– пить и есть, не ведая горя.
Но стоило Айрин подойти и запрокинуть лицо при свете ясного дня, как Джордж увидел полоску белого пластыря от наружного края левой брови примерно на два дюйма вниз. Кожа вокруг глаза отдавала бледной синевой, а само яблоко, видное в щель между распухших век, было сплошь красным.
– Что за хрень? – спросил он.
– Внутри расскажу. Все не так плохо, как выглядит.
– Нет, говори сейчас. Что случилось?
– Вроде как грабитель напал, – пожала она плечами.
– Что значит «вроде как»?
– Ну, он ничего не взял. Короче говоря, вчера я около одиннадцати возвращалась домой. Этот тип стоял у входа. Спросил, который час. Я посмотрела на часы, а когда подняла глаза, он ударил меня в лицо.
– Господи…
– Само собой. Я так и подумала. Грохнулась на мостовую и решила, что мне конец, но он просто ушел. Даже не взял кошелек.
– Копов вызвала?
– Чуть не раздумала. Почудилось, что это сон, но после я передумала, а поскольку он назвался…
– Что значит «назвался»?
– Не знаю, было ли имя настоящим, но он после того, как ударил, и перед тем, как уйти, очень вежливо представился. – Айрин улыбнулась и поморщилась, когда дрогнул пластырь.
– Как это – представился?
– Я лежала и ждала, что меня изнасилуют или выстрелят в голову, а он посмотрел сверху и сказал: «Приятно познакомиться. Меня зовут Донни Дженкс». А потом ушел.
Глава 13
За следующие десять минут детектив Чалфент показал Джорджу еще несколько фотографий. Тот изучил их все. Одри Бек, которую он видел, была не той, кого он знал по Мазер-колледжу. У обеих – темно-русые волосы, голубые глаза, светлая кожа. Они, в общем, были одного типажа, но безусловно различались. У девушки на фото – настоящей Одри? – нос был немного картошкой; девица из небедной семьи могла бы исправить это при помощи пластической хирургии. И рот, будто готовый скривиться в обиде, был не тот; и глаза посажены слишком близко.
– Подозреваю, у тебя нет фотографии подружки? – осведомился Чалфент. – Нет, не с собой, а в мотеле или колледже?
– У меня вообще нет ее фото. Я уже подумал об этом, когда услышал о ее гибели.
– Но ты уверен, что это не она?
– Уверен. Абсолютно.
Все еще ошарашенный событиями последней четверти часа, Джордж ощутил первые проблески понимания и надежды. Если его подруга была не Одри Бек, то она жива. Он хотел спросить об этом у детектива, чтобы подтвердить свою версию событий, но прекрасно понимал, что вокруг него – скорбящая семья настоящей Одри Бек. Отец продолжал расхаживать, вздыхать и качать головой.
– Что происходит? – донесся с порога новый голос.
Все повернули головы. В гостиную вошел подросток, долговязый и белокурый, со скобами на зубах, в футболке с эмблемой «Флоридских аллигаторов»[24]и спортивных шортах.
– Ничего, Билли, – ответил мистер Бек.
«Брат», – подумал Джордж.
Только вот «Одри» никогда не говорила, что у нее есть брат. Она назвалась единственным ребенком в семье. Он повернулся к детективу Чалфенту.
– Давайте на этом остановимся, – обратился тот ко всем присутствовавшим. – Джордж, если ты не против, я хотел бы видеть тебя в участке для дачи показаний. Хватит докучать Бекам. Поезжай за нами, если не предпочитаешь наше с офицером Вильсоном общество.
Джордж встал.
– Меня всяко устроит…
– …То есть вы говорите, что Одри вообще не доехала до колледжа?
Это очнулась миссис Бек. Она заговорила пронзительно, и вино чуть выплеснулось из бокала, который так и оставался у нее в руке. Женщина обратилась к центру комнаты, и слова упали где-то между Джорджем и полицейскими.
– Ну же, Пэт! – Чалфент поднял руку. – Давай не будем делать скоропалительных выводов…
– Скоропалительных выводов?
– Согласен, пока не очень понятно, кто отправился в колледж под именем твоей дочери. Мы выясним это и разберемся, что стряслось. Сообщу вам, как только хоть что-то узнаю. Обещаю.
– Куда же она делась, если не поехала в колледж?
– Именно это мы и постараемся выяснить.
Джордж следом за полицейской машиной доехал до участка – здания с бежевой штукатуркой. Всю дорогу он курил и пытался сосредоточиться на вождении. Ладони взмокли.
Детектив провел его в свой кабинет – один из нескольких в длинном унылом коридоре. Джорджу он напомнил приемную аллерголога, куда его часто водили в детстве.
Кабинет Чалфента был уютным: безделушки на полках, стена сплошь увешана фотографиями – в основном, малышей. Джорджу предложили вращающийся стул с высокой спинкой, а сам Чалфент уселся за стол на деревянный.
– Это чтобы не заснуть на службе, – подмигнул он Джорджу. – Я про стул, – добавил Чалфент и взялся за телефон.
