Но Мэг нахмурилась.
— Я не ворую.
— Правда?
Боже ж ты мой, подумал я, встречайте — мисс Высокоблагородие!
Во мне проснулось чуть ли не презрение. Все крали. Это же часть детства.
— Просто займи мне денег, хорошо? — сказала она. — Я верну. Обещаю.
— Мое раздражение сошло на нет.
— Хорошо. Конечно, — сказал я и высыпал деньги ей в руку. — Но зачем тебе сэндвич? Сделала бы у Рут.
— Не могу.
— Как так?
— Нельзя.
— Почему?
— Мне нельзя есть. Рано.
Мы перешли дорогу. Я посмотрел налево, потом — направо, а потом — на Мэг. У нее был какой-то скрытный вид. Она явно что-то недоговаривала. Вдобавок, она вся залилась краской.
— Не понял.
Кенни, Эдди и Лу Морино уже были на площадке и перебрасывались мячом. Дениз стояла за щитом и наблюдала за ними. Но нас пока никто не заметил. Мэг хотела подойти, но я не сводил с нее глаз.
— Рут говорит, что я толстая, — наконец сказала она.
Я засмеялся.
— Ну? — сказала она.
— Что «ну»?
— Толстая?
— Что? Толстая? — Я знал, что она серьезно, но продолжал смеяться. — Конечно нет. Она просто пошутила.
Мэг резко отвернулась.
— Пошутила, говоришь. А посиди день без завтрака, обеда и ланча.
Потом снова повернулась ко мне и сказала:
— Спасибо.
И пошла прочь.
Глава девятнадцатая
Игра закончилась меньше, чем за час. К этому времени собрались чуть ли не все ребята из квартала, не только Кенни, Эдди, Дениз и Лу Морино, но и Уилли, Донни, Тони Морино, и даже Глен Нотт и Гарри Грей, которые пришли потому, что играл Лу. Со старшими играть было интересней — пока Эдди не отбил мяч горизонтальным ударом у третьей базы и не побежал.
Все знали, что так нечестно. Но Эдди хоть кол на голове теши. Он обежал все базы, пока Кенни гонялся за мячом. А потом началась обычная перепалка — «пошел ты», «сам пошел» и «нет, пошел сам».
Единственная разница в этот раз заключалась в том, что Эдди взял биту и пошел на Лу Морино.
Лу был крупней и старше, зато у Эдди была бита, и дабы не остаться с расквашенным носом или сотрясением, Лу ушел с поля, и Гарри и Глена с собой увел, а Эдди убрался восвояси.
Остальные просто играли в мяч.
Этим мы и занимались, когда вернулась Мэг.
Она бросила мне мелочь в ладонь, и я спрятал ее в карман.
— Я должна тебе восемьдесят пять центов, — сказала она.
— Хорошо.
Я заметил, что волосы у нее жирноваты, будто она сегодня не мылась. Но все равно она оставалась привлекательной.
— Давай что-нибудь поделаем? — сказала она.
— Что?
Я осмотрелся. Наверное, боялся, что кто-то может услышать.
— Не знаю. Может, на речку сходим?
Донни бросил мне мяч, я швырнул его Уилли. Тот как всегда соображал слишком медленно и не поймал.
— Ну хорошо, — сказала Мэг. — Раз уж ты так занят…
Она то ли рассердилась, то ли обиделась, и собралась уйти.
— Нет. Эй. Подожди.
В игру ее не возьмешь. Мяч твердый, а у нее не было перчатки.
— Ну хорошо, конечно. Пойдем на речку.
Был только один способ сделать это в рамках приличий. Пригласить всех остальных.
— Эй, ребята! Пошли на речку? Половим раков и все такое. Жарко же.
Вообще, сходить на речку было бы неплохо. И впрямь было жарко.
— Я пойду, — сказал Донни. Уилли пожал плечами и кивнул.
— И я, — сказала Дениз.
Прекрасно, подумал я. Только Рупора не хватает.
— Пойду поем, — сказал Кенни. — Может, еще встретимся.
— Идет.
Тони поколебался и решил, что тоже хочет есть. Так что нас осталось пятеро.
— Давайте зайдем домой, — сказал Донни. — Возьмем банки для раков и термос с «Кул-Эйдом».
Мы вошли в заднюю дверь. В подвале гудела стиральная машина.
— Донни? Это ты?
— Да, мам.
Он повернулся к Мэг.
— Возьми «Кул-Эйд», хорошо? А я схожу вниз — посмотрю, что ей надо.
Мы с Уилли и Дениз сидели у кухонного стола. Столешнице остались крошки от тоста, и я смахнул их на пол. Там же стояла пепельница, доверху забитая окурками. Я изучил «бычки», но ничего достойного стащить на потом не нашлось.
Мэг достала термос и осторожно переливала «Кул-Эйд» из кувшина, когда из подвала появились Донни и Рут.
Уилли раздобыл пару банок из-под арахисового масла и кучу консервных. Рут вытерла руки о выцветший фартук. Она улыбнулась нам и посмотрела на Мэг.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Наливаю «Кул-Эйд».
Рут достала из кармана пачку «Тарейтон» и закурила.
— И это при том, что я говорила тебе держаться от кухни подальше.
— Донни хотел «Кул-Эйд». Это он попросил.
— Да мне плевать, кто попросил.
Она выпустила дым и закашлялась. Кашель был тяжелый, из самой глубины легких, так что она какое-то время даже не могла говорить.
— Это просто «Кул-Эйд», — сказала Мэг. — Я не ем.
Рут кивнула.
— Вопрос в том, — сказала она, снова затянувшись, — что ты успела сожрать до моего прихода.
