— К вам в Заварск?
— К себе домой! — не очень убедительно удивилась она.
— Я три раза спросил про Заварск, два раза вы согласились, — заметил Степан.
— Ну, хорошо, ваша взяла… — выдавила улыбку Микулина. — Да, мы вместе поехали в Заварск. А что здесь такого?
— Ничего. Если не считать, что вы мне соврали.
— Это не я соврала, это вы меня поймали. Больше не повторится.
— Что не повторится?
— Подловить меня не сможете… Потому что я буду говорить чистую правду.
— Похвальное решение, — усмехнулся Степан.
На самом деле он уже подловил Валентину. Она сказала, что Розу убили битовские. Откуда она могла знать? Домой она вернулась вчера вечером, незадолго до того, как убили Розу. Муж ей не мог ничего сказать, потому что сам ничего не знал. Тогда откуда информация?
Спрашивать Степан ничего не стал. Зачем, если Валентина легко выкрутится. Если голова на плечах, вспомнит, за что задержан ее муж, и покажет на него. Он же не битовский, а убивал или нет, покажет следствие. Конечно же, она не забудет сказать, что не верит в виновность мужа…
А ведь знала она, кто убил Розу, Степан чувствовал это. Или Кулик прав и с Розой действительно покончил Грамотей. А может, Валентина точно знала, что это сделал ее муж. Может, она позвонила ему в тот момент, когда он держал в руке нож. Роза отправила Микулу к жене, тот вспылил и ударил ее. Сначала в ногу, потом в живот, чтобы уже наверняка. Валентина все слышала. И все поняла…
Возможно, существовали какие-то другие варианты произошедшего, но в любом случае с Валентиной нужно работать.
— Я тебе даже скажу, чем мы с Лешей занимались! — переходя на «ты», сказала девушка и, кокетливо прищурив глаз, нацелила на него палец.
— Где? — спросил Степан.
— Дело молодое, можно везде.
— В машине или у родителей?
— Ну, у родителей нет… Подруга у меня в Заварске, дом у нее хороший. Она половину дома сдает, квартиранты недавно съехали…
— Хорошая подруга.
— Смотря для кого.
— Видно, вы с ней часто общаетесь, если знаете, когда квартиранты съехали.
— Смотри какой наблюдательный! Палец в рот не клади!
— Грамматиков сейчас там?
— В Заварске?… Да нет, я его домой отвезла. А возвращаться не стала. Думала сегодня утром в Заварск вернуться, сестра у меня приехала, мы с ней так толком и не пообщались… А Славу арестовали, какой уж тут Заварск!.. Я же могу через тебя вещи ему передать?
— Не более тридцати комплектов белья, — кивнул Степан.
— Тридцать… Я даже не знаю, найдется ли столько, — задумалась Микулина.
— Не напрягайтесь, это я пошутил.
— Зачем? — Она и удивленно, и в замешательстве уставилась на капитана.
— Тридцать комплектов — это как минимум месяц сидеть. А может, и на год хватить, если сильно экономить.
— И что?
— Разве вы не должны сомневаться в невиновности своего мужа?… Или вы что-то знаете?
— Слушай, у меня начинает кружиться голова! С тобой невозможно разговаривать.
— А вы попробуйте не отвлекаться. Итак, из Заварска вы отвезли Грамматикова домой?
— Да, домой.
— А почему не в Битово?
— Зачем ему в Битово?
— Машина у него там, на штрафстоянке.
— Никуда она не денется, если на штрафстоянке.
— Он знает, что машина на штрафстоянке?
— Откуда он может знать?
— Почему же он не пытается ее вернуть? Почему не едет к Старшине, почему не просит его о помощи?
— Ну так собирался он к Старшине. Сказал, переоденется и к нему.
— Вчера сказал?
— Вчера.
— Розу два дня как бандиты увезли, а он только вчера собрался ее отбивать?
— Ну-у… Он очень за нее переживал!..
— Я могу посмотреть ваш паспорт?
— Если очень нужно, пожалуйста…
Микулиной Валентине Савельевне исполнилось недавно двадцать четыре года. Паспорт новый, на фамилию мужа, выдан был ровно год назад. Старая прописка в нем не сохранилась, стоял только новый, московский адрес. Пришлось полагаться на ее честность. Степан спросил и адрес родителей, и подруги.
— Я вам очень рекомендую никому и никуда не звонить, — строго сказал Степан, собираясь уходить. — И не выходить из квартиры.
— Я что, арестована? — Микулина удивленно вскинула брови.
— Вы можете поставить в неудобное положение своих родственников, если выяснится, что вы звонили им.
Микулина располагала и обычным телефоном, но при желании можно будет выявить номера абонентов, кому она звонила. А желание такое есть, и со временем оно еще больше окрепнет. Тогда Степан узнает, от кого из соседей Валентина могла позвонить — или своим родителям, или Грамматикову, если эта сволочь где-то скрывается от правосудия. Степан обязательно все, что следует, выяснит. Или это сделают его опера, если сам он вдруг окажется по ту сторону закона.
Глава 7
Заварск — город старинный, церкви, монастырь, большой частный сектор. Но новостроек здесь хватало, целые микрорайоны. Въезжая в город, Степан почувствовал себя на окраине Москвы, многоэтажки, школа, детский сад, Дом быта. Только вот сотовая связь здесь не работала. Впрочем, ему и не надо. Не хотелось звонить в Битово, а то ведь вопросы неудобные последуют, его заставят вернуться, предстать перед следователем. Или сам прокурор потребует принести его в жертву закону. А так он в деле, с ним его опера.
