Эггесбё вытер каплю с носа.
– Да, да, – вздохнул он, удрученно уставившись прямо перед собой.
Кайса пошла обратно к машине, открыла ноутбук и написала короткую статью, подключилась к мобильному Интернету и отправила ее в редакцию в Олесунн вместе с фотографией поисковой бригады, которую инструктирует Эггесбё.
Десять минут спустя она получила сообщение от дежурного. «Блистательная работа, Кайса. Мы бьем всех, благодаря тебе мы снова лидируем в новостях».
Два часа спустя поисковые бригады снова собрались, на этот раз в школьном спортзале. Освещенные участки дороги прочесали довольно быстро. Поиск оказался безрезультатным, никто не нашел ни единого следа Туне, условия были трудными, потому что все засыпало снегом.
Всю ночь в штаб приходили разные люди. Отец Туне, Даг Рисе, находился там все время. Вместе с Эггесбё он стоял, склонившись над картой. Кайса увидела там и Гисле Квамме, учителя музыки Туне. Его глаза покраснели, а лицо выражало отчаяние, когда он разговаривал с директором школы. Он всплескивал руками и непонимающе качал головой.
Кайса стояла вместе с врачом, Густавом Бергом, которого видела последний раз, когда нашли Сиссель.
– Что за чертовщина творится в этой деревне, – сказал он подавленно. – Два убийства и исчезновение – это какой-то сюр.
Вегард Дьюпвик, их арендатор, пришел вместе со своей собакой. Он подошел к Кайсе и негромко поприветствовал ее.
– Вы по работе? – спросил он. Кайса кивнула. Вегард тоже захотел поучаствовать в поисках. – Я немного знаю их семью. Делал ремонт у них на кухне и в ванной летом.
Собака обнюхала Кайсу и завиляла хвостом. Кайсе это показалось таким мерзким, когда она вспомнила, что эта собака откусила кусок ноги Сиссель.
Участковый начал с благодарности всем пришедшим добровольцам. Затем он рассказал, где они искали Туне и как собираются действовать дальше. Теперь они сфокусируются на всех зданиях, где Туне могла бы укрыться: лодочные сараи, хозяйственные постройки, дровники, нежилые дома. Кроме того, они расширяют зону поиска до дороги над перешейком к Квитсандвике и вдоль Пляжа.
Следом за этим он передал слово следователю Руне Лауритсену.
– Мы полагаем, что с Туне произошел несчастный случай, и из-за снежной погоды она искала убежище в какой-нибудь постройке, – сказал он. – Выкрикивайте ее имя и помните, что мы ищем не только ее саму, но и любые следы, например мобильник, наушники или другие вещи, которые были на ней.
Он выглядит молодцом, подумала Кайса, слушая его. Должно быть, это так и есть, раз ему доверили руководить поисковой операцией. Тем не менее она заметила, что он нервничает, точно так же, как когда они познакомились в офисе участкового. Может быть, это его первая большая ответственность, подумала она.
Рядом с ней стояли две женщины пожилого возраста.
– Как ты думаешь, откуда он? – прошептала одна из них.
– Наверное, из Африки? – ответила другая.
Кайса не смогла сдержаться. Наклонившись к ним, она тихо сказала:
– Он из Олесунна.
Лауритсен взял карту деревни и разделил собравшихся на группы. Он дал им номер телефона, на который нужно звонить, если им будет что сообщить или они захотят связаться с руководством поисковой операции. В конце он посоветовал всем взять с собой длинные палки, ветки или нечто подобное, чтобы с их помощью обследовать кусты и сугробы.
На несколько секунд наступила полная тишина, прежде чем информация улеглась, и снова началось шуршание одежды. Но никто не разговаривал между собой, собравшиеся покидали спортзал в неестественной тишине.
Последним вышел Даг Рисе. Его лицо было серым и осунувшимся.
Природа как будто затаила дыхание вместе с жителями деревни. Около трех ночи снег прекратился, наступила полная тишина, ни единого дуновения ветра. Облака исчезли, небо стало ясным и звездным, месяц придал снегу холодное синее свечение. Здания, горы и холмы отбрасывали длинные тени. Гладкое море поблескивало серебром. За короткое время температура упала на несколько градусов. Установилась ледяная северо-восточная погода.
Люди, ходившие по деревне и звавшие Туне, посматривали на небо, потому что по прогнозу обещали сильный ветер. «Могут ли метеорологи так сильно ошибиться?» – удивлялись они.
Все замерло на несколько часов этой ночью, и природа и люди находились словно в вакууме. Но сразу после пяти утра с моря пришла непогода. Ветер рвал и метал все на своем пути, телефонные и электрические провода гудели, а по небу с чудовищными молниями и громом неслись черные тучи.
Всего за каких-то полчаса ветер сменился на юго-западный, принеся с собой дождь и мягкую погоду. Дождь превратил землю в грязь и жижу. Он хлынул со всех сторон, сделав видимость минимальной. Поисковые отряды укрылись в физкультурном зале, где жительницы деревни накормили их горячим супом. Измотанные, насквозь промокшие, они были расстроены и молчаливы.
Никто ничего не нашел. Ни Туне, ни ее вещей.
