— Ну да, — виновато развел руками Феликс. — Есть немножко.
— Привет! — махнула ему рукой Айрин. — Ничего страшного. Мальчик сумку принес? Принес. Значит, всё хорошо.
— Ну, если так посмотреть, то да, всё в порядке. Мальчик хороший, Мальчик умница, — Феликс погладил пса по голове. — Без Мальчика я бы пропал…
— А я книжку решила написать, — с места в карьер начала Айрин. — Про спящих. Чтобы потом раздавать через трансфигураторов всем, кому она потребуется.
— Забавная идея, — Феликс вдруг посерьезнел. — А с чего вдруг?
— Ну… захотелось, — Айрин замялась. Взгляд Феликса вмиг утратил почему-то обычное застенчивое благодушие, сейчас, казалось, Феликс смотрит сквозь нее — не очень приятное ощущение.
— У тебя кто-то есть в доме, — Феликс не спрашивал, он утверждал. — Этот кто-то плохо спит. Ты переживаешь. Я прав?
Айрин кивнула.
— Ммм… ты поговорила с Таенном, — Феликс усмехнулся. — В принципе, он ответил тебе верно. Но ты решила удостовериться, и стала спрашивать других. В том числе и меня. Так?
— Не совсем, — покачала головой Айрин. — То, что ты сейчас рассказал — совершенно правильно. Но я некоторое время думала, и… понимаешь, я хочу сравнить. Сравнить, записать, сделать… ну, как бы подсказки, что ли…
— Девочка, ты лукавишь, — погрозил пальцем Феликс. — Нет, не передо мной. Перед собой. Ты ведь прекрасно осознаешь тот факт, что эта книга будет никому не нужна.
— Почему?..
— Потому что ее некому будет читать. Таких любопытных и въедливых, как ты — единицы. Причем единицы на тысячи. Запомни одно главное правило: никому, ничего, и никогда не нужно. Ты потратишь на какое-то дело все свои силы, ты будешь кричать до хрипоты, ты умрешь, растратив себя полностью, а люди пройдут мимо, и даже этого не заметят. Ты действительно хочешь такой судьбы для себя?
— Да, — шепотом сказала вдруг Айрин, сама удивившись, откуда у нее взялось это самое «да». — Только тут речь уже не о книге.
— А вот это верно. Молодец. Так что ты хочешь узнать? Как помочь своим спящим?
Айрин закивала.
Феликс улыбнулся ей мягкой отеческой улыбкой.
— Будь собой, это первое. Не делай ничего специально. Если ты хочешь погладить кого-то по голове — гладь. Укрыть одеялом — укрой. Песню спеть — пой. Попроси Шилда — это тебе Таенн уже советовал — побыть рядом. Поняла?
— Да. Феликс, а у тебя есть спящие? — спросила Айрин.
— Уже нет, — покачал тот головой. — Я ведь и в самом деле очень стар. Все те, что раньше спали для меня, умерли. Ушли дальше, но сразу, минуя Берег. Да, самое главное. Твоим спящим нужен покой, а не чужой догляд. Поэтому гони Таенна в шею, если вздумаешь кому-то помогать. Про животных он тебе что-то говорил?
— Мало. Я знаю, что Шилд умеет навевать сон, и… и, наверное, всё, — покачала головой Айрин.
— «Навевать сон», какая романтика, — Феликс рассмеялся. — Да, верно. Но это далеко не всё.
— Не всё? — Айрин удивилась. — Они могут еще что-то?
— Конечно. Животные могут, например, залечивать раны. Ты слышала такое выражение — сон лечит? Это оно и есть. Животные так же могут продлять сон, могут показывать во сне спящим того, кто хочет с ними связаться, и, в исключительных случаях, могут пробовать передать спящему какую-то информацию. Проблема в том, что животные не мыслят словами, а толковать передаваемые ими образы — сложно. Чаще всего спящие просто не понимают, что именно им снилось.
— Откуда ты это знаешь? — удивилась Айрин.
— У разных людей и нелюдей — разная степень осведомленности, — Феликс вздохнул. — Скажем так. О существовании Берега я знал до того, как попал на Берег. Откуда — не важно. Но когда я попал сюда, я был к этому готов.
— А ты сам просил Мальчика, чтобы он…
— Да. С его помощью я попрощался с женой, в момент ее ухода в Запредел. Мальчик очень сильный фамильяр, и он сумел передать моё послание.
— Феликс, а ты сам… человек? — замирая от собственной дерзости спросила Айрин.
— Сама как думаешь? Нет.
— А кто ты?
— Это совершенно неважно, — Феликс вновь водрузил на голову шляпу. — Ахельё, чем можно пообедать? Только холодненькое чтобы, а то ужасная жара.
— Сейчас всё сделаю, — Ахельё вышел в зал. — Айрин, он напугал тебя, да? Эх, Феликс, Феликс, какой ты всё-таки трепач. Мягче надо быть, уступчивее. Аккуратнее.
— Аккуратнее некуда, — Феликс улыбнулся. — Айрин, знаешь что? Сходи к монаху. Да, ты его видела. Который с волком. Придумай, как с ним поговорить. Он, между прочим, многое знает.
— Он? — удивилась Айрин. — Но он же просто служитель какого-то культа. Я даже не знаю, какого именно.
— А это тоже неважно, — Феликс прищурился. — Служители хороши тем, что знают массу секретов. Вот только честных среди них практически не встречается.
— Мне его жалко почему-то, этого монаха. Это ведь больно.
— Заслужил. Ты можешь пообщаться с ним.
— Но как? — удивилась Айрин.
