– Ты знаешь, что она может выдвинуть обвинение, – иду я дальше.
Меган бледнеет.
– Она сделает это?
– Нет, – отвечаю я. – Ты этого не стоишь.
– Ну тогда, думаю нам больше нечего сказать друг другу. Если это значит, что я больше не могу быть твоей подругой, полагаю, в этой ситуации мы квиты.
У меня отвисает челюсть.
– Да что я тебе сделала? – задыхаюсь я.
– Что ты мне сделала? Эта роль была почти моей. Эта девчонка собиралась отказаться от нее. А потом ты решила помочь ей обрести уверенность в себе… И тебе хватило наглости позвать меня с собой? Вообще-то я думала, что ты моя подруга! Ты встречаешь какую-то случайную девицу и уже через пару недель принимаешь ее сторону? Да что ты за «друг» после этого, Пенни?
– Что? – Я хмурюсь. – Я твой друг. Или… была твоим другом. Но в этот раз, Меган, ты зашла слишком далеко.
– Что именно ты хочешь, Пенни? Если не возражаешь, мне нужно готовиться к спектаклю.
– Верни Поузи ее роль.
Меган хохочет, но очень быстро прекращает смех.
– Ты шутишь? Нет, Пенни. Я слишком много работала ради этого, и ты у меня ее теперь не отнимешь.
– У меня есть запись камер наблюдения, как ты воруешь трек. Я могу всем рассказать, что это сделала ты.
Теперь Меган встает, откидывая волосы назад.
– Ну правда, Пенни? Кого это волнует? Это слив песни. Я получила немного денег. Леа получила большую шумиху… Все в порядке. Думаю, теперь тебе стоит уйти. И кроме того, я знаю, что ты не опубликуешь запись. Так ты станешь не лучше меня. А ты на самом деле слишком правильная для реальных действий.
Я понимаю, что мой план начинает трещать по швам.
Меган права: я не могу выложить видео, чтобы навредить ей. Но я должна попробовать снова заставить ее отступиться – ради Поузи.
– Ты знаешь, – говорю я, – я не уверена, что понимаю, когда ты стала такой, Меган. Раньше я давала тебе второй шанс, но ты изменилась. К худшему. Ты не та, кем я тебя считала. Меган, которую я знала когда-то, была доброй и внимательной к другим. Ей действительно нравилось радовать людей. Она не была таким жестоким, эгоцентричным человеком, который идет по головам, чтобы достичь своих целей. Я думаю, самое меньшее, что ты можешь сделать – это вернуть Поузи ее роль.
– Нет, – огрызается Меган.
– Вы уверены? – произносит мягкий голос за моей спиной, и Меган бледнеет.
Я резко оборачиваюсь.
– Мадам Лаплаж? – удивленно восклицает Меган.
Позади меня стоит высокая строгая женщина с большим букетом желтых и белых цветов, который она небрежно бросает на туалетный столик.
Это, должно быть, знаменитая директор школы собственной персоной.
Она скрещивает руки на груди.
– Не объясните ли вы мне, пожалуйста, что тут происходит? – говорит она мне.
– Она не имеет права быть тут! – вскакивает Меган. – Она нарушила правила.
И тут я вижу, как грозная мадам Лаплаж, о которой я уже столько наслышана, заставляет Меган замолчать одним своим взглядом, а затем вновь оборачивается ко мне.
К счастью, ее взгляд снова смягчается. Она подбадривает.
Рот мой открывается, но я не могу произнести ни слова. Не знаю, смогу ли я донести на Меган… по крайней мере не такому влиятельному человеку, как мадам Лаплаж. А потом я понимаю, что обязана рассказать ей хотя бы ради Поузи, потому что именно она должна сейчас находиться в этой гримерной.
– Меган получила деньги за то, что украла одну из песен Леа Браун, – выпаливаю я, – и обвинила в случившемся Поузи Чанг, которая отказалась от роли из-за этого.
Мадам Лаплаж медленно качает головой.
– Это правда, Меган?
Меган молча смотрит в пол.
– Мы не приветствуем воров в моей школе.
– Воров? – пищит Меган.
– Боюсь, что так. Мы – престижная школа искусств. Мы крайне серьезно относимся к нарушению авторских прав. А тот факт, что вы ложно обвинили другую ученицу и воспользовались тем, что ей не хватало уверенности в себе, чтобы исполнить роль… Ну, я знала дублеров, которые устраивали махинации, чтобы заполучить главную роль, но на данный момент это худший пример такого чудовищного поведения!
Она выпрямляется во весь свой рост, и мы обе: и Меган, и я – съеживаемся.
– Вы утратили свое право на обучение в нашей школе. Ваше место временно отозвано.
– Нет… пожалуйста! – Теперь Меган дрожит. – Я обещаю, я усвоила урок! Мадам Лаплаж, я не хотела… Пенни права, я не такая… глубоко внутри… Я просто так этого хотела! Я не думала ни о ком другом…
Но рот мадам Лаплаж сжат в тонкую линию.
– Если вы хотите, чтобы вам предоставили второй шанс, придется подождать окончания спектакля, и тогда мы сможем тщательно рассмотреть это дело. А пока вам тут делать нечего. Я вынуждена просить вас покинуть эту гримерную.
Меган вихрем проносится мимо, бросая на меня такой злой взгляд, какой только возможен на подобной скорости. Я потрясена. Но Меган ясно дала понять, что не собирается извиняться за то, что сделала.
