— Ну, патроны из одной партии что вчера, что сегодня. И автоматы «АК-74».
— Хочешь сказать, что в меня заварские отморозки стреляли?
— А откуда ты знаешь, кто стрелял в нас? — удивленно повел бровью Степан.
— Откуда я знаю?… — озадаченно спросил бандит. — Да это все знают!
— Кто все?
— Ну, мы… И таманские… Таманских вчера в Заварске положили…
— С кем у тебя сегодня стрела была?
— С таманскими.
— За Таракана разбор?
— Чистой воды порожняк, мы не при делах, я так им и сказал.
— Таманским?
— Да!
— А кому конкретно?
— Это не важно…
— Я все равно узнаю.
— Ну, Старшине…
— Старшина сам лично подъезжал?
— Сам.
— А чего так робко?
— Да думаю.
— Думать на параше будешь. Стрелка была?
— Была.
— У вас два «двухсотых».
— И пять «трехсотых».
— У таманских сколько?
— Нисколько. Только нас мочили!..
— Из-за кустов?
— Трассерами!
— Таманские?
— Ну, я думал, да.
— А сейчас что думаешь?
— Ты же сам сказал, что это заварские!
— Я про патроны говорил, ты сам выводы сделал.
— Ну, я не тупой олень!
— Кто знает… Заварские стволы у таманских взяли, Грамотей от своих щедрот отвалил. Так что патроны у таманских и заварских одни и те же.
— Значит, и таманские могли стрелять?
— Как ты и думал!
— А что еще думать! По нам только и стреляли!.. Таманские тоже стреляли, ну, по этим, которые в кустах прятались.
— Видели мы эти кусты, — кивнул Степан.
«А крови не видели», — мысленно добавил он. Значит, таманские на стрелке для отвода глаз стреляли. По своим били, чтобы не попасть… Но в то же время Степан видел срезанные пулями ветки в непосредственной близости от мест, откуда вели огонь автоматчики. Могли и попасть.
— И кто стрелял?
— Заварские или таманские. Это я говорю тебе, чтобы ты не знал точно, кто из них. А то ты сначала делаешь, а потом думаешь. Соломона заварские замочили, а ты таманского убил.
— Да не я это!
— Мой тебе совет, Сафрон, сиди на заднице ровно и не дергайся. Не надо никого трогать, ни таманских, ни заварских. Взрослые люди без тебя разберутся.
— Ой, да ладно, взрослые люди!
— И с тобой разберемся… Или ты сомневаешься?
— Может, потом как-нибудь? Когда рука заживет…
— Рука… А почему ты думаешь, что заварские могли в тебя стрелять? Что ты им такого сделал?
— Что я им такого сделал? — растерялся Сафрон, даже взгляд из стороны в сторону метнулся.
— Да, что ты им такого сделал? — Степан внимательно смотрел на него.
— Таманские им кирдык могут сделать!
— Не о таманских сейчас разговор…
— Да нет, как раз о них-то сейчас и разговор!.. Ты сам подумай! Заварские замочили Микулу? Замочили! Таманские хотят с них спросить? Спросят! Заварские боятся? Боятся! А тут мы такие на стрелке, я, пацаны мои как на ладони. Ну, заварские и рубанули по нам! А таманских не тронули. Почему?… Как будто это таманские нас покрошили! Чтобы мы с таманскими сцепились!..
— То есть подставили таманских!
— Вот!
— А заварских кто подставил? — спросил Степан.
— А кто заварских подставил? — И снова Сафрон опешил.
— Не знаю, у тебя спрашиваю.
— Так не подставляли мы…
— А почему вы?
— Почему мы?! Ну ты в натуре, башку заморочил! — возбудился бандит.
— А может, это вы Микулу завалили? — наседал Степан.
— Зачем нам его мочить?
— А Таракана зачем?
— Таракан он и есть таракан, мелкое насекомое… Да и не валили мы никого!
— И Микулу тоже.
— Микулу точно не валили!
— А за что с вас таманские спросили? Вдруг это они стреляли?
— За что спросили? — задумался Сафрон и, будто очнувшись, резко глянул на Степана.
— Да не мочили мы Микулу! Чего пристали!.. И не таманские это, а заварские сегодня стреляли!.. Все, не могу больше говорить, язык болит, — сказал Сафрон, почему-то показав на больную руку.
Степан кивнул, глядя на него. Что-то скрывал от него Сафрон, возможно, свою причастность к убийству Микулы, но ходить вокруг да около можно долго и все без толку. Доказательства нужны, а не предположения. Да и не нужен Степану Микула, сейчас у него на повестке двойное убийство на бандитской стрелке. Этим и нужно заниматься.
Два трупа, куча раненых, а сами без потерь, ну, Репу слегка зацепило, так, чиркнуло по макушке, кожу содрало, а черепушка цела. И жить пацан будет, и соображать.
— Что делать будем? — спросил Рыба.
Ночь, сверчки где-то у реки свиристят, ухо слышит боевой марш. Потому и настроение боевое, если кто-то думает, что Кляча в кусты забился, то зря. Он горы готов своротить, тем более что инструменты у него для этого есть. И патронов хватает.
— А что делать? Битово под себя брать будем! — Кляча расправил плечи и вскинул ствол автомата.
К четвертому микрорайону они собирались идти пешком, чтобы не светить машины. Глядь, а там на пустыре братва сходится, и решение созрело моментально, и сделали все быстро и как надо.
