У каждого из нас одна жизнь, и мы можем выбрать, как ее проживем. Важно понимать: что бы кто ни говорил, что бы люди ни делали, влияя на вас и ваш выбор, в конечном счете эта жизнь – ваша, и только ваша. Кто бы ни давил на вас – интернет-тролль, уличный хам, государство, родители, друзья или партнеры, вашу жизнь можете прожить только ВЫ сами. Нельзя жить в чьей-то тени, нельзя постоянно стремиться кому-то понравиться, ведь что тогда останется от вас самих? Вы не выполните ни одно из своих желаний, не достигнете ни одной своей цели – превратитесь в коробку с собственным именем на боку. Если в вашей жизни есть что-то, чем вы действительно хотите заниматься, – делайте это. Каждый день в вашей жизни – единственный, он больше не повторится никогда, так начинайте действовать прямо сейчас.
Иногда герой волшебной сказки – вовсе не красивый принц. Иногда это вы сами.
Девушка Online уходит в offline хх
Эллиот взрывается бурей аплодисментов, и я нажимаю «Опубликовать». Так странно и так здорово, что я возрождаю мой блог к жизни.
Несколько раз обновляю страницу, просматриваю комменты. Один из первых – от Девушки-Пегаса.
*ДАЙ ПЯТЬ. ВСЕ МОИ ОБНИМАШКИ. РАДОСТНО ТАНЦУЮ* ххх
Это означает, что Девушка Онлайн официально вернулась.
Глава пятьдесят седьмая
Прежде, чем я успеваю это понять, наступает время Х. Пора вести Эллиота на эстраду.
В животе у меня порхают бабочки. Я волнуюсь за Эллиота – как он воспримет Алекса? – но и за Алекса волнуюсь не меньше.
Как и следовало ожидать, смотрю на телефон и вижу, что Алекс прислал мне сообщение.
Я готов, а ты?:) Я ТАК НЕРВНИЧАЮ, ПЕННИ.
ЧТО, ЕСЛИ ВСЕ ПОЙДЕТ УЖАСНО НЕПРАВИЛЬНО? А х
Быстро пишу в ответ.
Алекс, он только что по тебе вздыхал.
Все будет как надо. П. x
Почти сразу же приходит ответ. Могу себе представить, насколько Алекс сейчас взволнован. Наверное, таким обеспокоенным я его никогда не видела.
О ГОСПОДИ, Я НЕ ВЫДЕРЖУ.
Увидимся x
Торопливо убираю телефон в сумку, пока Эллиот не начал спрашивать, с кем это я переписываюсь. Встаю из-за стола.
– Пойдем, Эллиот. У меня есть для тебя сюрприз.
Хватаю его за руку. Эллиот не двигается и смотрит на меня полными ужаса глазами.
– О боже. Нет, Пенни. Я больше не буду играть в ту тупую игру, когда ты заставила меня притвориться белкой и искать орехи в парке. Такое не повторится.
Он убирает руку и впивается в меня взглядом. Я хохочу. Картинка всплывает в голове как живая. Уж больно уморительно выглядел тогда Эллиот, скакавший под дубом, сложив руки у рта, и щелкавший зубами.
– Да нет, дурачок. Пошли со мной.
Вытаскиваю Эллиота из-за стола. Пропускаю мимо ушей все его вопросы, чем, похоже, сильно его расстраиваю.
Взявшись за руки, мы спускаемся к морю. Здесь тихо. Только шелест волн да пронзительные крики чаек сверлят нам уши, когда мы идем по набережной. Вечер очень красив; тонкие розовые и фиолетовые полоски уже начинают расцвечивать небо то тут, то там. Закат обещает быть просто грандиозным, и я втайне радуюсь, что все получится именно так, как Алекс и запланировал.
Эллиот склоняется головой мне на плечо.
– Мы обычно так с Алексом делали. По вечерам. Просто гуляли здесь, слушали море. Это было единственное время, когда он мог не волноваться, что нас заметят. Нам обоим нравились эти прогулки. Такие таинственные и романтичные.
Мы останавливаемся и опираемся на ограждение набережной. Эллиот отколупывает от перил отслоившуюся белую краску и не сводит с моря грустных глаз. Никогда не видела его таким печальным, и уж тем более не видела, чтобы по щекам Эллиота бежали слезы.
– Как думаешь, это я во всем виноват? А вдруг я никогда его больше не увижу… не поцелую… даже не прикоснусь?..
Ободряюще сжимаю его руку.
– Не волнуйся, Эл. Все в конце концов будет хорошо.
– Откуда ты знаешь?
– Интуиция, Эллиот. Слышал о такой? – наигранно весело откликаюсь я. – Пойдем. С такими опухшими глазами ты толком и не разглядишь свой сюрприз.
Протягиваю ему платок и крепко обнимаю.
– Спасибо, Пенни. – Он вытирает глаза и театрально вздыхает. – Ладно, пойдем. Где этот твой сюрприз?
– Чуть-чуть дальше, – отвечаю я.
– Вы так загадочны, Принцесса Пенни! И мне это нравится. Эй, а что это там творится на эстраде?
Прослеживаю его взгляд, и у меня падает челюсть. Павильон эстрады выглядит совершенно грандиозно. Алекс тут явно нехило вкалывал, украшая все гирляндами, даже с внешней стороны.
– Понятия не имею, – притворяюсь я. – Может, у кого-то свадьба?
– Вот это да! Никогда ничего подобного не видел. Тебе обязательно надо это сфотографировать!
Подчиняюсь. Достаю камеру и делаю снимок. Солнце уже заходит, и теплые лучи заливают чугунную ракушку и ее медную крышу мягким светом. Смотрится и правда потрясающе, особенно на фоне развалин старого западного пирса на заднем плане.
