Котя фактически стоял на одной ноге, по-другому не мог. Он обратил к Степану умоляющий взгляд. Но тот, вынув из кармана обернутый платком трофейный пистолет, спросил:
— Где глушитель?
На внешней стороне ствола имелись самодельные нарезы, он обратил на это внимание еще до того, как идти в лес за бандитами.
— Да я не знаю! Кляча ствол дал, стреляй, говорит!..
— Зачем?
— Чтобы я стрелял… А я стрелял только в воздух!
— А из автоматов куда стреляли?
— Вас заметили, Кляча сказал мочить… Думали, что таманские, — немного подумав, добавил Котя.
— Таманские?
— Я в окно не смотрел, я бы сразу вас узнал…
— А смотрел Кляча?
— Он.
— Еще кто был?
— Кляча, Шишак, Рыба… Ну, Жужик… Репа, Тюрбан, Жакет…
— Вальтер?
— Да нет, Вальтер слинял, испугался…
— А что так?… Сначала замочили таманских, а потом поняли, что вас за это мочить будут?
— Да не мочили мы таманских!
— Ну да, там два автомата, здесь два автомата!
— Четыре автомата!
— Здесь четыре или там четыре?
— Здесь. У Клячи четыре автомата.
— А это что? — Степан указал на «ПМ» с нарезами на стволе.
— Кляча дал… Снимите наручники, не могу больше! — взмолился Котя.
— Твой это ствол. Ты из него Соломона завалил!
— Не я!
— А кто?
— Не знаю…
— А ты постой немного, подумай!
— Знаю, что кто-то из наших Соломона замочил!.. Ну, пожалуйста!
Степан снял наручники с ноги, а Лозовой отстегнул Котю от оконной рамы. Парень мешком бухнулся на пол и затих.
— Эй! — Степан тронул его за плечо.
— Я не знаю, кто Соломона замочил…
— А ты расскажи нам, мы послушаем, сами скажем, кто это сделал.
Котю посадили в машину на заднее сиденье, Лозовой и Кулик сжали его с двух сторон.
— Ствол твой сразу на экспертизу отправим, — сказал Степан, включая скорость. — Баллистика все покажет… Понимаешь, парень, о чем я?
— Ну, баллистическая экспертиза.
— А что такое дактилоскопия, знаешь?
— Да не мой это ствол!
— А пальчики на нем чьи?
— Кляча дал!.. Я в воздух стрелял! — хныкал Котя.
— Сам сказал, что Соломона ваши замочили. Не говоришь кто. А нам какая разница? Главное, что из ваших. Ботты и сядешь!
— Ну, Рыба в Битово ездил и Шишак. А что они там делали, я не знаю!
— Когда они ездили?
— Позавчера, с ранья уехали.
— На белой «семерке»?
— Вроде.
— А за Соломоном кто следил?
— Кто следил?
— За Соломоном следили. И следили, и знаки подавали. Кто?
— Я не знаю… Меня в эти дела не посвящали.
— А сейчас с собой зачем взяли?
— Кляча сказал, что меня ждут великие дела.
— Кого надо было убить?
— Не знаю.
— Опять не знаешь!
— Кляча и сам не знал! Сказал, пацанов собирать надо, готовиться. Таманские, сказал, всей толпой навалятся! Сказал, мочить их надо будет.
— А тебе кого сказал мочить?
— Сказал, что, может, Старшину придется завалить. Мол, я свою вину кровью должен искупить…
— И ты согласился?
— Сначала да, а потом нет… Почему, думаете, Кляча меня оставил? Сказал, что пользы от меня, как от козла молока! Я даже больше скажу, если бы вы не появились, он бы меня убил!
— Вот видишь, мы тебе жизнь спасли, — улыбнулся Комов. — А ты не хочешь говорить, кто Соломона убил.
— Почему не хочу? Просто не знаю… Думаю, что Шишак и Рыба его убили. Они в Битово ездили.
— А Микулу кто завалил?
— Да не знаю я!.. Кляча сказал, что подставили нас!
— Кто?
— Ну, не знаю. Может, это междусобой какой-то. Микула к нам поехал, а обратно не вернулся. Значит, мы его положили! А его свои положить могли!.. Или битовские…
— Битовским зачем?
— А зачем они Таракана замочили?
Степан качнул головой. Таракан — это всего лишь ответка за Соломона. Ясно же, что Сафрон не хотел большой крови, мелкую сошку на громоотвод выбрал. А Микула слишком крупная фигура. Убить Микулу — значит развязать большую войну. К тому же у Клячи автоматы, а это очень весомый аргумент против него. Автоматы, из которых чуть не посекли цвет битовского уголовного розыска… Заварские с Микулой разобрались. Степан верил в это так же, как в то, что именно они стояли за убийством Соломона. А ведь так оно и есть… Заварских нужно давить, искать и задерживать. А для этого надо брать за жабры Казначея и трясти его, трясти, чтобы вытрясти душу. Вместе с правдой. Этим Степан сейчас и займется.
Пацаны на стреме, машины готовы, стволы на руках, но Старшина не торопился давать отмашку. Разведка донесла, что в Заварске лютуют менты. Заварские отморозки совсем съехали, на битовских оперов накинулись, из автоматов пытались положить. Руоповцы спецназ подняли, в городе шухер, заварскую братву трясут, ищут беспредельщиков. Ночь уже, скоро утро, а ментовка не спит.
— Может, ментам после выборов разгон дали? — спросил Герыч, пальцами разминая сигарету.
