– И то и другое.
– Во Флориде не так уж плохо. Где еще купишь в одном магазине фейерверки и апельсины?
– А, фейерверки и апельсины! Идеальная характеристика моего штата. Поверь, апельсины – не такая уж славная штука. Я часто езжу мимо соковой станции – знаешь, как там воняет? Видеть не могу апельсины, не говоря уж о том, чтобы пить сок. А про фейерверки вообще не спрашивай.
– Что ты имеешь против фейерверков?
– Они бессмысленны. Куча народа ахает, глазея на дурацкие взрывы в небесах. Несколько вспышек – и твой IQ упал на двадцать пунктов.
– Что-то не припомню за тобой такого цинизма.
– Теперь ты видишь меня настоящую.
Он обнял ее крепче, и она поцеловала его ключицу.
– Приедешь завтра в мотель? – спросил Джордж.
– Обещаю. Когда?
– Как можно скорее.
– Буду к полудню. Сходим на ланч.
– Заметано. Обсудим варианты.
– Заметано. Варианты. Люблю варианты.
– Мы можем куда-нибудь поехать, но не с концами. Думаю, полиция захочет узнать, что произошло между тобой и Одри.
– Знаю. Разберусь с этим позже, – сказала она.
– Не ты, а мы.
– Правильно. Мы.
Лиана села в машину первой. Опустила стекло, и Джордж нагнулся поцеловать ее на прощание.
– Ты еще не назвал меня по имени.
– Спокойной ночи, Лиана… Странно звучит.
– Что поделать – такое оно, настоящее. Откровенно говоря, мне больше нравится Одри. Можешь так и звать, если хочешь.
– Нет, я хочу как есть.
Он увидел, как ее габаритные фонари закачались на гравийной дорожке; затем включились фары и ближним светом высветили дорогу среди лугов. Впоследствии он гадал, ехала ли она и дальше всю ночь куда хотела или все-таки останавливалась у отчего дома.
Глава 19
Разбудил его стук в дверь. Джордж полежал секунду, плохо соображая под стремительным наплывом воспоминаний. Похожие на ошметки сна, они тем не менее были реальны и подкреплялись дробными ударами из соседней комнаты. В прошлой жизни к нему никто не пришел бы незваным, особенно спозаранку во вторник.
Джордж надел халат, хоть кожа и была еще влажной и липкой от духоты в комнате. Накануне, вконец обессилев, он забыл включить кондиционер – и воздух загустел, как в бане. Пересекая гостиную, Джордж ощутил пустоту в голове и желудке; он не помнил, когда в последний раз ел. Стук повторился громче, отчетливее; он понадеялся, что это полиция, а не Берни Макдональд или Лиана явились докончить дело.
– Кто там? – спросил через дверь.
– Карин Бойд.
Чтобы осмыслить имя, Джорджу понадобилась пара секунд – не потому, что он забыл племянницу Маклина, а потому, что все еще выплывал из мутных глубин ночного сна. Отворив, он собрался пригласить Карин внутрь, но та ворвалась сама.
– Прошу прощения. Приступайте, раз так, – сказал он, закрывая дверь.
Ее лицо было пунцовым, челюсти стиснуты намертво.
– Вам сообщили о Диджее, – предположил Джордж.
– Я видела его утром. Повезло, что жив остался.
По тону можно было понять, что сбил его лично Джордж.
– Слышал, у него сотрясение. Он помнит, что произошло?
– Он помнит, как следовал за вами, как вас нашел. Сказал, что вы собирались выложить ему все, но дальше ничего не помнит. Полиция заявила, что на вас напали.
– Напавший на нас человек, скорее всего, убил вашего дядю. Послушайте, мне нужно сварить кофе и сесть. Проходите и тоже присаживайтесь. Я не собираюсь морочить вам голову, теперь я на вашей стороне.
Школьником Джордж целый год страдал от тирании хулиганки на год старше. Она имела привычку таращиться на него с той же неуемной враждебностью, какую сейчас излучала Карен Бойд. Джордж отошел от нее подальше, в сторону кухни.
– Сядьте же наконец, – бросил он и испытал облегчение, когда она пристроилась на краю кресла, что изодрала Нора. – Хотите чего-нибудь? Стакан воды?
Карин отказалась. Джордж отправился на кухню, где выпил не меньше пинты воды. В джезве, так и стоявшей на конфорке, осталось на четыре пальца черной жидкости давностью в несколько дней. Он вылил ее в стакан, добавил молока и льда и вернулся в гостиную. Карин озиралась с неодобрением, хотя это могло быть обычным выражением ее лица.
– Точь-в-точь жилище вашего дяди, – брякнул Джордж и моментально пожалел об этом.
Карин вскинула брови.
– Хорошее место, – заметила она, оставив без внимания неуклюжую шутку Джорджа. – Вчера Диджей собирался отчитаться, но так и не позвонил. В итоге я поздно вечером отправилась к детективу Джеймс, и она меня просветила. Сказала, что допросила вас, но отпустила. Я приехала сюда сразу из больницы, чтобы выслушать то, что вы хотели сообщить Дональду.
Говоря, Карин постоянно скрещивала и расцепляла ноги. Одета она была небрежнее, чем в прошлый раз, – короткая черная юбка и выцветшая синяя рубашка-поло. Волосы собраны в хвост, макияжа нет. Кожа отливала нежной голубизной, как парное молоко. Джордж подумал: Карин избегает солнца.
