Он останавливается перед сценой, но так, что между нами и рампой еще остается несколько рядов зрителей. Все вокруг толкают нас и наступают на ноги, и я невольно вспоминаю концерт в Брайтоне. Только на этот раз на моих плечах лежат спокойные руки Ноя.
В следующее мгновение вспыхивает свет, и появляются The Sketch. В зале тут же зарождается и несется на сцену вопль, и, захваченная воодушевлением толпы, я кричу так же громко. Даже Ной вопит что-то одобрительное.
Парни играют с бешеной энергией, выдавая хит за хитом. У них действительно легкие, запоминающиеся песни – в этом нет никаких сомнений, но дело не только в песнях. The Sketch – еще и великолепные музыканты: рифы, которые они исполняют на сцене, невозможно услышать ни на одной их записи, а музыка такая четкая, что различаешь каждую ноту.
Когда появляется Леа Браун, вопли зрителей становятся еще громче – хотя куда уж громче? Она выходит на сцену самым впечатляющим изо всех возможных путей – спускается с потолка на страховке, – и поет припев одной из самых заводных песен The Sketch. Ее преображение из девушки, которую я сегодня видела, в популярную певицу просто поразительно. На Леа сияющее серебристое мини, а волосы развеваются на ветру, словно где-то впереди работает огромный вентилятор. На ком-нибудь другом ее наряд выглядел бы смешно; на ней он просто работает. Песня продолжается, и Леа медленно опускается на сцену – так медленно, что я легко фотографирую весь процесс.
Когда она «приземляется», темп выступления меняется. Яркие прожекторы меркнут, погружая нас в темноту. Словно весь зрительный зал в едином порыве затаил дыхание. Медленно-медленно, один за одним загораются на потолке крошечные огоньки – пока не начинает казаться, что мы стоим под открытым небом, усыпанным звездами. Это завораживающе красиво, и Ной инстинктивно притягивает меня ближе, обхватывает руками. Я прижимаюсь к нему.
Два луча падают на сцену, освещая Леа и Хейдена – солиста The Sketch. Они сидят на высоких табуретах. Леа переоделась в черное платье, расшитое блестками, переливающимися на свету; волосы ее свободно струятся по плечам, обрамляя лицо девушки.
– Привет, Берлин, – говорит Хейден. – Мы сегодня для вас все немножко поменяли. У нас есть песня, которую никто никогда не слышал. Надеемся, она вам понравится.
Он начинает петь а капелла; без музыки его голос звучит ясно и сильно. Леа ведет свою партию, и два голоса сливаются в потрясающий, завораживающий дуэт – песню о влюбленных, которым не суждено быть вместе.
Чувствую, как слезы щекочут глаза, и знаю, что я не одна такая, – хотя песню эту никто до сих пор не слышал. Эмоции переполняют зрителей, словно нас всех соединяет одно – музыка. Это вкус страсти. Он прекрасно знаком моему парню, я знаю, – именно так он пишет свои песни. В нем – все, что хочет создать Ной: цепочки нот, цепочки слов, которые заставляют многотысячную толпу двигаться и чувствовать себя единым целым.
– Я люблю тебя, Пенни, – шепчет Ной мне на ухо.
Я крепче сжимаю его руки, обнимающие меня.
Зрители взрываются восторженным ревом, едва песня заканчивается. Кажется, у Леа и The Sketch есть очередной хит. Чары разрушены – или, скорее, сброшены. Теперь вся эта толпа – с The Sketch, и совершенно ясно, что она последует за ребятами хоть на край света. Вновь вспыхивает освещение, прожекторы бьют по глазам, и барабан отстукивает быстрый ритм.
Теперь мы с Ноем ничем не отличаемся от людей вокруг: танцуем как дикари и до хрипоты подпеваем The Sketch. Мы взмокли от пота, дурачимся как сумасшедшие, и нам на все плевать. К тому времени, когда ребята исполняют последнюю песню на бис, я думаю, что никогда еще не была так счастлива.
Глава двадцатая
Еще пошатываясь после потрясающей ночи, мы с Ноем вприпрыжку скачем по гостиничному коридору (и в отличие от рекламы меня не колышет, справился ли мой дезодорант с танцами). Распеваем песни The Sketch и не останавливаемся, пока не утыкаемся в дверь моего номера.
– Здесь я, как истинный джентльмен, оставлю тебя, Пен.
Ной открывает дверь и жестом, как посыльный, приглашает меня войти. Кланяется чуть не до земли. Его волосы спутались и вьются сильнее обычного – это заметно, когда он стягивает с головы шапочку и, не особо церемонясь, бросает ее прямо на пол. Смотрит на меня с многообещающими огоньками во взгляде, дерзко ухмыляется. Словно по волшебству, на щеках его появляются ямочки, и я немедленно таю. Кажется, никогда я так сильно не любила Ноя Флинна, как в данную минуту.
– Неужели у тебя совсем нет времени побыть со мной? Сегодняшняя ночь была просто невероятной, и мне надо как-то прийти в себя. Только мы с тобой, ты и я. – Надеюсь, улыбка у меня получилась достаточно соблазнительной.
Ной хмыкает.
– Извини, Девушка Осень. Мне нужно вернуться на площадку и проверить, все ли готово к завтрашнему концерту. Дин обожает отчеты о проделанной работе.