Курить ему охота, но нельзя: Старшина терпеть не мог, когда кто-то дымил в его присутствии. Только Грамотей мог и Микула, но ни того нет, ни другого. Герыч фактически занял при нем их место, но все равно в присутствии хозяина ему курить не дозволялось.
— Им разгон дали, а нас к стенке?
— А хрен его знает? По Москве «Белая Стрела» летает, паханов мочит.
— Да слышал, — скривился Старшина.
Поговаривали, что ФСБ киллеров нанимает, чтобы авторитетов мочить, сколько их за последние два-три года полегло. Тот же Саша Македонский из Матросской Тишины сбежал, сам бы он не смог, наверняка комитетчики подстроили. За былые заслуги, ну и концы в воду…
— Может, и Микулу «Белая Стрела» сделала?
— Ну, если Казначей под это дело подписался, — скривился Старшина.
— Казначея закрыли, Кляча там кирует…
— А по хрену, кто там что! Сначала замочим всех, потом разберемся.
— Месть — это блюдо…
— Горячее давай! Пожрать бы что-нибудь! — сказал, потягиваясь, Старшина.
Месть его будет жестокой, но не сейчас. Сначала пусть волна уляжется, а потом он уже отомстит. Если, конечно, тех, кто убивал Микулу, не замочат менты. А если этих уродов закроют, Старшина отправит в тюрьму киллера… Он обязательно отомстит, но позже. А сейчас жрать и спать. А завтра… Завтра надо будет решить вопрос с битовскими.
Старшина цокнул языком, настраиваясь на боевую волну. Впрочем, особо переживать нечего, Сафрон — пацан по большому счету вменяемый, во всяком случае, с ним можно договориться. Именно поэтому Старшина сам отправится на стрелку с ним. А то уже ходят разговоры, что он отсиживается за спинами своих бойцов.
Руоповцы разошлись не на шутку, хватали всех, кто имел хоть какое-то отношение к банде Казначея, но Клячу с его отморозками так и не взяли. Те как будто сквозь землю провалились. С этого Степан и начал разговор с Кузовиковым.
В Битово они прибыли сегодня утром, Комова и Кулика Степан отпустил домой, а сам отправился в отдел. Там в своем кабинете и прикорнул на несколько часов. И дальше бы спал, если бы не начальник отдела.
— Хорошо, что не у нас это произошло, — не смог удержаться от комментария Кузовиков.
— У нас Соломона убили.
— Вот я и жду, когда ты назовешь мне имя убийцы!
— Ну, предположительно Рыбников и Шишаков. Хотя на орудии убийства обнаружены пальчики Константина Петляева.
— Экспертиза подтвердила, что это орудие убийства?
— Подтвердила. Эксперты в экстренном порядке отработали. В нагрузку к автоматам.
— А по автоматам что?
— Начнем с того, что по Микулину и по нам стреляли из разных автоматов.
— А сколько всего было автоматов?
— Предположительно четыре.
— Ну, вот видишь.
— Да, но патроны разные. Из разных партий. В нас стреляли, используя ульяновские патроны, а происхождение патронов, примененных в случае с Микулиным, пока не установлено. Выпущены Подольским заводом в девяносто первом году, а где патроны хранились, откуда ушли…
— Пусть руоповцы с Микулиным разбираются, наше дело Соломон. Из прокуратуры звонят, следователи там в поте лица работают, а опера баклуши бьют, — вроде как пошутил Кузовиков.
— И душ в рабочее время принимают. Свинцовый, — усмехнулся Степан.
— Чьи там, говоришь, пальчики на орудии убийства?
— Петляева.
— Он задержан?
— И доставлен… — кивнул Степан. — Но это не он убивал.
— А пальчики?
— Кляча ему пистолет дал, стрелять сказал, отступление свое прикрыть… Не знаю, зачем он ему паленый пистолет дал. Может, перепутал.
— От паленых стволов принято избавляться.
— Жадность фраера сгубила.
— Рыбин, говоришь, убивал?
— Рыбников и Шишаков. Но доказательств нет. Одни только предположения. Рыбников на белой «семерке» по Заварску ездил, возможно, наша «семерка». И там крыло помято, и там… С номерами пока не ясно…
— Выясняйте! Доказывайте!.. А с Петляевым церемониться не надо. Стрелял? Стрелял! Вот пусть и отвечает!
— Алиби у него, мать говорит, что дома он в момент убийства был.
— Какая мать не заступится за сына?
— И соседи видели.
— Тогда устанавливай, кого соседи в момент убийства не видели.
— Рыбникова никто не видел. И Шишакова.
— Ну, вот видишь?
— Но тогда Рыбникова и Шишакова искать надо.
— Так в чем же дело?
— Он в банде у Клячина, все вооружены и очень опасны.
— Руоповцы ими занимаются, вот пусть и занимаются.
— И мы подключимся, — тихо, но твердо сказал Степан.
— Нет! — так же твердо ответил ему Кузовиков.
— Эти подонки в Комова стреляли, в Кулика, в меня, наконец.
— Тебя же не переубедишь? — вздохнул начальник.
Степан кивнул. Нет, его не переубедить. Он сделает все, чтобы найти отморозков. И, возможно, уже сегодня отправится в Заварск.
Глава 15
Четыре автомата, девять пистолетов, целый арсенал; чертову дюжину пацанов снарядить можно. А в строю только семь душ, включая самого Мишу Клячина. Строй этот, правда, рассыпается, Котя, трус паршивый, в отказ пошел. Хорошо хоть ментов задержал. Но ему пришлось отдать целый пистолет.