Мэг наполнила термос и положила кувшин.
— Ничего, — вздохнула она. — Я не ела.
Рут снова кивнула.
— Поди сюда.
Мэг осталась на месте.
— Я сказала, иди сюда.
Она подошла.
— Открой рот. Дай понюхаю.
— Что?
Дениз захихикала у меня за спиной.
— Ну-ка не дерзить! Открой рот.
— Рут…
— Открой.
— Нет!
— Что-что? Что ты сказала?
— Ты не имеешь права.
— Еще как имею. Открой.
— Нет.
— Я сказала, рот открой, лгунья.
— Я не лгунья.
— Ты шлюха и я это знаю, так почему бы тебе не оказаться еще и лгуньей? Открой!
— Нет.
— Открой рот!
— Нет!
— Я тебе что сказала?
— Не открою.
— Еще как откроешь. Мальчики мне помогут.
Уилли фыркнул. Донни стоял в дверях с банками, сконфуженный.
— Открой рот, шлюха.
Дениз снова захихикала.
Мэг смотрела Рут прямо в глаза и набрала воздуха в грудь.
И на мгновение ей почти удалось стать взрослой. Проявить потрясающее достоинство.
— Я сказала, Рут, — произнесла она. — Я сказала «нет».
Даже Дениз заткнулась.
Мы были поражены.
Мы никогда не видели ничего подобного.
Дети беспомощны. Почти по определению. Детям положено либо терпеть унижение, либо убегать. Протестовать в открытую нельзя. Бежишь в комнату, хлопаешь дверью. Кричишь, воешь. За обедом сидишь букой, не беря в рот ни крошки. Все делаешь назло — или ломаешь что-нибудь нарочно-нечаянно. И все. Таков твой арсенал. Нельзя встать лицом к лицу со взрослым и послать его на все буквы. Нельзя просто встать и тихо сказать «нет». Мы до такого еще не доросли. Так что произошедшее казалось нам совершенно невероятным.
Рут улыбнулась и сунула сигарету в пепельницу.
— Похоже, мне стоит проведать Сьюзен, — сказала она. — Думаю, она у себя в комнате.
Теперь настала ее очередь переглядеть соперницу.
Еще миг они стояли друг против друга, как стрелки на дуэли.
Потом самообладание Мэг пошатнулось.
— Не тронь мою сестру! Оставь ее.
Ее руки сжались в кулаки. Костяшки пальцев побелели. И тогда я понял, что она знала о позавчерашнем избиении.
Я подумал — а не повторялись ли они, эти избиения?
Но в какой-то мере мы расслабились. Так было лучше. Привычнее.
Рут лишь плечами пожала.
— Не переживай, Мэгги. Я просто спрошу — что она знает о твоих набегах на холодильник. Если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу, думаю, она мне расскажет.
— Ее даже не было с нами!
— Не сомневаюсь, что она все слышала, дорогая. Не сомневаюсь, что даже соседи слышали. К тому же, сестры знают друг о дружке все, не так ли? Это в крови.
Она повернулась к спальне.
— Сьюзен!
Мэг схватила ее за руку. Теперь ее словно подменили — перепуганная, беспомощная, отчаявшаяся.
— Черт бы тебя побрал! — сказала она.
Ясное дело, это была ошибка.
Рут развернулась и дала ей пощечину.
— Это ты мне? Мне, мать твою? Ты что, оборзела?
Она снова ударила, Мэг подалась назад, уперлась в холодильник и, потеряв равновесие, рухнула на колени. Рут склонилась над ней, схватила за челюсть и сжала.
— А теперь открывай рот, слышишь? Или я из тебя все дерьмо повыбиваю, и из твоей драгоценной сестрички тоже! Слышишь? Уилли! Донни!
Уилли встал и подошел. Дэнни выглядел растерянным.
— Держи ее.
Я застыл от ужаса. Все происходило стремительно. Понятно, что и Дениз, сидевшая рядом, вытаращила глаза.
— Держи ее, я сказала.
Уилли схватил Мэг за правую руку. Думаю, ей было больно, поэтому она не брыкалась. Донни положил банки на стол и взялся за левую. Две банки скатились со стола и загремели.
— А теперь открывай, блядь такая.
И тогда Мэг забилась, пытаясь подняться на ноги, но ее держали крепко. Уилли наслаждался, это уж как пить дать. Но Донни был угрюм. Теперь Рут схватила ее обеими руками, пытаясь разжать челюсти.
Мэг ее укусила.
Рут заверещала и шарахнулась назад. Мэг вывернулась и вскочила. Уилли выкрутил ей руку за спину и рванул вверх. С криком Мэг согнулась пополам, пытаясь вырваться, и в панике задергала левой рукой, чтобы отбиться от Донни, что ей почти удалось — Донни особо не усердствовал.
Потом Рут снова шагнула вперед.
Она немного постояла, изучая ее, думаю, выбирала место. Потом сжала кулак и ударила ее в живот — как мужчина бьет мужчину, причем почти с той же силой. Звук был, как от удара баскетбольным мячом.
Донни выпустил ее.
— Господи! — прошептала Дениз.
Рут отошла назад.
— Драться хочешь? — сказала она. — Давай. Дерись.
Мэг покачала головой.
— Не хочешь драться? Нет?
Та снова покачала головой.
Уилли взглянул на мать.
— А жаль, — сказал он тихо.
Он все еще держал Мэг за руку. И теперь стал выкручивать. Мэг вновь согнулась.
— Уилли прав, — сказала Рут. — Очень жаль. Давай, Мэг, дерись. Подерись с ним.