Когда они стояли и хлебали горячий гороховый суп из белых пластиковых мисок, в зал вбежали двое молодых людей.
– Мы нашли мобильник! – громким возбужденным голосом прокричал один из них.
Руне Лауритсен подошел к нему, вынул из кармана пластиковый пакет, протянул его парню, и тот опустил туда телефон.
– Где вы нашли его? – крикнул кто-то.
– У гравиевой дороги, – ответил парень.
– Мы услышали, как он зазвонил, – пояснил второй. – На дисплее высветилось «мама», – добавил он быстро.
Люди обменялись взглядами, но никто ничего не сказал. Бедняжка Бенте. И Даг. Кто-то покосился на него, и тот потупил взгляд.
«У гравиевой дороги?» – подумала Кайса. Могло ли это означать, что Туне побежала по пустынному участку дороги по направлению из деревни, а не вдоль жилых домов?
Офицер Руне Лауритсен взял слово. Он призвал людей идти домой, переодеться в сухое, надеть непромокаемые куртки и вернуться назад по возможности всем. Сама полиция займется исследованием территории у гравиевой дороги. К тому же они еще не закончили осмотр всех пустующих строений в деревне. Кроме того, они хотели изучить более тщательно канавы вдоль Пляжа, вооружившись мощными фонарями.
– И еще нам нужен кто-нибудь, кто сможет осмотреть все суда в гавани, – сказал он, вопросительно посмотрев на собравшихся.
Руку поднял Вегард. Ему все равно нужно было идти проверить свою яхту, сказал он. Еще несколько человек собирались сделать то же самое и тоже вызвались помочь.
Кайса посмотрела вокруг. В зале уже не было ни участкового, ни офицера Эвена Рунде. Они, видимо, были заняты составлением дальнейшего плана действий. Она заметила, что появилось больше полицейских. Вероятно, Эггесбё вызвал подкрепление из других участков и из отделения полиции в Олесунне. Естественно, он должен был учитывать, что могло случиться что-то криминальное, подумала она.
От этой мысли она застыла на месте.
Не было никакого смысла снова ложиться, ему все равно уже не уснуть.
Единственное, о ком думал Карстен, была Туне.
Пропала. Плохое слово, столько раз заставлявшее его мобилизовать всю свою компетенцию, чтобы заменить его на найдена. Слово, не имеющее никакого значения, если за ним не указано: жива или мертва.
На этот раз дело касалось не незнакомого человека в том или ином месте страны. Это была та, которую он знал.
Днем ранее Карстену позвонил его начальник и дал понять, что им нужно прояснить ситуацию по поводу того, когда тот выйдет на работу. В туманных выражениях Карстен отвечал, что его возвращение приближается, он чувствует себя все лучше и лучше, но пока еще, к сожалению, слишком рано. Начальник перебил его, сказав, что пора бы уже выходить на работу. Конечно, не для занятия крупными, требующими большой отдачи делами, но для такого опытного сотрудника, как Карстен, дел было навалом. Его как работодателя обязали сделать все необходимое, чтобы сотрудник вышел с больничного. Они позаботятся о том, чтобы ему выделяли задания, не требующие физического напряжения, на поле боя он, само собой, не пойдет.
Офисная работа. Карстен почувствовал, как силы стали покидать его от одной только мысли об этом. Боль от ног распространилась по спине и добралась до сердца.
Он был на больничном – а теперь в статусе подготовки выхода на работу[9] – в общей сложности почти два с половиной года. Приближался конец срока, который закреплял за ним его рабочее место. Карстен прекрасно понимал, что осталось недосказанным в разговоре с начальником: пособие по инвалидности.
Не желая об этом думать, Карстен взял ручку и стопку бумаги, лежавшие на столе, и несколько секунд смотрел на чистый лист.
Что первым приходит мне в голову?
Убийства, написал он. Туне – соседка.
Прикусив ручку, он всматривался в эти слова. Затем встал, поставил чайник и подождал у кухонной столешницы, пока вода закипит.
Карстен не верил в случайности.
Налив кипятка в большую чашку, он положил туда пакетик зеленого чая с лимоном, снова сел за кухонный стол и исписал целую страницу. По большей части записи касались расстановки приоритетов в распределении ресурсов и задач в первой фазе расследования дела об исчезновении. Быстро все перечитав, он удрученно вздохнул, свернул лист и положил его в карман. Чем он вообще сейчас занимается?
Отпив немного чая, он включил радио. На подоконнике стоял латунный подсвечник на семь свечей, который поставила Кайса. На свечки были прикреплены какие-то стеклянные круги, похожие на маленькие веночки. Она была такой оживленной, когда несколько дней назад спустилась с темного чердака с огромным ящиком. Это были рождественские украшения ее тети. Пока она распаковывала вещь за вещью, ее озаряли маленькие вспышки радости узнавания, и она рассказывала о праздновании Рождества в этом доме во времена ее детства. В конце она нашла ангелочков всех размеров и видов. Тетя коллекционировала их, и теперь они стояли и висели по всему дому. Карстен заметил, что в ящике не было ни одного рождественского домового, и Кайса объяснила, что тетя была глубоко религиозна и не хотела держать домовых в доме. Она считала, что они не имеют никакого отношения к Рождеству.