За пять минут до начала представления, в комнате, которую им отвели для реквизита и гримерной, Даша, тысяча первый раз перепроверив детали, напоследок предупредила:
– Они ждут спонсора, заказавшего наши выступления, с особым волнением!
– Кто такой? – спросил Олег.
– Не знаю. Анонимный ком с горы. Напоминаю и предупреждаю особо трепещущих перед богатыми. Элла, Оля! Работаем только на детей! Никаких при-хе-хе и наигрышей на олигарха местного разлива! – сурово наставляла она.
– Ну кто он такой? – канючила снедаемая любопытством Машка. – Ну хоть намекни, Дарь Васильна, ты же знаешь наверняка!
– Видимо, – раздался за спиной Даши знакомый голос, – ком с горы и олигарх местного разлива – это я.
Дарья резко развернулась, так что из папки, которую девушка держала в руке, разлетелись листы.
– Власов? – выдохнула она потрясенно.
– Здравствуйте, Дарья Васильевна, – одарил он ее своей кривой усмешкой.
Дашка молчала, переживая временный стоп-кадр, не очень соображая, что говорить-то надо в такой момент, оторопело уставившись на него.
Ну, нельзя! Вот нельзя быть таким потрясающим мужчиной! Надо какой-нибудь закон придумать, запрещающий так выглядеть, так двигаться, так улыбаться, говорить, ходить, пахнуть, смотреть, рассылая металлические искорки веселья из глаз, и так действовать на нее!
В абсолютной повисшей тишине кто-то уронил какой-то предмет, и он, упав с громким звоном, покатился по полу.
Дарья моргнула и пришла в себя.
– Здравствуйте, Игорь Николаевич, – холодным, официальным тоном поздоровалась она.
И развернулась к ребятам, по выражению лиц которых поняла срочную необходимость надавать моральных тумаков и направить в рабочее русло подчиненных.
– Это Игорь Николаевич Власов, – представила тем же тоном Дарья. – Как выяснилось, наш наниматель. А теперь, господа, будьте любезны приступить к своим обязанностям. – И, добавив металла в голосе, наподдавала: – Гриша, Саша, немедленно за сцену! Начали отсчет! Девочки, собрались!
– Не буду вам мешать, – сказал Власов за ее спиной и вышел из гримерки.
– Дарь Васильна, а кто он? – шепотом спросила Люда.
– Людмила! – звенела начальственным гневом Дарья. – Лишу премии!
Даша стояла сбоку игровой площадки, где работали ребята, заняв позицию, с которой лучше всего просматривалось все действие, в том числе и за кулисами.
Власов, сидевший в первом ряду установленных для зрителей стульев, рядом с Марией Семеновной, приглашающим жестом указал Дарье на соседний свободный стул, Дашка покачала головой: работаю, мол, не могу.
Он чуть наклонил понимающе голову и переключил свое внимание на происходящее действо. Больше он в ее сторону не смотрел, это Дашка точно знала, постоянно краем глаза наблюдая за Власовым.
Представление откатали блестяще!
Далее по сценарию следовали подвижные игры, которые должны были завершиться праздничным ужином ребятишек – у одного мальчика сегодня был день рождения. Дарья, успевавшая следить за всем происходящим, перемещаясь с одного места на другое, позволила себе немного расслабиться, довольная безупречным исполнением всех задумок и следованию сценарию.
– Мне понравилось, – услышала она голос Власова. – Твои ребята здорово работают.
И это его неожиданное обращение на «ты» прозвучало так естественно, что, даже сильно злясь, Даша все равно почувствовала теплую волну, пробежавшую по телу от его голоса и от той особой какой-то близости этого обращения. Но злилась!
– Спасибо, Игорь Николаевич, – поблагодарила она, не поворачиваясь и продолжая наблюдение. – Это замечательно, что вам понравилось, вы же заказчик.
– По-моему, ты дуешься, – наклонившись вперед, сказал он ей на ухо.
– Власов! – недовольно сказала она, тоже перейдя на «ты». – Ты зачем меня из Италии выдернул?
И даже не обернулась к нему.
– Примем за версию: соскучился, – отозвался он.
– Не стоило так тратиться, Игорь Николаевич, – вредничая, холодила голосом Дарья. – Через пять дней, по окончании отпуска, я бы прилетела в Москву. Вам бы обошлось гораздо дешевле просто встретиться со мной там.
– Даш, в чем дело? – не самым благостным тоном спросил он.
Дарья повернулась наконец к нему лицом и тяжко вздохнула:
– Не знаю. Слишком неожиданно, слишком врасплох, и всякие неприятные мысли из-за этого. – Она помолчала и, глядя куда-то на его подбородок, призналась: – И я думала о тебе.
– Я тоже о тебе думал, – усмехнулся Власов и распорядился: – Поехали.
– Куда? – активно удивилась она.
– Покажу тебе свое хозяйство.
– Я не могу, у меня работа! – уверяла его Дарья. – Еще часа полтора. День рождения, потом нужно проследить, чтобы все собрали, разложили, ужином моих накормили, вечерний разбор полетов, и еще раз проверить, чтобы выпивон не устроили. Завтра целый день плотной работы!
