Мы выходим в фойе. Я замечаю Киру и Амару рядом с несколькими другими учениками из Брайтона, которые приехали посмотреть на большой дебют Меган. Они все с недоумением разглядывают программки. Когда близняшки замечают меня, они машут руками, приглашая присоединиться, так что я извиняюсь перед мамой и Аллиотами и иду к ним.
– Ну, как тебе? – спрашиваю я Киру, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал обыкновенно.
– Спектакль был крутой, но… Я думала, мы все тут собрались посмотреть на Меган. Ты говорила с ней до этого? Что случилось?
Я пожимаю плечами.
– Пусть Меган сама объясняет.
– О, пожалуйста! Расскажи нам, – молит Амара.
Хочется уступить, но я не стану говорить им, что случилось. Я не буду сплетничать. Я сама была жертвой тех, кто пытался рассказать мою жизнь за меня, перекручивая правду до неузнаваемости, и я не стану уподобляться им. Даже если речь будет идти о злейшем моем враге.
Кроме того, Кире, Амаре и остальным не приходится ждать долго.
Студенты драматического отделения школы мадам Лаплаж, те, кто играл в спектакле, выскакивают из дверей, ведущих за кулисы, в объятия родителей и друзей. Но, как говорила сама Меган, одна из главных валют этой школы, как, впрочем, и любой другой, – сплетни. И сплетни распространяются быстро. Фактически единственное, о чем говорят все – громкая сцена, произошедшая между мадам Лаплаж и Меган Баркер. Все знают, что Меган должна была совершить нечто действительно ужасное, чтобы ее отчислили из школы.
А потом кто-то хлопает меня по плечу.
– Пенни?
Я резко оборачиваюсь и вижу Поузи рядом с высокой стройной женщиной с такими же блестящими черными волосами и темными глазами, как у Поузи.
– Это моя мама, Кристина.
– О, приятно познакомиться с вами, миссис Чанг. – Я протягиваю руку. Вместо того чтобы пожать ее, она к моему удивлению, обнимает меня.
– Спасибо тебе за все, что ты сделала для моей Поузи. Она сказала мне, что ни за что бы не очутилась сегодня на сцене, если бы не ты.
Я краснею.
– На самом деле она сама все сделала.
– Я не вполне убеждена в этом. Ты извлекла на свет отвагу, которая, я знаю, всегда жила в ней.
– Она замечательная девушка, – говорю я.
– Вы обе, – отвечает миссис Чанг. – И я рада, что у нее есть такая подруга, как ты.
Я тепло улыбаюсь Поузи.
– Это чувство определенно взаимно.
Глава сорок вторая
Когда на следующий день наконец-то раздается звонок, возвещающий о конце занятий, я уже изнываю от ожидания и мчусь к дверям. Весь день я поражалась, как все вдруг может обернуться против человека, в данном случае Меган, и мне даже становится чуть-чуть ее жаль. Пока никто не знает всех подробностей, рождается множество домыслов, и в них нет ничего хорошего.
Все донимают меня вопросами, а я отказываюсь разглашать какие-либо подробности. Но это не единственная причина, по которой я с нетерпением жду окончания занятий сегодня. Это первый нормальный день, когда я, выйдя из школы, могу написать Ною и увидеть его.
Привет, ты далеко?
Я нажимаю «отправить» и широко улыбаюсь. Кажется, так глупо радоваться этому, но у нас с Ноем никогда еще не было обычной ежедневной рутины в отношениях.
Это когда ты знаешь, что любимый человек не за миллион миль от тебя. Когда ты не общаешься по скайпу урывками, и не изучаешь часовые пояса, и не просматриваешь постоянно цены на билеты на самолет.
Это наш шанс выяснить, сможем ли мы быть по-настоящему вместе. И все это начинается с умения справляться с обычными вещами.
Он отвечает через несколько секунд.
С Э и А в блинной. Присоединишься?
Теперь я шагаю еще шире. Все мои любимые люди собрались в одном месте, и я так счастлива!
Школа расположена немного в стороне от Лейнза, так что я сажусь на автобус, идущий в сторону побережья. В него уже набилась куча народу, включая группу ребят из моей школы, все они сидят, склонившись над своими телефонами. Я хочу сфотографировать их, но нет никакой возможности сделать это незаметно. И мне приходится сдерживать себя и мысленно подгонять водителя, чтобы он ехал еще быстрее.
Крохотная блинная находится на извилистой мощеной улочке и почти выходит на берег моря. Когда я захожу, официантка улыбается мне и указывает на лестницу вниз.
– Спасибо, – говорю я, пробираясь мимо столиков с туристами. Слышу имя популярной звезды, проживающей в Брайтоне… Если они надеются увидеть его, думаю, им не повезет. Мне вдруг становится любопытно, что бы они сказали, если бы узнали, что прямо тут, этажом ниже, сидит знаменитый американский певец?..
Весь нижний этаж заставлен диванами, и лишь за столиком в дальнем углу я вижу своих друзей. Эллиот, заметив меня раньше, усиленно машет руками. Я проскальзываю на место рядом с Ноем, тянусь и делаю глоток из его бокала с колой.
– Эй! – кричит он в притворном негодовании. А потом целует меня в щеку.
– Что? Я хотела пить! – улыбаюсь я.
– А вы знали, что блинчики на самом деле пришли к нам из французской Бретани, и там они называются крампуеж? – замечает Эллиот, уплетая блин с клубникой и взбитыми сливками.
– Что будете заказывать, мисс? – спрашивает официантка позади меня.