— Битово?!
— А что не так? — снисходительно спросил Кляча. — Мы таманских конкретно подставили. Битовские войной на них пойдут, таманские ответят, и мы подключимся. Таманским Битово и даром не надо, а мы возьмем! Это, брат, Москва, не какой-то Мухосранск. Братва здесь кучеряво живет!
— Ну, так-то оно так… — задумался Рыба.
— А мы пока отдыхать будем. На нашей хате.
— Нам в Битово точно появляться нельзя! — мотнул головой Жужик.
— Чего так? — зыркнул на него Кляча.
— Ну так менты там сейчас на стреме…
— А у тебя, типа, нюх на ментов?
— Ну, не то чтобы…
— Собирайся, с Тюрбаном в Битово пойдете. Нюхом своим ментов унюхивать. Если хата чистая, скажешь, мы тоже пойдем.
— Хорошо…
— Вот и молоток! — Кляча чуть ли не со всей силы шлепнул Жужика по плечу.
Нормально себя пацаны показали, никто не струсил, когда битовских мочили. Все побежали, но так по сигналу, отступление это было, причем организованное.
Тюрбан и Жужик сели в машину, и очень скоро темнота ночного леса поглотила габаритные огни.
— Опасно в Битово! — мотнул головой мордастый Репа.
— Лучше комаров здесь кормить, да?
— Лучше комары, чем клопы на киче!
— Ты еще про червей вспомни, которые тебя в могиле жрать будут, если я сейчас тебя замочу! Чтобы очко не играло!..
Кляча вскинул автомат, приставил ствол к животу Репы и передернул затвор.
— Братан, ты чего! — дрожащим голосом пробормотал тот.
— А ты чего?
— Пошутить нельзя?
— Шутить можно! Трусить нельзя!.. Сам подумай, как нам теперь быть! Всю жизнь бегать собираешься? Я лично — нет! И тебе не дам! Ва-банк идем, понял! Или пан, или пропал!.. Да ты сам, барашка, подумай! Возьмем Битово, сделаем там всех, и ментов тоже. Кто там нас тронет? Королями будем, понял?
— Ну, нормальный вариант.
— Вот и я говорю, что все будет путем.
Тюрбан и Жужик вернулись часа через два, Кляча велел сниматься с места. К дому в четвертом микрорайоне подошли под утро, все спали, редко какое окно светилось. В подъезде тихо, никто не ходит, двери не открываются, любопытные варвары не выглядывают. И в квартире на шестом этаже ни единой живой души. И так хорошо здесь, уютно, в кране горячая и холодная вода, можно помыться, попить чайку. И завалиться на боковую… Или сначала на боковую, а потом уже в душ как-нибудь, когда-нибудь. В конце концов, Кляча не кисейная барышня, чтобы мыться каждый божий день, да и пацаны у него не ленивые, почешутся.
Кляча запретил включать свет и шуметь, с первым делом справились, а со вторым нет. Квартира двухкомнатная, в спальне кровать, в гостиной диван, больше спальных мест нет. В спальне кровать сдвоенная, раздвинуть половины не проблема. Кляча сразу застолбил эти два места за собой и за Рыбой, а диван занял Шишак, но Репа набросился на него, попытался столкнуть, тот ответил, схватился за ствол. Пришлось вломить одному и другому.
— Вдвоем здесь спать будете, в обнимку! — негромко, но с насмешкой сказал Кляча. — Остальные на полу!.. И тихо!..
Кляча подошел к окну, сначала глянул на розовеющее небо. Рассвет намечается, скоро светлеть будет. Затем он окинул взглядом двор, не видно ли ментов. И уже после посмотрел на окна квартиры, где жила подружка Соломона. Это ведь он наблюдал за жертвой, увидел, как Соломон выходит из ее квартиры, подал Шишаку знак. Они ведь хорошо тогда подготовились к делу, две рации на барахолке купили. И стрелять учились, Рыба конкретно руку набил. Все у них тогда получилось, и сегодня они не облажались. Потому что крутая у них команда, и вооружены они до зубов. Так что бояться нечего. Если вдруг появятся менты, еще неизвестно, чья возьмет. Убегать Кляча не станет, да и некуда; напролом пойдет, и хрен кто его остановит.
В знакомом окне зажегся свет, неужели подружка Соломона проснулась? А окно расшторено, и на кухне кто-то появился. Кляча метнулся к сумке, вытащил оттуда цейсовский бинокль в твердом кожаном футляре, приложил к глазам. На кухне хозяйничала знакомая медовая блондинка в короткой комбинации на голое тело. Не юная дамочка, но сколько же в ней грации и сексуальности. И надо сказать, Кляча ни разу не видел ее в неглиже. Соломона она встречала в халате, трахаться они уходили в спальню, окна в которой всегда были зашторены. А сейчас она в комбинации с прозрачным лифом, соски просвечиваются. Фигура у телочки обалдеть, да и на внешность она супер.
Кляча давно оценил эту зрелую красоту, но сейчас он захотел ее до зубовного скрежета. А на кухне вдруг появился высокий плотный мужик в семейниках и с голым торсом. Блондиночка ставила чайник на плиту, а он подошел к ней сзади, обнял и носом зарылся в ее волосы.
— Вот шлюха! — чуть ли не взвыл Кляча.
— Эй, ты чего? — спросил Шишак.
— Да ничего!.. Соломона еще небось не похоронили, а она уже с другим пихается!