— Ему запрещено говорить. Но он может что-то написать, — вполголоса произнес Феликс. — Волки, замечу тебе, писать не умеют. И читать тоже.
— Понятно… спасибо, Феликс, — Айрин встала. Шилд вышел из-под стола. Он понял, что, видимо, они сейчас направятся домой.
— Пожалуйста. И еще раз повторю: во время общения со спящими гони Таенна в шею. По возможности. Да, я в курсе, что он встретил друзей — слухи быстро расходятся. Но, девочка, это твои спящие, а не его. Запомни это хорошенько.
6Шелковый лабиринт
Пыльная серая площадь была вся испещрена буквами. Буквами и следами, человеческими и волчьими. Человек и волк уже отошли в сторону, и стояли сейчас на узкой дорожке между двумя заборами. Стояли и ждали. Волк занял позицию между своим хозяином и Айрин — чтобы, в случае чего, броситься. На кого? Уж точно не на девушку и ее кота. Монах (Айрин стала называть его про себя так же, как назвал Феликс) сделал несколько шагов назад, волк переместился следом.
«…никакой возможности прощения». Рука, которой были выведены в пыли эти слова, дрожала, в нескольких местах строчку разрывали мягкие следы больших волчьих лап. «…что я столько лгал. Внушал им правила, а сам верил только в деньги. И любил я не женщину. Мужчину. Надеялся, что он будет спать для меня, но он так и не появился. Поделом мне. Он не любил меня, только притворялся, чтобы я его не тронул. У меня была власть. Я знал про Берег, думал, что купил Берег. Купил не Берег, а память, волка, и немоту. Нельзя Его обмануть. Меня никогда не простят. Жду, что умру, и всё позабуду. Там не будет хотя бы волка. Наверное. Если я тебя обманывал тоже, прости меня. Я тебя не помню. Ты чистая девочка. Для таких, как ты, есть выход с Берега. Обратно. В жизнь. Я знаю, что были те, кто сумел вернуться. Их немного, но они были. И будут. Сам я их не видел, но у нас знают, что вернуться можно, и знают, как. Только этот способ подходит не всем.
Я очень хочу есть».
— Вы можете подойти чуть ближе? — спросила Айрин. Волк тут же оскалился и зарычал. Кот вышел вперед и, выгнув спину дугой, зарычал в ответ.
Монах посмотрел на зверей, потом неуверенно кивнул. Сделал пару шагов вперед. Волк зарычал еще громче.
— Достаточно, — Айрин полезла в сумку. На свет появился большой пакет с пирожками, которые она напекла сама еще утром. — Сначала не ловите. Пусть он отвлечется.
Первый пирожок волк схватил налету, и тут же проглотил, второй придавил правой лапой, третий попытался поймать пастью, но промахнулся. Следующий пирожок Айрин кинула уже монаху, тот сумел его поймать, и ту же сунул куда-то, кажется, в карман. Еще пирожок, и еще, и еще, и еще… почти полтора десятка пирожков перекочевали в результате в карманы монаха, остальные, к сожалению, перехватил волк.
— Я постараюсь придти завтра или послезавтра, еще принесу, — пообещала Айрин, отходя на безопасное расстояние. — Вы мне расскажете, что это за способ такой?
Монах медленно кивнул. Откусил половину пирожка, проглотил, даже не жуя, потом присел на корточки, и снова стал что-то писать по мелкой пыли, покрывавшей дорогу. Потом встал, отряхнул ладони, поклонился — поблагодарил, поняла Айрин — и пошел, в сопровождении волка, прочь. Выждав, пока они скроются за поворотом, Айрин подошла к новой надписи.
«Огромное спасибо, — прочла она. — Очень вкусно. Чтобы вернуться, надо сначала просить своего спящего, чтобы он помог. Разговаривать с ним, побольше и почаще. Просить его помочь тебе. Это первый шаг. Следующий расскажу потом. Только пирожков захвати побольше».
— Торгаш, — пробормотала Айрин. — Хитрый торгаш. Информация в обмен на пирожки, каково? Деньги, значит, любил? Раскаялся, значит? Вижу я, как ты раскаялся. Хитрюга…
Ей вдруг стало смешно.
Шилд подошел к надписи, задумчиво посмотрел на неё, а потом принялся неспешно и обстоятельно скрести вокруг передней лапой — закапывать. Если кот что-то закапывал, это означало, что кот это что-то презирает до глубины души. Потому что всем отлично известно, что именно чаще всего закапывают коты.
— Да ладно тебе, Шилд, — махнула рукой Айрин. — Не трать время. По крайней мере, мы теперь знаем, что Феликс оказался прав про монаха. Он действительно что-то знает. Но сразу не расскажет. Но я, кажется, нашла к нему правильный подход. Голод не тетка. А пирожки у меня получаются весьма неплохие, и очень даже сытные.
Шилд последний раз поскреб лапой рядом со словом «побольше», потом отошел в сторону, сел на обочину дороги, и принялся умываться.
— Пойдем, — попросила Айрин. — Надо сходить искупаться, и пообедать, наверное. А то мы собирались а Таенном в лабиринт, и что-то мне не хочется в нём бродить на голодный желудок.
Про голодный желудок кот был совершенно согласен. Он встал, поднял хвост трубой, и степенно пошел вдоль по улице — в прямо противоположном направлении тому, в котором ушли монах и волк.
— Если идти через верх, то недалеко, — сообщил Таенн. — Поднимемся по главной лестнице, пройдем совсем немного по асфальту, и спустимся в другой части Берега. Как раз к Шелковой скале.