– Ты знаешь, что эстраду открыли в 1884 году? – спрашивает Эллиот.
– Понятия не имела, что она такая старая! – искренне изумляюсь я.
– Ага. Ее несколько лет назад восстановили в первозданном виде. По-моему, романтичнее места для свадьбы не придумаешь, правда?
– Может, подойдем поближе, посмотрим?
– Ой, а можно? – лицо Эллиота загорается восторгом. – Не поздновато ли уже?
Я усмехаюсь.
– Не думаю.
Когда мы подходим ближе, я вижу, что Алекс украсил и весь проход, по которому нам надо пройти, чтобы попасть на саму эстраду. В его конце крупными складками свисает тяжелый бархатный занавес. Видимо, за ним прячется Алекс.
Над занавесом висит табличка: ЧАСТНАЯ ВЕЧЕРИНКА. ЗАКРЫТО.
– Печально, – говорит Эллиот.
Шутливо подталкиваю его кулаком в ребра.
– Может, подойдем еще ближе?
Прямо под табличкой – фотография Алекса и Эллиота, которую я сделала на концерте The Sketch. Та самая, которой ЧистаяПравда всех нас шантажировал.
– Что… Что это такое? – Эллиот испуганно пятится.
Его лицо по цвету ничем не отличается от белой рубашки. Кажется, он уже на пределе и вот-вот сбежит отсюда.
Вот теперь я реально начинаю волноваться, что все может пойти не так.
Глава пятьдесят восьмая
– Это что, шутка? – сердится Эллиот.
Мотаю головой.
– Мне кажется, тебе стоит войти.
Я улыбаюсь и тычу пальцем в доску. На ней мелом написано: «ЭЛЛИОТ, СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ».
Он сглатывает, пытаясь отыскать у меня в лице хоть один признак того, что это розыгрыш. Наконец медленно идет вперед. Топаю следом, чтобы не мешать, но Эллиот хватает меня за руку, вынуждая идти рядом с ним. В узком проходе лепестками роз выложена прекрасная спиральная дорожка. Вокруг нее и на ограждении пирса – воспоминания об Аллиотах: фотография Эллиота, которую я никогда не видела, корешки билетов в кино и на концерты, куда они ходили вместе, даже этикетка от первого шарфа, который Эллиот подарил Алексу.
Эллиот шагает по дорожке. Читает записки, развешенные тут и там, и смеется над фотографиями, которые Алекс, видимо, делал тайно от него. Вот одна, где Эллиот, должно быть, заснул в машине Алекса с широко открытым ртом. Вот Алекс сделал селфи, а Эллиот, стоя за ним, поднял большие пальцы. Мой друг улыбается и хихикает над воспоминаниями, и я опять вижу, как по щеке его стекает слеза. Но на этот раз ее причина не печаль, а счастье.
Мне уже начинает казаться, что наше путешествие никогда не кончится, но мы наконец добираемся до бархатного занавеса. За ним прячется вход на саму эстраду. Я встаю на цыпочки и чмокаю Эллиота в щеку. Потом мягко подталкиваю его вперед. Он отпускает мою руку, глубоко вздыхает и делает шаг внутрь.
За эстрадой, превращенный солнечным светом в силуэт, стоит Алекс. Благодаря шикарному костюму он выглядит необыкновенно модным. С декоративных чугунных завитушек, украшающих край крыши, свисают китайские фонарики и свечи, а потолок эстрады украшен россыпью белых огоньков. Между колоннами крыши растянуты флаги и бумажные гирлянды. Ловлю себя на мысли, что все это очень похоже на декорацию к фильму. Я точно никогда еще не видела ничего романтичнее, но даже на секунду не жалею, что все это не для меня. Требуется все самообладание, чтобы не растечься прямо здесь лужицей счастливых слез.
Эллиот выходит вперед. Вот они уже стоят с Алексом лицом к лицу. Алекс берет моего друга за руки и смотрит на него большими сияющими глазами.
– Эллиот Вентуорт. Я никогда не смогу искупить ту боль, которую тебе причинил. Но я хочу сделать все, что смогу, чтобы попытаться вновь вернуть нас друг к другу.
Эллиот смотрит на губы Алекса. Потом перехватывает его взгляд, и я чувствую искру, проскакивающую между ними в этот момент. Хорошо, что вокруг железо, а не дерево, – химия между ними настолько осязаема, что, кажется, может поджечь эстраду.
– У меня нет слов, Алекс. Никто никогда не делал для меня ничего подобного.
У Эллиота такой вид, будто от счастья он прямо сейчас разрыдается или взорвется шаром конфетти.
– Потанцуешь со мной? – Алекс протягивает руку, и Эллиот принимает ее.
Раздаются первые аккорды Elements. Это гитара, но я никак не могу понять, откуда доносится звук. Я не заметила, чтобы Алекс нажимал какие-то кнопки. Потом я слышу шаги по проходу, и сердце прыгает к горлу. Опускается занавес, и на сцену выходит Ной.
Волосы его убраны с лица, но все еще немного вьются. Вместо порванных джинсов и футболки – брюки и белая рубашка с закатанными рукавами, подчеркивающая его накачанные мускулы. И, конечно, в руках – любимая гитара, на которой он играет. Ной краешком губ улыбается мне, и желудок тут же болезненно сжимается.
Он начинает петь песню Аллиотов. Его хриплый мягкий голос идеально сочетается со звуками гитары. Эллиот с Алексом танцуют, пока солнце не прячется за горизонтом. Огоньки вокруг в темноте сияют еще ярче, и я смотрю на всех со слезами на глазах. Все это – словно часть чьей-то мечты или сна, и я едва ли в состоянии представить, что сейчас чувствует Эллиот.