А время уже рабочее. Пока на московский адрес Грамматикова заехали, пока соседей опросили, опять же дорога в Заварск время отняла. Ночь прошла, а результата нет. Одни только догадки, напрямую связанные с Валентиной Микулиной. Что-то она знала, но что? Степан приехал в этот город, чтобы получить ответ.
Улица Колодезная находилась на границе между частным сектором и высотными новостройками. Слева церковь и монастырь, справа пустырь, за которым начинался микрорайон. Дом кирпичный, с железным забором. Во дворе стояла стиральная машина, на веревках сушилось белье и одежда. На двух табуретках громоздилось корыто, в которое вихрастый парень с короткой стрижкой выливал ведро воды. Рубашка с коротким рукавом у него, широкие брюки с защипами, кроссовки, одежда явно не рабочая. Зато хозяйка в домашнем халате и в переднике, рукава закатаны, волосы убраны под косынку. Смазливое личико, приятный взгляд, худенькая, ладная.
Степан стоял за калиткой, которая доставала ему до подбородка, и наблюдал за происходящим. Вдруг Грамотей появится. Степан знал, как он выглядит, вихрастый парень под его приметы точно не подходил. И одет он для крутого бандита не очень. И рубашка старая, и брюки, видавшие виды, кроссовки стоптаны. Даже золотая печатка, поблескивавшая на солнце, не поднимала его статус.
Вихрастый вылил в корыто одно ведро воды, другое, подмигнул молодой хозяйке, только тогда и увидел Степана. Нахмурился, подобрался, указал на него глазами. Девушка обернулась, сощурилась.
— Хозяйка! — позвал Степан.
Девушка глянула на парня, бросила в корыто свернутое в жгут мокрое полотенце и пошла к воротам. Степан кивнул, глядя на нее. Действительно, симпатичная, даже очень. Может, Грамматиков решил остаться с ней. Но тогда где он? И почему позволяет вихрастому виться вокруг Ларисы. Если это она.
Девушка ничего не говорила, она с опаской смотрела на Степана. Уж не думает ли, что это битовские или таманские бандиты пожаловали?
— Доброго дня вам! Я… Мы насчет жилья, — сказал Степан, кивнув на Комова и Кулика, которые стояли у машины.
И сам он брутального вида, и опера у него внушительной внешности. Зря они вышли из «Волги», теперь Водопьянова точно подумает, что они бандиты. Или не зря?
— Насчет жилья?
— Говорят, вы комнату сдаете.
Дом длинный, узким фасадом на улицу, во двор выходили двери, расположенные одна за другой. Строение, похоже, действительно было разделено на две половины, Степан мог видеть оба входа.
— Там две комнаты. И маленькая кухня.
— А можно глянуть?
— Можно глянуть? — заметно с растерянностью переспросила девушка.
— Ну да, посмотреть, что у вас там за хоромы.
— Так занято! — Лариса улыбнулась, нахваливая себя за сообразительность.
— А когда освободится?
— За год вперед заплатили! — соврала девушка.
— А это жилец ваш?
— Жилец? — Девушка снова улыбнулась. На этот раз она хвалила за сообразительность самого Степана. — Да, жилец!
— А глянуть можно?
— Что глянуть?
— Ну, на его вещи. Может, он и не жилец вовсе!
Видимо, последнюю фразу Степан произнес с угрозой в голосе, а как объяснить, что Водопьянова побледнела.
— Да нет, жилец!
— Живет и умирать не собирается?
— Что вы такое говорите?
Вихрастый понял, что разговор затягивается, и, сунув руки в брюки, направился к Степану.
— Ларчик, что там у нас такое? — деловито, с небрежно-угрожающим видом спросил он.
— Да вот, проверить тебя хотят.
— Давай защищайся! — подмигнул парню Степан.
А вдруг у него ствол под рубашкой или нож, может, он сявка уголовная?
— Ну, заходи, поговорим! — вихрастый сжал кулаки.
Но при этом шагнул назад и бросил взгляд через плечо, решая, куда бежать в случае чего.
— А ты чего такой напряженный? — Степан смотрел на него внимательно и с насмешкой.
— Я напряженный?
— Боишься кого-то?
— Кого я боюсь?
— Может, Леша запугал?
— Какой еще Леша?
— Который с Валентиной подъезжал.
— А ты кто такой? — дрогнувшим голосом спросила хозяйка дома.
— Да я такой, сякой… Леша где? — Степан сунул руку под куртку, нащупал пистолет.
— Так уехали они!
— Когда?
— Ты кто такой, тебя спрашивают? — вскинув голову, спросил вихрастый и снова глянул через плечо — в поисках путей отступления.
— Ну так друг Лешкин. Дела у нас, а он здесь пропадает.
— Говорю же, уехали они! — мотнула головой Водопьянова.
— Ларчик, привет! — донесся вдруг из-за спины голос.
Степан обернулся и увидел полную розовощекую девушку лет двадцати пяти. Она шла, поправляя лиф платья, в котором с трудом помещался пышный бюст с крупной родинкой в ложбинке.