– Наверно, вы будете разочарованы. Сказать особо нечего, но я выложу, что знаю. Полиции уже сообщил.
– Насколько я понимаю, вы не сказали ей, где находится Джейн Бирн?
– Сказал бы, если бы знал. Понятия не имею. Думаю, что она опустошила сейф вашего дяди и теперь далеко, очень далеко отсюда. Единственное, что меня смущает, – ее сообщник, который остался здесь.
– Это он на вас напал!
– Думаю, что да. То есть уверен, хоть сам его и не видел.
– Откуда вам знать, что это не Джейн?
– Я уже замечал его в этой машине… Может, рассказать по порядку?
– Давайте.
Джордж в третий раз за двадцать четыре часа изложил события целиком – все, что случилось со встречи с Лианой в пятницу вечером. Карин, как и детектив Джеймс, отдельно заинтересовалась безлюдным коттеджем в Нью-Эссексе и домом, где жила потасканная молодая особа.
– Не думаете, что там-то они и скрываются? – спросила Карин.
Она так и сидела на краю кресла. Пока Джордж говорил, солнце, клонившееся к западу, заглянуло в узкое окно гостиной и наполовину осветило лицо Карин – ее крохотное ушко стало почти прозрачным в его лучах.
– Говорю же, им вообще незачем скрываться где-то здесь, если только один не надул другого. Не могу исключить, что они жили в доме возле коттеджа. Это укладывается в картину. Допустим, кто-то из них знаком с хозяевами. Они находят заброшенный коттедж и используют его как сцену для моей встречи с Берни Макдональдом, который якобы работает на вашего дядю. Он пугает меня, и я соглашаюсь помочь Лиане… Джейн. Если кто-то вернется туда, как сделал я, то найдет только помойку возле воды.
– Свозите меня туда?
Джордж ждал этого вопроса, но пока не решил, как ответить. Он проспал всю ночь, но усталость не прошла, и нервы шалили. Его все так же интересовала судьба Лианы и алмазов, но легче предоставить властям разбираться с ними.
– Я могу объяснить, где это. А лучше поделимся нашими соображениями с детективами. Пусть съездят они.
– Но вы же успели им все рассказать? И о коттедже, и о соседнем доме. Они поедут, если захотят.
– Вот и пускай займутся вместо нас.
– Но риск же минимальный! Может, и нулевой. Нас не убудет, если проверим.
– Я могу показать место.
– Не хочется ехать одной. Мне спокойнее, если вы будете рядом.
– Послушайте…
– По-моему, вы у меня в долгу. Мой дядя мертв, и в этом есть ваша вина. Будь Дональд в форме, я бы поехала с ним, но вы и тут постарались!
Девушка почти сорвалась на визг, и Джордж понял, что она – права или нет – отвела ему главную роль в совершенном злодеянии.
– Я отвезу вас, – сдался он. – Но если там кто-то есть или замечу подозрительную машину, мы немедленно развернемся и вызовем полицию.
– Договорились.
– Мне нужно собраться. Сделать пару звонков.
Карин посмотрела на часы, словно решала, даровать ли ему испрошенные минуты.
– Я подожду, – сказала она.
Джордж почистил зубы, взъерошил мокрыми руками волосы и лишний раз спрыснулся дезодорантом – вместо душа. Одеваясь в спальне, он первым делом позвонил в офис и сообщил дежурной, что не придет – еще не здоров. Затем позвонил на мобильник Айрин, и та ответила после нескольких вызовов.
– Где ты? – спросил он.
– В пути. Сестра с детьми гостит у папы в Рочестере, еду туда же. Ты выбрал удачное время, чтобы поставить под угрозу мою жизнь.
Она говорила бодро и беззаботно, и Джордж решил не упоминать недавний инцидент возле ее дома.
– Смотри рули осторожнее.
– Хорошо. У тебя все в порядке?
– Беспросветно, как в луже. Я сказался больным, но просто вымотан. Передавай родне привет.
– Передам.
Карин оставила свою «ауди» цвета серый металлик перед домом Джорджа на стоянке для жильцов. Джордж осторожно опустился на ковшеобразное сиденье, все еще испытывая боль там, куда его ударил Берни. Стоял замечательный день, какие бывают в конце лета; температура упала градусов на десять, влажность вдруг перестала докучать. Карин включила зажигание, опустила стекла и тронулась с места.
– Знаете, как добраться до Нью-Эссекса? – спросил Джордж.
– До центра доеду, а там покажете.
Оба молчали. Карин прокладывала путь сквозь утренний муравейник бостонского трафика, каким он бывал по будням. На стыке девяносто третьей северной и девяносто пятой магистралей образовалась приличная пробка; Карин шипела и бранилась, будто Нью-Эссекс грозил в любой момент испариться. Но стоило им выехать на девяносто пятую, как трасса освободилась, и тишина в салоне начала тяготить.
– Как здоровье миссис Маклин? – спросил Джордж. – Извините, не помню имени.
– Тереза. Трейси. Немного лучше. Она умирает, конечно, но на время пришла в себя. На деле это позорище: нам пришлось сообщить ей о смерти мужа. Решили не говорить, что его убили в собственном доме. Сказали, что у него случился инфаркт, и теперь молимся – лишь бы ей не стало лучше настолько, чтобы взяться за газеты или включить телевизор. Она по-прежнему мучительно угасает, но теперь еще и скорбит.