– Вы знали? – спросил Джордж. – Знали, что Одри – не Одри? Не хочу показаться нахальным, но…
– Дениза, радость моя, не в службу, а в дружбу! – произнес в телефон Чалфент, воздев палец. – Мне нужны выпускные альбомы Суитгамской средней школы за последние три года… Ага… Нет, начиная с прошлого… Они же у нас есть?.. Тогда можно и на четыре отмотать. Принеси их сюда, будь добра. Бегом… Спасибо, радость.
Отключился и поставил каблуки на нижнюю перекладину стула. Он был похож не столько на сыщика, сколько на подавленного тренера бейсбольной команды в разгар провального сезона.
– Давай расскажу о том, что нам известно. Мне всегда проще поделиться всеми данными по делу. Мы знаем, что настоящая Одри Бек, дочь Сэма и Патриции Бек, с которыми ты только что познакомился, провела часть, а то и целый прошлый семестр в Уэст-Палм-Бич. Родителям и большинству друзей она сказала, что едет в Мазер-колледж. Набила машину свитерами и джинсами и покатила на север, но потом, очевидно, повернула на восток. Йен Кинг… Слышал о нем? Наверное, нет. По словам Йена Кинга, девушка провела большую часть осени в съемном доме с ним и его группой. Он играет в бэнде «Наживка для аллигатора», ты вряд ли…
Джордж помотал головой.
– Да откуда тебе знать! Мне все это известно, потому что вчера Йен Кинг нарисовался здесь. Пришел ко мне, решив, что Одри Бек убил наркодилер Сэм Пэрис. Похоже, «Наживка для аллигатора» и Одри Бек задолжали деньги за наркоту. То, что жертва употребляла наркотики, нас не удивило – это было понятно из отчета коронера. Удивило то, что она не приехала в колледж. Мы уже собрались звонить в Мазер-колледж… О, привет, Дениза! Положи, пожалуйста, на стол.
Похожая на грушу густо накрашенная женщина лет, как минимум, пятидесяти оставила на столе кипу выпускных альбомов.
– Мы собрались звонить в Мазер-колледже – и тут с Беком связался ты, сокурсник. Согласись, понятно, что нам было крайне любопытно тебя послушать.
– Думаете, кто-то выдавал себя за нее?
– Похоже на то, сынок, если не посчитать, что она находилась одновременно в двух местах.
– На фотографиях была точно не та Одри Бек, которую я знал.
– Правильно. Поэтому я решил, что тебе есть смысл полистать эти альбомы. Какая-нибудь однокашница вполне могла занять место Одри, притвориться ею.
– Хорошо. – Джордж положил руку на обложку верхнего альбома, обтянутую искусственной кожей. – Я сделаю все, чтобы помочь вам, но и вы помогите найти девушку, которую я ищу. Согласитесь, она-то должна быть жива.
– Не хочу заниматься домыслами, сынок, но это одно и то же. Ты поможешь нам, а мы – тебе. Сейчас мне пора заняться делами. Тебе здесь удобно или пойдешь в другой кабинет?
– Здесь нормально.
Джордж принялся листать альбомы Суитгамской средней школы. Рассматривал фото одно за другим: девушки с начесами и накрашенными губами; девушки, глядевшие вполоборота через плечико; девушки с угрями, скрытыми под толстым слоем косметики; девочки с крестиками поверх блузок; девушки, которым фотограф велел чуть приподнять подбородок; девушки, подававшие надежды, и девушки, выглядевшие так, будто все светлое осталось в прошлом. Вперемежку с оцепенелыми юношами: некоторые были красивы; большинство – нет, но почти все с угловой стрижкой и пустыми глазами. Джордж изучил и другие снимки: черно-белые клубные и спортивные, с кружков, со школьных вечеров, все коллективные фото, где могла затеряться его Одри. Он перелистывал страницу за страницей, пока не заныл кончик пальца. Отдельно мелькали многие ее черты: прическа Мэри Стефанополис; профиль брюнетки, что рисовала стенгазету; линия губ и длинные ноги у девушки из команды по плаванию – но все это была не она.
– Еще есть? – спросил Джордж у детектива Чалфента, который теперь, стоя, в бифокальных очках, изучал содержимое папки из манильской бумаги.
– Нет. Хватит. Переживаю за твое зрение.
Он вдруг подошел сзади, положил лапищу на левое плечо Джорджа и сжал. Джордж, потомок бесстрастных мужчин, нашел этот жест обескураживающим – и одновременно невыносимо приятным.
– Расскажешь о подруге? Какая она была?
Джордж выложил свою историю и осознал, пока говорил, насколько заурядны были их отношения. Познакомились на пирушке. Она ему понравилась. Он приглянулся ей. Обрядовый танец, что исполнял миллион первокурсников со всего земного шара.
– Я так и не заподозрил, что она не та, за кого себя выдает. Она не очень охотно говорила о прошлом, но я думал, ей просто не хотелось. Не все это любят.
– А о чем ей нравилось говорить?
– Она расспрашивала обо мне, моем городе, родителях. Мы обсуждали фильмы и книги, сплетничали об общих друзьях. Она не любила Флориду. Назвала ее мерзкой и провинциальной.
– А твой город был не такой?
– Очевидно, нет. Я прибыл из городка небольшого и вполне зажиточного. Никогда не задумывался об этом, но ей нравились мои рассказы.