Она не захотела даже попытаться загладить свою вину, отдав Поузи ее роль. Она заслужила отчисление.
Мадам Лаплаж обращает свой стальной взгляд на меня, как будто видит впервые.
– Скажите, вы здесь учитесь?
Я качаю головой. И вдруг чувствую себя крайне неуютно за кулисами театра.
– Но вы знаете Поузи Чанг?
Я киваю.
– Тогда я предлагаю вам быстро найти ее и дать ей знать, что она должна подготовиться к выступлению сегодня вечером. Мы все его с нетерпением ждем.
Я снова киваю, а потом пулей выскакиваю за дверь, лишь в последний момент догадавшись сказать: «Спасибо, мадам Лаплаж».
Она ТАКАЯ страшная! Я бы очень не хотела оказаться сейчас на месте Меган.
На этот раз, когда я стучу в дверь, у меня совсем другое настроение. На лице у меня широкая улыбка, и я едва сдерживаюсь, чтобы не начать пританцовывать от возбуждения.
– Да? – говорит Поузи, открывая дверь.
– Привет, это я, – отвечаю я.
Я почти уверена, что Поузи захлопнет дверь прямо передо мной, но она лишь улыбается, увидев меня. Затем вспоминает все случившееся, и ее улыбка гаснет. Вид у нее теперь испуганный.
От чувства вины у меня крутит живот. Я поверить не могу, что сделала то, что сделала с этой девушкой, с этим человеком, которому я должна быть другом. Я кладу руку на дверь.
– Поузи, – выпаливаю я, – мне хотелось сказать, что я очень, очень сожалею, что не слушала тебя.
– О? – Она открывает дверь чуть-чуть пошире.
– Я знаю, что это была не ты. И я должна была поверить в первую очередь тебе. Может быть, мы и были знакомы не так долго, но я уже тогда знала, что ты на такое не способна.
В глазах Поузи блестят слезы.
– Спасибо, Пенни. Ты не представляешь, сколько это значит для меня. Мне так грустно было при мысли, что наша дружба прервалась из-за лжи.
Я глубоко вздыхаю.
– У меня есть еще новости. Меган сегодня не сможет играть Марию.
Глаза Поузи широко распахиваются.
– Что? Почему нет?
– Ее отчислили за нарушение правил.
– Не может быть! Это, наверное, ошибка.
– Она ложно обвинила тебя в краже песни Леа и заставила отказаться от роли… Мадам Лаплаж в ярости. И это все сделала она.
– Ты хочешь сказать… Меган украла песню Леа?
– Да! Мне не стоило верить ей. Мне следовало давным-давно обратить внимание на некоторые знаки. Я была идиоткой.
– О боже! – Поузи делает шаг назад и падает на кровать, как будто ноги ее больше не держат. – Но столько народу придет посмотреть на нее, – говорит Поузи. – Она писала об этом и в блоге, и в твиттере, и в фейсбуке… Что она теперь скажет им всем?
Я пожимаю плечами.
– Это ее проблема. Возможно, ей следовало подумать об этом до того, как она пошла и слила трек.
– Ох! Поверить не могу, что это сделала она. О господи, а как же ты, Пенни? Ты в порядке? – В глазах ее читается тревога.
– Я в порядке. Немного в замешательстве… но я рада, что все разъяснилось. Как бы там ни было… по-настоящему важная новость состоит в том, что мадам Лаплаж услышала, как Меган заполучила роль Марии, как она лгала о том, что это ты сделала запись, и все такое, и мадам Лаплаж постановила, что сегодня играть Марию должны ты. Она послала меня сюда специально, чтобы я нашла тебя и сказала идти готовиться.
Взгляд Поузи устремляется в пол.
– Но, Пенни, я думаю, что все еще не смогу этого сделать. Я только привыкла к мысли, что у меня будет лишь небольшая роль в спектакле… – Ее руки начинают дрожать. – Видишь, я даже думать об этом не могу без того, чтобы не вернулся мой страх сцены. Я уверена, кто-нибудь еще из актрис сможет заменить Меган. Даже не знаю, помню ли я все реплики… и жесты… Я все это время учила хоровую партию. А что, если я все испорчу? Я получу ужасную оценку, и меня отчислят. – Слова ее сливаются в сплошной поток, пока не превращаются в бормотание.
– Поузи, – говорю я, стискивая ее плечи. – Закрой глаза. Дыши.
Она закрывает глаза и делает несколько медленных вдохов, и постепенно начинает снова дышать нормально.
– Ты можешь это сделать, – продолжаю я. – Ты рождена для этого. Ты знаешь роль наизусть. Просто пойми, что ты нервничаешь. Осознай свой страх. Представь его… – Я вспоминаю о метафоре Леа. – Подумай об этом, как о проливном дожде. Большинство людей хочет, чтобы солнце светило постоянно, но ты знаешь, что и дождь нужен. Он нужен деревьям для жизни. Ты можешь использовать страх, чтобы он вел тебя, чтобы ты выступила так, как никогда в жизни. Не пытайся притворяться, будто страха нет. Помни, что ничего по-настоящему плохого с тобой не случится… Ты переживешь это, твоя семья и друзья будут по-прежнему тебя любить. Отдай должное своим страхам и двигайся дальше. Иногда твой страх сильнее тебя. Но не сегодня. Ты можешь сделать это, ты ХОЧЕШЬ это сделать. Я верю в тебя, Поузи.
Я тянусь к своей сумке и достаю коричневый бумажный пакет, протягиваю ей.