Ной целует меня так страстно, словно мы несколько месяцев не виделись. Атмосфера мгновенно наэлектризовывается: руки покрываются гусиной кожей, волоски на затылке встают дыбом, будто температура вокруг нас мгновенно упала на несколько градусов.
– Я скучал, – говорит Ной. – Ты меня напугала, когда сказала, что не придешь на концерт.
– Мне пришлось… Но со мной правда все было прекрасно. Если не считать, что гламурная команда Леа взяла меня в оборот.
– Так это Леа все замутила? Передай ей мое спасибо! – Он берет меня под руку, и мы вместе входим в нишу. Сажусь рядом с Ноем, и он представляет меня всем как «моя девушка, Пенни» – даже этим, из «Сони», с которыми мы встречались вчера.
Я очень вежливо жму всем руки и здороваюсь, но никак не могу убрать с лица торжествующую улыбку. Меня захлестывает ощущение, что это будет лучшая ночь в моей жизни.
– Что ж, Пенни, позволю себе сказать, что ваш молодой человек нас очень впечатлил, – улыбается женщина из «Сони». Она так странно произносит «молодой человек» – будто с ребенком разговаривает. Сжимаю зубы и мило улыбаюсь в ответ. А вот Ной совсем не по-детски держит меня за талию, словно боится, что я сейчас исчезну.
– Я в этом не сомневалась, – отвечаю я ей, плохо понимая, что можно на это сказать.
– Ной, ты просто обязан поделиться с Пенни новостями, – продолжает женщина, не сводя с моего парня пристального взгляда.
Ной ерзает. Свободной рукой берет меня за руку, сцепляет пальцы с моими.
– Да, верно.
Он смотрит мне прямо в глаза.
– The Sketch и все остальные очень рады, как идут дела на гастролях… Они довольны… динамикой, понимаешь? А это работает на всех нас. Поэтому они хотят, чтобы я поехал с ними дальше, не только по Европе, но по всему миру. Дубай, Япония, Австралия… на ближайшие три месяца.
По его искрящимся глазам я вижу, как он взволнован, и обнимаю его.
– Ной, это же здорово!
Я искренне рада за него. Его мечта снова становится реальностью.
– Это не все, – с надеждой в голосе говорит Ной. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Глава тридцать восьмая
Он хочет, чтобы я поехала с ним? В голове тут же выскакивает куча вопросов – как головы кротов в игровом автомате на пирсе. А как же школа? А родители? А моя жизнь?
Мысленно бью по ним молотком, как по игрушечным кротам. Для Ноя в этой поездке – целая жизнь.
К счастью, отвечать не приходится – раздается веселая, заводная песня, и все вскакивают танцевать. Нас с Ноем увлекает общий водоворот. А судя по тому, как он оттягивается под музыку, немедленного ответа от меня никто не ждет. Беру себя в руки, вновь становлюсь шикарной парижанкой Пенни и тоже веселюсь.
Чем ближе утро, тем больше мне кажется, что мои лодыжки раздулись до слоновьих размеров. Шпильки оказались самой большой данью моде сегодня вечером. К счастью, от клуба до гостиницы не так уж далеко, а из такси до вестибюля Ной доносит меня, посадив себе на закорки.
Из-за его спины я замечаю верхушку Эйфелевой башни. Она украшена сверкающими танцующими огоньками и напоминает мне о тех гирляндах, что Ной развесил для меня в подвале дома Сейди Ли в Нью-Йорке.
– Ты только посмотри, – шепчу я ему на ухо.
Он запрокидывает голову и чуть не роняет меня, когда замечает башню.
– О мои ноги! О мои больные ноги! – жалуюсь я.
– Слушай, – Ной берет меня за руку. – У меня есть идея. Мы так и не устроили День волшебных случайностей. А почему не сделать Ночь волшебных случайностей? Пойдем смотреть на Эйфелеву башню прямо сейчас. А потом заглянем в круглосуточный ресторан, о котором мне говорил Ларри, и увидим, как солнце встает над Лувром…
Несколько секунд назад я чувствовала себя такой уставшей, что могла бы, наверное, проспать несколько ночей подряд, но теперь меня обуревает жажда деятельности. Возбуждение растекается по мне от макушки до пяток.
– Отлично, – откликаюсь я.
– Тогда пошли, пока никто не заметил.
– Э-э… – Гляжу на свои ноги. – Боюсь, в этой обуви я никуда не смогу пойти.
Ной смеется.
– Вот уж проблема так проблема. Дай мне ключ от твоего номера и подожди минутку.
– А можешь захватить мою сумку? Там у меня камера лежит.
– Все что пожелаешь.
Все остальные уже разбрелись по гостинице – кто в бар, кто в лифт. Ной подводит меня к одному из кресел в вестибюле. Достаю ключ, снимаю туфли, и он убегает.
– Я мигом!
Проходит, наверное, пара минут. Ной возвращается с моими любимыми «конверсами» в руках. Натягиваю их на ноги со смесью облегчения и удовольствия.
– Пенни Портер, так ты выглядишь еще краше, – объявляет он, восхищаясь моим новым стилем, и поднимает меня с кресла. Протягивает мне сумку. Я накидываю на плечо ремень и убираю ключ от номера в карман платья.
Ноги больше не болят, и мы перебегаем улицу рука об руку. Эйфелева башня притягивает нас, как магнит.
– Ной? Эй, Ной, подожди!
Прекрасный момент разлетается на осколки, едва из дверей гостиницы до нас доносится голос Дина.
Я не хочу, чтобы мы останавливались. Я хочу и дальше бежать по улице, но Ной держит меня за руку, и я чувствую его колебания.
