— А которые ты от Грамотея получил и которые Старшина тебе простил за то, чтобы ты Соломона завалил. Или скажешь, что не было такого разговора? — напирал Круча.
— Да какая разница: было, не было? — скривился Казначей.
— Разница в том, что Соломон был. Пока вы его не убили.
— Да не убивали мы!..
Бандит отвел взгляд, но Степан, с силой схватив его за подбородок, заставил смотреть в глаза. А подбородок широкий, плотный, шея сильная, пришлось поднапрячься, чтобы повернуть голову к себе.
— Кто Соломона убил?
— Да не я это!
— А кто?
— Не знаю!
— А Микулу кто убил?
— Не знаю! — куда более уверенно сказал Казначей.
Степан кивнул. Он еще мог поверить в то, что этот фрукт не приказал убить Микулу, но убийство Соломона — точно его рук дело. Осталось только получить доказательство вины.
— Но его убили?
— Не знаю кто!
— А кто знает?
— Да без понятия!
— Где ты находился в момент убийства?
— А я знаю, когда убили Микулу? — мотнул головой Казначей.
— Знаешь! — резко сказал Лозовой.
— Ну, ты сказал, я знаю…
— Где находился?
— Дома…
— В подвале ты находился!
— Так подвал же в моем доме!
— Поехали! — глянув на Лозового, сказал Степан.
Он просил всего лишь минуточку, а вышло целых две, одна ушла на допрос, в течение другой нужно было побывать в «офисе» Казначея. Впрочем, Лозовой не возражал и принял предложенный алгоритм действий.
…Многоэтажный дом находился в жилом микрорайоне по соседству с печально известной Колодезной улицей. Дверь в подвал открыта, помещения сухие, обжитые, в одном качалка, в другом боксерский зал без ринга, но с грушами. Людей не было, только какой-то белобрысый паренек с хлипкой мускулатурой. Он попытался исчезнуть, но Кулик его перехватил, заставил остаться.
В третьем отсеке располагалось нечто вроде кают-компании: старый продавленный диван, стол, железная кровать с грязной подушкой. Воздух затхлый, прокуренный, скисшим табачным дымом здесь все провоняло.
— Здесь я находился! — Казначей указал на диван.
— С кем?
— Шишак был, Рыба… Галка заходила.
— Ты ее прогнал?
— Зачем?
— А вдруг пацаны подъедут, которые Микулу завалили, а ты с Галкой. Они скажут, ты услышишь. Ты же должен понимать, какое это палево!
— Какое палево? Какие пацаны? Не валили мы Микулу?
— А о чем вы с Микулой говорили, Галка слышала?
— Мы с Микулой здесь говорили.
— Все-таки был разговор?
— Ну, Микула подъехал…
— А с тобой Шишак, Рыба?
— Ну да… Чисто подкачаться приходили.
— Вдвоем или еще кто-то был?
— Лимон был…
— Еще кто?
— Репа, Жакет. А что?
— Да обидно будет, Микула с отборными «быками» подъехал, а с тобой какие-то дрыщи!
— Какие дрыщи? Жакет во! — Казначей поднял руку выше головы и тем же способом показал обхват — как минимум пятьдесят шестого размера. — Репа чуть поменьше, но тоже сила!
— Значит, не ударил в грязь лицом перед Микулой?
— Ну как не ударил, — вздохнул Казначей. — У Микулы клуб свой, он там разговоры говорит, а у нас тут… Не фонтан, короче!
— Микула даже попить пива не остался?
— Да нет, поеду, сказал, некогда.
— То есть нормально поговорили?
— Да нормально!
— О чем? — спросил Степан.
— Ну ты же говорил… — нахмурился бандит.
— Что я говорил?
— Ну, таманские думали, что это мы Таракана завалили.
— Почему они так думали?
— Микула подумал, что мы их стравливаем! — разволновался Казначей.
— А вы не стравливали?
— Нет!.. И Таракана мы не валили! А насчет Соломона, так Микула просто забыл, что сам просил… Пьяный был…
— Но ты же напомнил ему, что он сам просил Соломона убить? — как о чем-то давно известном спросил Степан.
— Ну да… — Казначей встрепенулся, косо глянув на капитана.
— И ты убил?
— О чем это ты, начальник?
— А кто убил?
— Не знаю ничего!
— Я знаю, что ты Соломона убил по договору с Микулой. Он-то думал, что ты их с битовскими стравливаешь, а ты убедил его в том, что он сам Соломона заказал. Или не убедил?
— Да не убеждал!
— Значит, не убедил. И Микула уехал с камнем за пазухой. А у тебя стволы здесь где-то, да? И Репа с Жакетом под рукой.
— Нет!
— А почему Репу с Жакетом на месте преступления видели? — спросил вдруг Лозовой.
— Кого на месте преступления видели? — встрепенулся Казначей.
— Репу с Жакетом. Они стреляли, их видели.
— Да здесь они со мной были! Галка ушла, и они ушли!.. Я же с Галкой был, когда вы подъехали! Ты же видел, командир!
— Галку видел, а Репу с Жакетом нет!
— Так они ушли перед тем как ты появился…
— Не видел!
Степан попросил Лозового увезти Казначея, дал ему в помощь Кулика, а сам вместе с Комовым остался в подвале и занялся белобрысым пареньком, спросив у него, где живет Галка и как ее найти.
— Живет она здесь рядом, только вы дома ее не найдете.
— А где найдем?
— Да где угодно, только не дома! Здесь она часто бывает.
