3 июля
Знаете, я думала, этот день никогда не наступит.
Просто не могла его представить даже через миллион лет.
Но он наступил.
Мы с Бруклинским Парнем больше не вместе.
Пока что это все, что я могу написать. И скажу еще кое-что. Жить с разбитым сердцем всегда очень тяжело, но не зря же говорят, что музыка лечит душу. Верная последовательница Вики, я создала список лучших песен, которые могут помочь пережить эмоциональные «американские горки» под названием «Разрыв с любимым».
1. «Someone Like You» – Адель
2. «Irreplaceable» – Бейонсе
3. «We Are Never Ever Getting Back Together» – Тейлор Свифт
4. «End of the Road» – «Бойз II Мен»
5. «I Will Survive» – Глория Гейнор (спасибо французскому уличному музыканту, с которым мы вчера танцевали под Эйфелевой башней)
6. «Since U Been Gone» – Келли Кларксон
7. «Forget You» – СиЛо Грин
8. «Without You» – Гарри Нильссон
9. «I Will Always Love You» – Уитни Хьюстон
10. «You Could Be Happy» – «Сноу Патрол»
11. «The Scientist» – «Колдплей»
12. «With or Without You» – «U2»
13. «Survivor» – «Дестиниз Чайлд»
14. «Single Ladies (Put a Ring on It)» – Бейонсе
15. «Losing Grip» – Аврил Лавин
Слушая вышеуказанный плейлист, вы можете почувствовать себя лучше. Или захотите плакать. Или и то и другое вместе. В последнем случае вы со своим лучшим другом можете закончить танцевальный марафон под «Single Ladies» Бейонсе, без сил свалившись между двумя односпальными кроватями в самом крошечном гостиничном номере Парижа…
Девушка Offline… которая никогда не выходит online xxx
Глава сорок пятая
«Евростар» отправляется с Гар-дю-Норд. Впереди его – и нас – ждет Англия. Положив голову Эллиоту на плечо, я слежу, как за окнами исчезает Париж. Так странно, что Ной остается здесь без меня. Путешествие наше начиналось вместе, а заканчиваем мы его… порознь. Похоже, ЧистойПравде все-таки удалось добиться своего. Ноя и Пенни больше не существует.
Столько обещаний, столько ожиданий – и куда все скатилось? Словно меня несет сорвавшийся с тормозов поезд, и я никак не могу им управлять.
Теперь, уже по дороге домой, я чувствую боль, которая острой иглой вонзается в сердце. Ведь мы не обнялись напоследок, не поболтали перед отъездом и даже не поцеловались на прощание. Словно Ной проснулся однажды утром, не помня, что я вообще существую.
– О чем думаешь? – спрашивает Эллиот.
Я не отвечаю. Он пробует угадать – и, как всегда, попадает в точку.
– Эй, да не волнуйся об этом. Ты же сама попросила, чтобы Ной не пытался с тобой связаться. Он достаточно умен и уважает твои желания.
Неразборчиво мычу и плотнее закутываюсь в мамину кофту. Не могу дождаться, когда смогу заменить ее настоящими объятиями. Сейчас мне это очень нужно. А вот чего точно не нужно – так это думать, что поезд поедет по туннелю под огромной толщей воды.
Проблема, кстати, не в том, что я просила Ноя не звонить и не писать мне; проблема в том, что после ухода из гостиницы я могу (и могла) быть где угодно, с кем угодно, а его это, кажется, не особо волнует. Я могла валяться в придорожной канаве, а он бы и пальцем не пошевелил. Уверена: Ларри сообщил Ною, что подвез меня до вокзала, но, видимо, мой бывший парень решил не обращать внимания на тот факт, что я его бросила. Типа, вообще ничего такого не случилось.
В памяти всплывает момент, когда мы забрались на крышу «Уолдорф Астории» в Нью-Йорке. На то Рождество Ной впервые меня поцеловал, и я по-прежнему считаю, что в моей жизни никогда ничто не было таким идеальным. И никто не был.
Еще одно непрошеное воспоминание атакует мои мысли: первый день, который мы провели вместе. Ной тогда сразу же проникся духом Дня волшебных случайностей и отвез меня в секретный итальянский ресторан. Там мы шумно втягивали длинные спагетти (вместо того чтобы есть их как положено), забрызгивались соусом и смеялись друг над дружкой.
Говорят, невозможно влюбиться так быстро. Но химию между нами просто невозможно было не заметить. Мы… втрескались друг в друга без памяти.
Для меня это никогда не было чем-то случайным. Конечно, я изо всех сил старалась делать вид, что ничего такого в наших отношениях нет, но сердце начинало предательски биться со скоростью в миллионы миль в час, стоило Ною только войти в комнату. Я была его переломным моментом. Это было наше кино, и мы навсегда изменили свои жизни.
Перематываю пленку воспоминаний еще дальше, к тому моменту, когда впервые увидела его на сцене, в свете софитов. Ной тогда сделал вид, что он певец на свадьбе. Он выглядел невероятно уязвимым и загадочным. Мне даже в голову не могло прийти, что Ной окажется таким удивительным, романтичным, совершенным – и до безумия влюбленным в меня парнем.
Нет, мысленно поправляю сама себя. Не совершенным. Ни разу не совершенным. Почему все пошло неправильно? Что мы сделали не так? Где Ной, которого я встретила тогда на свадьбе? Словно в каждом городе, куда заносили его гастроли, Ной терял какую-то часть себя, то, что я в нем любила. Пока не остался лишь человек, которого я никогда не знала.