Он останавливается и разворачивается.
– Да? – слово звучит не очень-то дружелюбно.
Дин торопливо подходит к нам.
– Я же говорил, мне нужно, чтобы ты посмотрел и одобрил фотки и элементы дизайна для дальнейших гастролей. Это надо сделать сегодня, иначе оно в прессу не попадет.
– Серьезно? Неужели до утра подождать нельзя?
Дин не сводит с него глаз. Ной опускает взгляд.
Я подхожу ближе.
– Дин, а разве ты сам не можешь все посмотреть и одобрить? Ной обязательно должен это делать?
Менеджер фыркает.
– Ной утверждает все, что увидят его поклонники. Верно, Ной?
– Дин прав, – удрученно подтверждает Ной. – Надо вернуться и просмотреть фотки. Они потом будут везде, на всех афишах и плакатах. Нужно, чтобы все было как полагается. Я не могу всех подвести.
С трудом удерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
– То есть… я подвожу тебя, Пенни. Но…
– Да я понимаю, – перебиваю я. А сама думаю: я пытаюсь понять, Ной. Изо всех сил. Снова с трудом удерживаюсь от смеха – мы даже ночью не можем найти время, чтобы побыть вместе. Неужели это то, на что я подписывалась?
Мы возвращаемся в гостиницу – намного медленнее, чем выходили из нее. Адреналин ушел, и усталость сбивает меня с ног, как грузовой поезд.
– Давайте здесь поговорим, – предлагает Дин. Он пересекает вестибюль и направляется к бару.
– Я, наверное, пойду к себе в номер, – отказываюсь я.
– Давай попробуем завтра еще раз? – голос у Ноя мягкий и виноватый.
Его рука соскальзывает с моей, и я остаюсь одна. Жду лифт и смотрю, как Ной от меня уходит.
Глава тридцать девятая
Прислоняюсь к стене между лифтами и пытаюсь не расстраиваться слишком сильно. Иначе буду лежать всю ночь с открытыми глазами и крутить в голове все, что сегодня произошло. Я даже не собираюсь писать об этом Эллиоту – притворюсь, что и не было никакой Эйфелевой башни, и ночь закончилась, когда мы вернулись в гостиницу первый раз. Потому что до того времени все было просто прекрасно.
– И чего грустим?
Голос Блейка раздается прямо возле моего уха, и я подпрыгиваю от неожиданности. Он явно пьян, его чуть-чуть шатает, когда Блейк пытается сфокусировать на мне взгляд.
– Да знаешь… этих лифтов не дождешься. – Отступаю на шаг, предусмотрительно перевожу разговор на другую тему. – Повеселился сегодня?
– Вечеринка зачетная! – Блейк спотыкается, изображая, будто играет на барабанах и со всей силы лупит по тарелкам. – Бум-дум-дум-дум-дзынь!
Открываются двери лифта. Он выпрямляется и приглашающе протягивает руки.
– Пойдем, милашка Пенни, поехали!
Я подчиняюсь, все еще не веря, что Блейк может быть таким дружелюбным. Лифт здесь очень современный, отделанный под звездное небо. На стенах светятся планеты, на потолке мерцают звезды, и играет успокаивающая музыка.
– Кстати, ты сегодня ночью выглядела просто потрясно.
Блейк пытается взять меня за руку. Я понимаю, что этого сейчас точно не хочу. Вырываю руку, но он снова за ней тянется.
– Блейк, ты надрался. Почему бы тебе не вернуться к себе в номер, а? – Лихорадочно кручу головой по сторонам, поэтому не вижу, куда смотрит Блейк. – На каком этаже ты живешь?
– На восьмом, – все так же нечленораздельно отвечает он.
Если Ной узнает, что Блейк держал меня за руку, он взбесится. Блейк – старый друг Ноя. Я могу сколько угодно не ладить с ним, но должна уважать его, потому что он Ною как брат. Сразу же понимаю, что Ноя сейчас лучше не упоминать. Блейк напился и ни фига не соображает, но это не стоит того, чтобы разрушать их дружбу с Ноем.
Лифт, как мне кажется, движется еле-еле, мучительно медленно, но мы наконец доезжаем до восьмого этажа. Блейк машет в сторону двери в конце коридора, и я иду за ним – на безопасном расстоянии, просто чтобы убедиться, что он действительно зашел к себе в номер.
Мы добираемся до цели. Блейк поворачивается и одаряет меня сладкой улыбочкой.
– Спасибо, Пенни. Прости, что я вел себя как засранец. Ты мне правда очень нравишься. Ты крутая.
Между нами повисает неловкая тишина. Он все еще не сводит с меня глаз.
– Спасибо, Блейк, для меня это мно…
Не успеваю закончить – он подтягивает меня к себе и, прежде чем я успеваю понять хоть что-то, наши лица оказываются совсем рядом. Резко отворачиваюсь, когда Блейк тянется ко мне губами. Он промахивается, вместо губ ему приходится удовольствоваться моей щекой. Сумка соскальзывает с плеча – я упираюсь руками ему в грудь.
– БЛЕЙК! Отойди от меня! Что ты делаешь?!
Он снова пытается меня поцеловать. Падаю на пол, так что Блейк вместо моего лица впечатывается головой в дверь. Пользуюсь секундным замешательством и отступаю от него. За какую-то долю секунду вся такая прекрасная ночь летит коту под хвост. Все переворачивается вверх тормашками. Попытка взять меня за руку – еще куда ни шло, но вот это… это непростительно. Как… как он посмел так поступить со мной… или с Ноем?