– О, только лимонад, пожалуйста, – отвечаю я.
Когда приносят лимонад, Эллиот поднимает свой бокал.
– Хочу сказать тост. За эту банду, которая наконец-то вместе… и за пришедшего в себя Ноя.
– Ура! – говорим мы все хором, поднимая бокалы и чокаясь.
– И… – Эллиот коварно усмехается. – Выпьем за то, что мегастерва в конце концов получила по заслугам.
– Эй, думаю, тебе стоит говорить тише, – одергивает его Алекс.
– Ты о чем? – спрашивает Эллиот. – Динь-дон, мегастерва мертва! И все такое. – Теперь Алекс пихает Эллиота под ребра, так, что тот вскрикивает. – Ой! Прекрати!
Но когда он поднимает взгляд и смотрит мне за спину, рот его округляется в удивленное «о».
Сначала я наблюдаю за ними, как за сумасшедшими, но потом дрожь пробегает у меня по спине: я чувствую чей-то пристальный взгляд на себе. Я оборачиваюсь, будто в замедленной съемке, ощущая себя мухой в сиропе и, наконец, вижу Меган.
Ее волосы убраны в хвостик, на лице нет ни следа косметики. Глаза у нее красные от слез, а нижняя губа дрожит. Я машинально смотрю на ее руки, но молочных коктейлей не вижу.
И неудивительно, потому что за ней по лестнице спускается ее мать. Если кто и выглядит страшнее, чем сама Меган, так это миссис Баркер. Она занимает место за одним из пустых столиков у лестницы, а Меган нерешительно идет к нам.
– Привет, Пенни, – говорит она тихо.
– Привет, Меган, – отвечаю я, с трудом сглатывая. Под столом Ной ободряюще сжимает мое колено.
Эллиот просто пялится на нее.
– Кира сказала, что я могу найти тебя тут. Я знаю, что ты, наверное, не хочешь говорить со мной, и понимаю, что, скорее всего, никогда не захочешь снова быть мне подругой, но я лишь хотела извиниться за все, что я сказала вчера, и за все, что я сделала с тобой, Поузи и Леа. Я знаю, что поступила плохо, и не могу поверить, что зашла так далеко.
– М-м… Хорошо, – говорю я несколько неуверенно.
– Я знаю, это трудно понять, – продолжает она, будто читает мои мысли, – и я не ожидаю, что ты простишь меня. Но я написала все, что думаю, и опубликовала это в своем блоге. Просто чтобы ты знала: я больше не прячусь.
Брови мои взлетают от удивления. Я считала, что Меган инстинктивно станет любой ценой защищать свою репутацию, а не размещать публичные извинения, которые увидят ее друзья, и семья… и даже весь мир.
– После того, как прочтешь пост, дашь знать ЛеаБраун? У меня нет никакой возможности связаться с ней, чтобы извиниться лично.
– Да, я скажу ей.
– Спасибо, – говорит она. Разворачивается и возвращается к своей маме.
– Меган, подожди, – окликаю я.
– Да?
– Что ты теперь будешь делать? Со школой и всем прочим?
– Мадам Лаплаж временно отчислила меня, но разрешила впоследствии вернуться. Она предложила мне подождать год, чтобы убедиться, что я действительно хочу учиться там, а потом возвращаться. На первый курс, потому что я пропустила спектакль в этом семестре и не получила за него никакой оценки.
– Это хороший план – взять небольшую паузу, – говорю я.
– Ну, увидимся. – Она слабо машет мне рукой.
– Да, пока, – отвечаю я, не зная, что еще можно добавить, и она уходит.
Миссис Баркер кладет руку на плечо Меган и ведет ее обратно наверх. Я невольно спрашиваю себя, сколько еще народу ей нужно обойти, чтобы просто извиниться, и надеюсь, что она уже повинилась перед Поузи.
– Боженьки, – говорит Эллиот.
– Согласна! Поверить не могу, что Меган приехала аж сюда… – говорю я, резко откидываясь на спинку дивана.
– Нет, я не о том… ну да, и об этом тоже… но я читаю пост Меган. Хочешь взглянуть? – он поворачивает телефон, чтобы я могла посмотреть.
Прошу прощения.
Привет, читатели.
Я знаю, что обычно использую это пространство, чтобы показать вам то, что мне нравится, но сегодня мне нужно написать о нескольких вещах.
Я поступила очень глупо, большинство из вас наверняка уже знают об этом. Я лишь хочу попросить прощения за все то зло, которое причинила. Я не думала ни о ком, кроме себя.
Я хотела главную роль в школьном спектакле больше всего на свете… Но это должно было заставить меня работать усерднее, быть лучше, а не становиться препятствием на пути чужого успеха только для того, чтобы занять их место. Я действительно получила деньги от «Звездных глазок» за украденную песню, но решила передать эти деньги больнице Грейт Ормонд Стрит.
Пока я не планирую возвращаться в школу мадам Лаплаж. Мне нужно немного времени, чтобы понять, чего я хочу на самом деле. Мой друг не так давно натолкнул меня на мысль о необходимости искать свой собственный путь, а не полагаться на кого-то еще. Теперь я думаю воспользоваться этим советом. Я могу быть очень упрямой, и я знаю, что склонна пробивать себе дорогу в жизни, снося все на своем пути, захватывая все, что хочу. Мне очень стыдно: ведь для того, чтобы понять это, мне пришлось пройти через отчисление из школы моей мечты. Всего лишь из-за одного эгоистичного поступка я рисковала потерять своих хороших друзей и карьеру, о