– Они прекрасно справятся без тебя! – взяв ее за локоть, увлекал за собой Власов. – Ужин уже готовят мои деревенские – и с шашлыком, и с баней. Спиртного у меня в хозяйстве нет, так что, если и будут пить, только то, что привезли с собой. Думаю, при такой строгой начальнице они вряд ли много привезли. А разбор полетов устроишь завтра вечером, скопом за два дня.
И, пользуясь замешательством Дарьи от такого напора, повел ее к своей машине.
Промучившись, ворочаясь с боку на бок, уж все дела в голове перебрав завтрашние и поняв, что не заснет, Власов встал и спустился на первый этаж, налил себе пятьдесят граммов коньяка – испытанное средство для таких бессонниц.
«Дашка, наверное, не спит», – почему-то подумал, посмотрел на часы – второй час ночи.
Посомневался пару минут и набрал номер. Два-три гудка ее не разбудят, если спит. Два-три гудка, не дольше!
Она ответила после первого.
– Власов, ты чего не спишь? – веселым голосом отозвалась Даша.
– А ты чего? Кошмары? – обеспокоился Игорь.
– Нет. Изгнаны тобою напрочь. Не сплю вот, мысли всякие думаю.
– Не надо тебе всякие мысли думать, – улыбался он, – тебе спать надо и выздоравливать.
– Ладно, – вздохнула она, – уговорил. – А я как раз вспоминала, как ты меня коварно к себе заманил.
– Все. Пока. Спи, – распорядился он в последний раз.
Власов смотрел в широкий стакан, на дне которого темной янтарной полоской просвечивался коньяк, и улыбался, думая, что они с ней сейчас вспоминают одно и то же.
Сразу по приезде из Италии он нашел в Интернете фирму, где работала Дарья, выяснил условия, расценки. Позвонил и, перебив менее значительные заказы, застолбил свой, сделав упор на необходимость серьезного контроля за качеством проведения мероприятия.
– Конечно! – уверили его. – На такие большие заказы всегда выезжает наш исполнительный директор.
Удостоверившись в Дашкином обязательном участии, все дальнейшие переговоры Игорь поручил Марии Семеновне, потребовав сохранить анонимность.
Он волновался, всерьез волновался, сам удивляясь себе.
И даже пришлось пару раз глубоко вздохнуть, остужая ожидание перед дверью гримерки. И еще сдерживать себя, когда увидел Дашку, слушал ее наставительную речь.
Она стояла к нему спиной, в дорогом льняном светлом костюме – юбка в обтяжку до колен, жакетик с коротким рукавом, тоже, между прочим, в обтяжку, высокие каблуки, собранные в пучок под затылком волосы.
Попка, ножки, шея! Власову пришлось еще пару раз глубоко вздохнуть!
Дашина реакция на него стоила каких угодно денежных затрат и усилий! То, что выразило лицо Дарьи в первые мгновения, когда она к нему повернулась, можно вручать главным призом мужчинам в Олимпийских играх!
И как она искренне призналась, освобождая его от сомнений, вопросов, подозрений: «А вдруг он ошибся?»
– Не знаю. Слишком неожиданно, слишком врасплох и всякие неприятные мысли от этого. И я о тебе думала!
И сразу все стало правильно и на своих местах!
Игорь повез Дашу на одно из производств – мясоперерабатывающий и колбасный комбинат, где ему надо было на месте решить с управляющим пару вопросов.
– Я буду тебе показывать и работать, так что первичную экскурсию проведем, решая по ходу мои задачи.
– Давай, – согласилась она.
Он с особым мужским удовлетворением наблюдал не сходившее с ее лица потрясение от увиденного. Начиная с того момента, когда Дарья, высунувшись из окна джипа, разглядывала производственные постройки.
– Власов, мы, часом, не на германской вотчине?
– Нет. В среднерусской полосе. Но этот завод построен по ирландской технологии, а оснащен специальным европейским оборудованием.
И Дашка надолго замолчала, когда они одевались в стерилизационной комнате – бахилы, шапочки, длинные спецхалаты, перчатки и повязки на лицо, а он пояснял:
– Мы выпускаем продукты без применения химических компонентов и консервантов, поэтому повышенные требования к стерильности. А технологии изготовления колбасных и мясных продуктов нам пришлось брать шестидесятых годов совкового производства, когда не применялись все эти добавки. Ты знаешь, что в нынешних колбасных изделиях, даже очень дорогих и известных брендов, мясо составляет не более пятидесяти процентов? А у нас чистого мяса девяносто пять процентов.
Он перепоручил примолкшую Дарью начальнику цеха и ушел с управляющим в кабинет, разобрался с вопросами за полчаса, забрал Дарью, так и молчавшую задумчиво.
– Следующим пунктом – офис, или правление, как привыкли называть мои колхознички. – И, присмотревшись к ней, спросил: – Даш, ты чего притихла?
– А я ведь тебя знаю, Власов! – выдала она обвинение. – Твои магазины стоят в гетто для богатых на Рублевке и еще в паре поселков той же ценовой ниши! Называются просто и незатейливо: «Продукты хозяйства Власова». Мы, когда там работаем, домохозяйки заказчиков взахлеб восторженно про твои продукты говорят. Я сама, пользуясь случаем, накупила для Лизки всякого. Мы с Катькой проверяли на всех детекторах – на нитраты, пестициды, консерванты, да на все – ноль! Цены у тебя, конечно, занебесные, но ведь фиг где купишь! Не ездить же за твоей продукцией на Рублевку, да там ее в момент раскупают!