Поезд мчится вперед. Эллиот давно уже спит. А я думаю: все это случилось из-за меня. Я должна была предвидеть, что это произойдет. Сначала я нырнула в любовь с головой, думая, что все будет как в фильмах. Рок-певец становится звездой, влюбляется в девушку, и они живут долго и счастливо до конца своих дней. Но жизнь – не сценарий голливудского фильма. Жизнь реальна и, как показывает практика, иногда бывает просто невыносима.
Телефон гудит, вырывая меня из неприятных размышлений. Сообщение от мамы.
Пенни, дорогая, мы с папой встретим тебя на вокзале Сент-Панкрас. Мы так рады тебя видеть!
Тебя ждет на ужин фермерский пирог от папы – да, тот самый, твой любимый. Потом мы сядем и будем смотреть «Эльфа», хотя за окном июль, знаю.
Мы даже можем надеть рождественские джемперы, хочешь?☺ ххх
Читаю сообщение и улыбаюсь. Родителям пока неизвестны подробности, но они хорошо меня знают и могли предположить, что случилось. Сначала я хотела отделаться простой эсэмэской, типа, гастроли оказались не совсем такими, как я думала, но мама с папой устроили мне форменный допрос по Скайпу.
Я как раз дошла до того момента, что с Ноем все оказалось совсем не радужно, когда ощутила, как нижняя губа начинает дрожать. Родители поняли, что дочь сейчас не в настроении отвечать на бесконечные вопросы, поэтому дальнейший разговор был отложен до моего возвращения домой.
Я очень люблю маму с папой. Они такие заботливые. Даже, пожалуй, иногда слишком заботливые. Я знаю, что теперь меня ждет: каждое утро – свежеиспеченное печенье, походы по любимым магазинам и отчаянные попытки сделать меня счастливой. Спасибо Эллиоту, что приехал за мной в Париж: благодаря ему первая ночь после возвращения будет не такой душераздирающей. Если бы я сразу поехала домой, то просто задохнулась бы под грузом родительского внимания. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы быть любимым, – мама с папой просто хотят, чтобы я была счастлива, – но порой ношу этой любви довольно трудно вынести.
Единственная ноша, которую я сейчас готова на себя взвалить – это мое пуховое одеяло. Хочется завернуться в него (плевать, что в разгар лета моя мансарда больше смахивает на сауну) и схорониться от всего мира. Хочется утонуть в глубокой жалости к себе. Хочется слопать кучу мороженого – весом с меня, не меньше (исключительно в качестве противовеса жаркой спальне) и окончательно исчезнуть из жизни.
Вздыхаю. Торопливо отправляю ответ, пока мы не заехали в туннель (о котором я – НЕТ, не думаю) и меня не отрезало от сотовой связи.
Спасибо, мам. Тоже жду не дождусь, когда увижу вас с папой. Не надо никакой рождественской кутерьмы, но фермерский пирог мне бы не помешал. xxx
Не хочется портить любимое время года печалью. Родители знают, что я обожаю Рождество. Но сейчас мысли о нем связаны у меня только с воспоминаниями о Ное и о том, как мы с Беллой украшали елку. Пролистываю сообщения в телефоне, и палец замирает над перепиской с Ноем. Какая-то часть меня отчаянно хочет перечитать ее и заново пережить все, что было между нами. Все вот эти «Люблю тебя», и «Навсегда», и «Переломные моменты».
Но я этого не делаю. Когда я выйду из вагона через несколько часов, это должно стать началом чего-то нового, а не концом старого.
Ной сейчас будет собирать вещи и готовиться к переезду в Норвегию, а потом поедет на гастроли по всему миру. Наши жизни уже совершенно разные. С ним-то все будет как и прежде, а вот меня уже достал один и тот же вопрос.
Что я теперь буду делать?
Глава сорок шестая
Если новости касаются Ноя Флинна, они распространяются очень быстро. Едва поезд вползает под своды вокзала и телефон наконец-то снова подключается к сети, меня засыпают сообщениями и предупреждениями.
– Ух ты, Пенни, ты это видела?
Эллиот протягивает мне свой телефон. На экране – сайт популярного журнала с заголовком во всю страницу: НОЙ ФЛИНН СВОБОДЕН. ДЕВУШКИ, В ОЧЕРЕДЬ! РАЗЫГРЫВАЕТСЯ ВАШ ЛЮБИМЫЙ БРУКЛИНСКИЙ ПАРЕНЬ.
Да уж, пиар-индустрия не теряет времени даром. Но… «разыгрывается»? В самом деле? Ной что, приз на каком-нибудь местном празднике? Я-то думала, что уже начинаю разбираться в том, как действуют СМИ, что уже выучила все самые изощренные способы, которыми медиа пытаются привлечь внимание, все их преувеличенные, перевранные, а иногда откровенно лживые заголовки. Но на этот раз они попали в точку. Ной Флинн действительно свободен. Вот только не думала, что он захочет, чтобы об этом стало известно так быстро.
Похоже, весь мой список контактов решил прислать мне соболезнующие сообщения. Их гораздо больше, чем в тот, последний, раз, когда меня благополучно втоптали в грязь. Видимо, легче сочувствовать тем, кого сровняли с землей, чем радоваться за тех, кто вознесся выше остальных. Пролистываю сообщения, и большинство из них заставляют меня то улыбаться, то досадно хмуриться.