– Возьми нож у меня в кармане! – закричала она. – Скорее!
Бензин на полу комнаты сгорел, но одна из стен была полностью охвачена огнем, и языки пламени перекинулись на потолок. Из шин старого велосипеда шел черный дым.
Когда Карстену удалось перерезать веревку на руках Бенте, маленький язык пламени добрался до матраса, на котором лежала Туне. Бенте подбежала и стащила Туне на пол. Затем тут же кинулась к Кайсе, с громким стоном столкнула безжизненное тело Вегарда с нее, перевернула ее на бок, срезала веревку с ее запястий.
Карстен попробовал встать, но сдался и пополз по полу.
– Она дышит? – прокричал он.
Бенте пощупала ее пульс.
– Я не знаю.
Карстен перекатил Кайсу на спину, схватил ее за плечи и потряс.
– Кайса, ты меня слышишь? – в отчаянии закричал он. Никакой реакции не последовало. Он откинул вверх ее голову, открыл ей рот, и, приложив к нему ухо, стал прислушиваться.
– Вытащи Туне! – крикнул он.
Бенте потащила дочь по полу за дверь в сад.
Вдруг из груди Кайсы прорезался клокочущий звук. Она стала ловить ртом воздух, закашлялась, вдыхая его в сузившиеся проходы. Карстен повернул ее на бок, сел на пол за ее спиной, подхватил ее тело снизу, подтянул к себе, затем передвинулся сам спиной назад, снова подтянул, и так много раз, пока не оказался у двери. В этот момент вернулась Бенте.
– Положи ее мне на спину, – сказала она.
Карстену удалось встать на колени. Бенте наклонилась, и вместе они закинули руки Кайсы на плечи Бенте. Она вытащила ее как рюкзак вверх по лестнице в сад.
Карстен пополз обратно по полу. Легкие обжигало, когда он потянулся вперед и положил палец на горло Лауритсена. Есть слабый пульс.
Вегард Дьюпвик лежал на полу с безжизненными глазами.
Карстен схватил старое полотенце из стиральной машинки и намотал его на маленький кусок доски. Матрас, на котором лежала Туне, уже вовсю горел, пламя подбиралось вверх по стене к лестнице на первый этаж, жар был такой сильный, что казалось, будто кожа на лице плавится. Он перерезал веревку на руках Лауритсена, убрал шарф с его глаз, расстегнул молнию на его куртке, голубая полицейская рубашка была красной от крови. Карстен рванул ее, пуговицы отлетели, и прижал полотенце к входному отверстию пули в ране прямо под ключицей. Руне Лауритсен поморгал, Карстен выкрикнул его имя, похлопав по щеке.
В этот момент зазвонил телефон. Карстен зажал его между плечом и ухом.
Это был Эггесбё. Ветер сменился. Они были у мола в Лусвике.
– Быстро к дому Сиссель Воге! – прокричал Карстен. – Речь идет о жизни и смерти!
И бросил телефон на пол.
– Уходи, Карстен! – закричала Бенте у двери. – Уходи!
– Нет, помоги мне. – Он попытался потянуть за собой Лауритсена тем же способом, как и вытащил Кайсу. Но это был крупный высокий мужчина, на несколько десятков килограммов тяжелее Кайсы.
– У нас не получится, скоро вспыхнет весь подвал! – закричала Бенте. – Нам нужно уходить!
– Нет!
Одним прыжком Бенте оказалась около Карстена и потянула Лауритсена.
– Он слишком тяжелый, мы не справимся, – простонала она.
Карстен в отчаянной попытке ухватиться за что-нибудь оглянулся вокруг и заметил грабли, лежавшие на полу. Он уперся ручкой грабель в пол, поднялся, опираясь на стиральную машину, зажал зубья грабель под мышкой, как костыль, и одной рукой взял Лауритсена за куртку. Вместе с Бенте им удалось оттащить крупное тело Лауритсена к двери. Вслед за этим раздался грохот. Карстен оглянулся. С потолка рухнула доска, от нее на пол упало облако искр и зажгло картонные коробки прямо около них.
– Быстрее! – заорал Карстен и напрягся изо всех сил, чтобы вытащить Лауритсена наружу. Бенте захлопнула дверь за ними.
Карстен встал коленями на первую ступеньку, положив руку Лауритсена себе на шею. Бенте сделала то же самое с его второй рукой, и ступенька за ступенькой им удалось дойти до верха.
Дождь перешел в снег, и в саду Сиссель бушевала пурга.
Карстен, Бенте и Лауритсен выползли из двери и легли на заснеженный луг рядом с Туне и Кайсой.
– Карстен? – донеслось от Кайсы.
– Я здесь, – слабо отозвался он.
Туне застонала и открыла глаза.
– Мама?
Бенте прижала ее к себе.
– Все кончилось, – сказала она, погладив ее по голове. – Все будет хорошо.
В этот момент они увидели сквозь метель поток света.
– Сюда! – закричал Карстен.
– Где папа? – спросила Туне.
– Не надо думать сейчас об этом, – сказала Бенте. – Я здесь.
Ее голос звучал легко и непринужденно.
Карстен сидел у постели Дага Рисе в больнице Олесунна. Он только что навестил Руне Лауритсена, лежавшего в палате этажом выше. Руне поправляется.