— И сегодня может быть?
— Уже! — оскалился белобрысый, глядя на молоденькую шатенку, которая входила в подвал.
На лицо страшненькая, зато фигурка на зависть многим красоткам, тугие бедра, плотно обтянутые юбкой, стройные загорелые ноги. Туфли старые, со сбитыми носками, зато на высоких каблуках, один из которых и сыграл с девушкой злую шутку. Степан шагнул к ней, она от него шарахнулась, развернулась, перешла на бег, но каблук подвернулся, она оступилась, захромала. И в конце концов остановилась.
— Зря ты не убежала! — взяв ее за руку, сказал Степан.
Обратно в подвал он ее уводить не стал, усадил в машину, пристегнул к переднему креслу, замкнув самодельный блокиратор в кнопочном держателе ремня безопасности. Нарочно смастерил такую штуку, чтобы задержанный не смог расстегнуться.
— Я кричать буду! — запоздало пригрозила шатенка.
— Кричи, недолго осталось. — Степан вынул из кобуры пистолет, осмотрел его, снял с предохранителя и вернул ствол на место.
— Что недолго осталось? — наблюдая за капитаном, завороженно спросила девушка.
— А ты не знаешь, что твой дружок пацанов на Северо-Восточной улице завалил?
— Кого завалил?
— Микулу!
— Микулу?!
— Царствие ему Небесное! — перекрестился Круча.
Из подвала вышел Комов, осмотрелся, сел в машину, и Степан плавно тронул автомобиль с места.
— Куда мы едем? — спросила девушка. Она дернулась, пытаясь избавиться от ремня безопасности, но не смогла справиться с замком.
— Ты была сегодня с Казначеем, когда Микула приезжал, — зловещим тоном сказал Степан.
— Нет!
— Я не спрашиваю, я говорю. Ты была!
— Да не была!.. Но знаю, что Микула был.
— О чем говорили?
— Так не было меня, не знаю!
— Репа был, Рыба, Жакет был. О чем говорили?
— Да не говорили!
— Говорили, просто ты не помнишь. Забыла. Но тебе повезло, я знаю одного целителя, память без всякого ершика прочищает. Правда, будет немного больно. Или очень? — обращаясь к Федоту, спросил Степан.
— Очень больно! Очень-очень!.. Слон как резаный орал! И коньки отбросил. Болевой шок.
— Болевой шок — это страшно. И смертельно опасно… Ты хочешь жить?
— Ну, хочу…
— О чем Казначей с Микулой говорил?
— Ну, о чем?… Не убивал Казначей никакого Таракана!
— А Соломона?
— Какого Соломона?
— С тобой все ясно, — сочувствующе вздохнул Степан.
— Да ты не переживай, не будет больно. — Федот заботливо погладил девушку по голове. — Сразу умрешь.
— Не, ну я слышала про Соломона!
— Кто его убил?
— Не знаю.
— А может, и не сразу. Может, еще помучаешься.
— Я не знаю, кому Казначей сказал его убить.
— А может, и не умрешь. И мучиться не будешь. Отвезем тебя домой…
— Не надо домой! — дернулась девушка.
— Тогда говори! Кто Микулу убил?
— Я же говорю, что не знаю!
— Ты когда к Казначею пришла, Рыба, Репа, Жакет с ним были?
— Да, были.
— И куда они делись?
— Ушли.
— А живут они где?
— Я точно не знаю.
— А кто из них тебя на белой «семерке» катал? — спросил Федот.
— Рыба…
— Когда?
— Дня три назад.
— А откуда у него белая «семерка» взялась?
— Откуда-то взялась.
— Может, угнал?
— Не знаю.
— Зеркала на машине были? Боковые?
— Ну, были… Не помню… Как не быть?
— Вспоминай!
— Да не помню… Крыло было помятое переднее… Только вы Казначею не говорите! — спохватилась девушка.
— Что крыло помятое? Вы помяли?
— Да нет, то, что я с Рыбой каталась… В принципе, там ничего особо не было, так, по-быстрому…
— Ну и с нами давай по-быстрому, — сказал Федот.
— С вами? — глянув на Степана, озадаченно переспросила шатенка.
— По-быстрому давай говори, как Рыбу найти!
— Не знаю, может, он дома?
— А дом где?
— Я покажу. — Галка пожала плечами в надежде, что такая жертва от нее не потребуется.
Но показывать все-таки пришлось. Рыба, он же Валера Рыбников, жил с родителями в частном доме. Мать, отец, старшая сестра с мужем, трое детей мал мала меньше, а дом небольшой, пара комнат, не больше. Неудивительно, что парня не оказалось дома. И где он, никто не знал. Как ушел, так третий день ни слуху, ни духу. И никому до него нет дела.
Семья Рыбникова жила бедно, из транспорта имелся только велосипед, о белой «семерке» и слыхом никто не слыхивал. И не видели Валеру на машине.
— Может, ты придумала «семерку»? — усаживаясь за руль, спросил Степан.
— Да нет, была «семерка».
— Номер не помнишь?
— Почему же не помню? Одиннадцать двадцать два, легко запоминается.
Степан качнул головой. Номера можно было изменить с помощью изоленты и лейкопластыря, но даже с учетом этого та «семерка», что фигурировала в деле вчера, и та, что позавчера, — совершенно разные машины. Если, конечно, машина, о которой говорила Галка, обеспечивала нападение на Соломона. В этом Степан почему-то ничуть не сомневался.