобы вернуть расположение Его Святейшества ректора? Отказаться от своих слов?
— Это бы помогло, — сказал Кордмен.
— Я так и думал, что вы скажете подобное. Но я не могу пойти на это — только не сейчас, когда мои исследования, наконец, начали приносить плоды.
— Гм-м... — Кордмен побарабанил пальцами в такт музыке, затем небрежно сказал: — Предположим, вы мне продемонстрируете свое умение. Я имею в виду этот фокус с картами. Я хочу посмотреть, как он работает.
Локридж улыбнулся.
— Я рад, что вы попросили об этом. После прошлого вторника я больше не осмеливаюсь предлагать людям подобное. — Он полез в карман и достал колоду потертых карт, которую вручил Кордмену. — Вот, держите, Лайонел. Посмотрите их. Их называют картами Рейна-Зинера в честь первых экспериментаторов в области пси. Всего их двадцать пять — пять фигурок, каждая на пяти картах: звезда, прямоугольник, волнистая линия, круг и крест. Опыты проводятся так. Их нужно разложить рубашкой вверх, вот так, и попытаться угадать или почувствовать, какой символ нарисован с другой стороны. Средний человек обычно угадывает пять-шесть раз за расклад.
— А вы?
Локридж пролистал свою записную книжку.
— Из последних ста шестидесяти двух раз я правильно угадал двадцать пять карт из двадцати пяти. Хотите, продемонстрирую?
Проректор встревоженно кивнул.
— Давайте. Покажите мне.
— Перетасуйте карты, — сказал Локридж.
Кордмен перетасовал.
— Разложите их на столе. Теперь, когда я буду называть символ, берите карту и говорите мне, если я прав.
— Я все понял, — сказал Кордмен. — Поехали.
Локридж глубоко вздохнул. Секунду он глядел на карты, затем сказал:
— Круг.
Кордмен осторожно поднял первую карту.
— Правильно.
— Волнистая.
— Правильно.
— Еще круг.
— Правильно.
— Крест.
— Правильно,— кивнул Кордмен.— Странное выходит дело, Говард.
Локридж спокойно улыбнулся.
— Не отвлекайтесь. Давайте пройдем всю колоду.
И он уставился на следующую карту.
— Крест, — сказал он.
Спустя еще двадцать карт Кордмен откинулся на спинку кресла и покачал головой.
— Не верю своим глазам, Говард. Двадцать пять из двадцати пяти! Это удивительная способность.
— Это всего лишь начало, — сказал Локридж, его глаза пылали энтузиазмом. — Теперь, когда я продемонстрировал существование пси-возможностей, я собираюсь начать работать над своим новым проектом.
— А это что за проект?
— Во-первых, он должен помочь другим включить свои потенциальные сверхспособности, а во-вторых, еще больше развить мои собственные. Возможности ума просто невероятны, Лайонел! Возможно когда-нибудь, если мне не помешают продолжать исследования, человек будет в состоянии летать так же легко, как сейчас ходит пешком, научится мгновенно перемещаться с места на место! Все, в чем я нуждаюсь, это небольшой грант помощи от доверенных лиц и, возможно, оплаченный отпуск на семестр. Это все, что я хотел попросить, когда Дэнсон внезапно встал на дыбы и принялся катить на меня бочку. Кто может сказать, каких высот я в состоянии буду достигнуть прямо здесь, в Макфлекное!
— Это замечательно, Говард!
— Так вы поможете мне? Вы походатайствуете за меня перед Дэнсоном?
Кордмен печально покачал головой.
— К сожалению, нет. Я не могу так рисковать. Дэнсон сейчас твердо убежден, что вы сумасшедший, и он не станет ничего слушать. Он полон решимости убрать вас из колледжа, прежде чем вы бросите тень на честное имя Макфлекноя. И я не могу рисковать своим собственным положением в колледже, открыто принимая вашу сторону, Говард. Простите уж, но я вынужден вам отказать.
— Я все понимаю, Лайонел, — сказал Локридж, положив руку ему на плечо. — Я не должен был просить вас подвергаться опасности... — Внезапно замолчал. — Минутку. Кто-то у двери.
Кордмен удивленно поглядел на него.
— Но я ничего не слышал...
Его тут же прервал дверной звонок. Кордмен криво улыбнулся.
— А, понятно. Я и забыл о ваших...
Внезапно лицо его перекосилось от ужаса, и когда Локридж встал, чтобы открыть дверь, проректор отчаянным жестом схватил его за руку.
— Погодите, Говард! Это ведь может быть Дэнсон... он не должен увидеть меня здесь! Подождите, пока я выйду через заднюю дверь, прежде чем вы откроете ему.
— У меня нет задней двери, — сказал Локридж.
— Тогда что же, остается окно? — Глаза Кордмена забегали по сторонам. — Он не должен найти меня с вами, Говард!
Локридж улыбнулся.
— От окна до земли метров шесть, — сказал он. — Поэтому, боюсь, что вы здесь застряли. Но вам не о чем волноваться. Это всего лишь президент Студенческого совета. — Он повернулся к двери. — Иду, иду, — сказал он за долю секунды до того, как звонок позвонил во второй раз.
Президентом Студенческого совета оказалась красивая студентка по имени Кэрол Грэй, живая брюнетка, которая, казалось, принимала участие в любых делах Макфлекноя, начиная от благоустройства женского общежития кампуса и до тренировок команды чирлидеров. Локридж знал ее с самого начала, когда она только поступила в колледж и стала ходить на его лекции по английскому.
Одно время она было пыталась атаковать Локриджа, что создавало серьезные проблемы, но ему удалось ослабить ее страсти, и теперь, на четвертый год обучения, он был зачислен ею в мудрые наставники.
— Входи, Кэрол, — сказал Локридж. — что привело тебя на запретную территорию?
— Я услышала новости, доктор Локридж, и пришла сюда от имени Студенческого совета, чтобы сказать вам... О, так здесь и вы, профессор Кордмен! Я думала, что вы слышали новый указ ректора Дэнсона, что никакие преподаватели не должны навещать доктора Локриджа за время его временного отстранения.
Кордмен покраснел и закашлялся. Локридж поспешно сказал:
— Доктор Кордмен просто выполнял свои официальные обязанности — сообщить мне об этом неприятном факте.
— Грргхм!.. Совершенно верно, — прокашлявшись, натянуто сказал Кордмен. — А теперь, Локридж, мне нужно идти. Где мое пальто? — И он прошел в переднюю.