Даг Рисе был не в состоянии объяснить, как выжил, так как в памяти ничего не отложилось. Но он помнил, что был на пристани вместе с Вегардом Дьюпвиком, чтобы проверить его яхту, когда вдруг Вегард достал пистолет и толкнул его на край пристани. Даг прыгнул. Потом все почернело. Он не знает, как его нашли на прибрежных камнях двое мужчин, которые вышли в непогоду на тракторе в попытке спасти свою лодку. У него были раны от пуль в плече и в обоих бедрах.
– Вы сбили Пернилле и должны были понимать, что похищение Туне могло быть связано с тем наездом, – сказал Карстен.
Даг не смотрел на него.
– И не только это, – продолжил Карстен. – Вы также убили Сиссель. И боялись, что все это выяснится. С каким страхом вы, должно быть, жили.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Даг Рисе, покачав головой.
Теперь у Карстена было большая часть костяшек, не все, но достаточно, чтобы понять, как все это было связано между собой.
Вегард заплывал в несколько мест в разных фьордах, вдоль берега Мёре-о-Румсдал на своей яхте, останавливался на несколько дней в каждой гавани. Многое указывает на то, что он искал сестру и наконец нашел ее в Лусвике. У полиции не было никаких фактических доказательств того, что Педер Воге насиловал Сиссель, или того, что Вегард надругался над ее отцом. Но сказанное им Кайсе в подвале указывало на то, что это, скорее всего, так.
Бенте нашла эсэмэс-сообщение от похитителя в телефоне Дага. Она общалась с Вегардом и после того, как он закончил плотницкие работы у них дома; и когда она увидела ошибки правописания в сообщениях, у нее закралось подозрение, что это Вегард, так как она знала, что у него дислексия. Они договорились с ним о встрече на яхте якобы для того, что ей необходимо с кем-то поговорить. Ее наивной целью было уговорить Вегарда сдаться или взять Бенте вместо дочери. Но он накачал ее снотворным так же, как Туне, и запер в подвале, пока, вероятно, планировал убийство Дага.
Туне не могла вспомнить, как оказалась в подвале дома Сиссель. Она помнила, как над ней издевались одноклассники на гравийной дороге, как пришел Вегард и заставил ее пойти к нему на яхту, но из последующих событий она мало что помнила. У нее было смутное воспоминание, как Вегард сфотографировал ее с газетой в руках и как впихивал в нее какие-то таблетки. Полиция нашла огромное количество снотворного на яхте. Но не все пошло по плану, и Вегарду пришлось импровизировать на ходу. Первые дни Туне провела на яхте, но когда во время поисковой операции все лодки стали обыскивать, Вегард вызвался помочь с этим и отчитался, что его яхта пуста. После того как проверили дом Сиссель, он переместил Туне в его подвал. Гавань была ненадежным местом, там много народу в любое время суток. Он плотничал в доме у Сиссель и поэтому знал, где был спрятан ключ от подвала.
Когда убили Сиссель, Вегард знал, у кого был мотив, и, скорее всего, это убийство и спровоцировало его на месть. Но Даг должен был еще и испытать, каково это – потерять своего ребенка, прежде чем поплатиться собственной жизнью. Почему Вегард все-таки сохранил Туне жизнь, сказать сложно. Возможно, у него возникли проблемы в осуществлении своего плана, но нельзя исключать и того, что в своем сумасшедшем восприятии реальности он чувствовал себя хозяином жизни и смерти, будучи свидетелем отчаяния Дага. Это решительно могло быть местью сумасшедшего. Карстен готов был поспорить, что Вегард рассказал Дагу, что Туне еще жива, когда направил на него пистолет в шторм на краю пристани. Туне жива, но Даг уже не сможет ее спасти, потому что умрет сам.
Карстен показал ежедневник Сиссель Дагу Рисе.
– Прочтите, что здесь написано под двадцать третьим мая.
– Это никакое не доказательство, – сказал Даг.
– Скажите, вы проверили, жива ли Пернилле после наезда, или сразу смылись? Ее можно было спасти?
Даг нервным движением провел пальцами по волосам.
– Не убий, – сказал Карстен. – Вы нарушили пятую заповедь. Или лучше сказать: «Не убивай умышленно». Пернилле вы не убивали умышленно, это мог быть несчастный случай. Но Сиссель вы убили.
Даг посмотрел мимо него в окно.
– Вы пошли поговорить с ней после того, как она прислала вам несколько писем, где рассказала, что видела случившееся. Вы угрожали ей, она до смерти испугалась вас и впала в депрессию. Но вы и сами испугались. Испугались, что она расскажет кому-нибудь об увиденном, пойдет в полицию. Поэтому вы вломились к ней, открыв дверь ключом, который у вас был. Вы не хотели ее убивать, конечно, не хотели, но это все же случилось. В приступе ярости вы схватили подсвечник и ударили ее. А потом усадили ее в кресло, где она и гнила, пока ваша жена не нашла ее. Вы думали, что сможете выйти сухим из воды. Но у вас это не получилось, понимаете? Вы кое о чем забыли. Вы вспомнили об этом позже: записные книжки и ежедневники. Они могли вас выдать. Поэтому вы вернулись. Бьюсь об заклад, вы были там несколько раз и искали их еще до того, как труп был обнаружен. Сказать, где они были? – Карстен сделал небольшую паузу и продолжил: – В кресле, где она сидела, зажатые между подушкой и подлокотником. Вам было слишком неприятно искать там, касаться женщины, которую вы убили. Или вы об этом не думали?