Мне даже не нужно скрывать разочарование на лице – слишком он близко стоит. На его лице играет мягкая улыбка.
– Мы устроим День волшебных случайностей завтра, Пенни. Целый день, только ты и я. Обещаю, будет офигительно и полно вкусняшек.
Прежде чем соображаю, что ответить, он меня целует.
– И как я могла забыть? – бормочу я, когда снова могу дышать. Как вообще человек может быть таким очаровательным и желанным? Кажется, в конце концов это меня убьет.
А потом, совершенно не по моей воле, рот мой растягивается в зевке – настолько отчаянном, что я, кажется, могла бы проглотить голову Ноя вместе с волосами и всем прочим. Смущаюсь окончательно, но Ной, трясясь от смеха, просто тянет меня к своей груди.
– Выглядишь такой же уставшей, каким я себя чувствую, – говорит он. – И ты понятия не имеешь, как сильно я хочу просто остаться здесь, с тобой. Но тебе нужен отдых… хотя бы ради того, что будет завтра.
Сердце бьется как безумное, несется со скоростью миллион миль в час. Ной наконец отворачивается и идет по коридору.
– Спокойной ночи, красавица! – кричит он, а в следующую секунду исчезает за углом.
Без сил валюсь на смятую постель. Широченная улыбка блуждает по лицу, и я чувствую, что счастье заполняет меня почти до макушки. Глубоко вздыхаю, перекатываюсь на живот и скидываю «конверсы». Потом стаскиваю с ночного столика ноутбук, открываю почту и начинаю писать письмо Эллиоту.
От кого: Пенни Портер
Кому: Эллиот Вентуорт
Тема: RE: Re: Re: Re: ОТЧЕТ ОТ ЭЛЛИОТА
Эх, Вики, Вики, умный-умный Вики,
кажется, я витаю в облаках счастья и даже не могу представить, что спущусь обратно. У меня только что была лучшая в жизни ночь с Ноем. Я посмотрела его выступление, он был восхитителен (как всегда), а потом вытащил меня в толпу, чтобы посмотреть на концерт The Sketch – вместе с Леа Браун! И знаешь, она на самом деле просто невероятна. Мы с Ноем танцевали, держались за руки и орали песни так громко, как только могли, до самого конца, и Я НЕ ЗАПАНИКОВАЛА! Необычно для меня, правда?
Меня в очередной раз осенило (можно сказать, я прозрела), какое все-таки Ной совершенство, и как мне повезло, что я сейчас с ним, поддерживаю его и слежу за его успехами – а они, надо сказать, растут прямо на глазах. И так счастлива, что я – одна из тех, с кем он хочет разделить этот успех. Могу представить, что тебя сейчас стошнит прямо на экран, но я на самом деле ТАК счастлива – ты просто не представляешь! Тебе, кстати, понравится новость, что завтра я отправляюсь открывать для себя Берлин вместе с Ноем – на Дне волшебных случайностей!
Естественно, отпишусь, как вернусь.
Скучаю-скучаю-скучаю, но не забываю хорошо проводить время!
Пен ххх
26 июня
Так-так. Предполагаю, вы умереть как хотите подробностей, и знаете что? Я пережила свой первый день на этих гастролях! Да не просто так, а… по сути, получила от него дикое удовольствие. После своего выступления Бруклинский Парень вытащил меня в зал, прямо в толпу, чтобы я могла увидеть концерт хедлайнеров. И мы танцевали всю ночь, страшно вспотели и устали. Но это было замечательно!
Кажется, я уже столько всего знаю, хотя прошел всего-то день! Дальше – мои главные заметки.
1. Закуски – наше все.
Времени на то, чтобы поесть нормально, практически нет – только и знаешь, что мечешься между автобусом, гостиницей и концертным залом и обратно. Теперь я буду набивать карманы батончиками мюсли – на тот случай, если проголодаюсь.
2. За сценой ПОЛНО людей.
Кто ж знал, что для гастролей нужно столько персонала? И это не только менеджер Бруклинского Парня и его группа, но еще его телохранитель, пиарщик, фотографы, визажисты, парикмахеры, управляющий сцены, помощник менеджера, помощник помощника менеджера и еще миллион всяких администраторов, причем все они, кажется, точно знают, что должны делать.
3. Нужно спать. Спать везде, где только можно.
Ну, это понятно. Сегодня я видела, как кто-то заснул прямо на динамике, хотя тот работал вовсю! Воспринимаю это как предупреждение о бессоннице, которая, видимо, уже ждет меня…
4. Экскурсий не будет.
То есть совсем. И хотя завтра мы с Бруклинским Парнем собираемся увидеть весь Берлин, какой только сможем, у него такой плотный график, что я не представляю, как он смог выделить в нем время для меня!
Я жутко взволнована и жутко боюсь! Но попытаюсь не забыть отчитаться обо всем в блоге.
Девушка Offline… которая никогда не выходит online xxx
Глава двадцать первая
На следующий день будильник поднимает меня в восемь утра, и я долго ползаю по комнате в поисках такого наряда, который был бы одновременно и удобным, и модным. Наконец останавливаюсь на свободной белой футболке, заправленной в черную плиссированную юбку. Удостоверяюсь, что не забыла надеть тоненькую золотую цепочку с кулоном, на котором выгравировано: «Девушка Осень». Это подарок от Ноя на День святого Валентина – и любимая моя вещь. Я ношу ее везде.