— Таенн, что это? — на бегу спросила Айрин. — Что случилось?
— Где-то война случилась… — Таенн прибавил ходу. — Быстрее, быстрее! Тут сейчас будет… мы год отсюда не выберемся!
— Да что будет-то?! — Айрин попыталась остановиться, но Таенн схватил ее за локоть и поволок за собой. — А как же мост?
— Потом попробуешь, у тебя есть… второй кристалл… да беги же ты, черт возьми!!!
— Таенн…
— Беги!.. В лесу… поймешь…
— Кто же знал, что так получится, — Орес сидел на стволе поваленного дерева, и шумно дышал. — Вот же… невезение какое… это не так часто бывает… вот нас угораздило…
— Так что случилось? — с отчаянием спросила Айрин.
— Массовая смерть случилась. Где-то, — Таенн тяжело вздохнул. — И нам повезло оказаться в самом эпицентре начала их выхода. Мы бы просто не сумели спустить с холма, задержись мы там. Потому что попробуй пройти через толпу в несколько сотен тысяч человек.
— Если не миллионов, — проворчал Гар. — Айрин, там сейчас полоса где-то в километр шириной, даже не полоса, а кольцо, и в этом кольце каждую секунду появляются всё новые и новые… хорошо, что ты не увидела, кто. И в каком состоянии. Там каша из всего подряд — погибшие, кадавры, звери… Пройти невозможно, были уже случаи, когда в таких местах застревали, и надолго.
— Но потом выходили? — спросила Айрин.
— Потом да, конечно выходили, но… мост ведь исчез, как только мы побежали, — заметил Таенн. — Мне кажется, это к лучшему.
— А мне кажется, что мы выбрали плохое место для его создания, — хмыкнул Орес. — И я не холм имею в виду.
— О чем ты? — не понял Таенн.
— Я про степь. Ему тут не место, мосту, — Орес развел руками.
— А где же ему место? — справедливо спросил Таенн.
— А где места для мостов? — спросил в ответ Орес.
— Может быть, там, где есть река? — Айрин посмотрела на Ореса.
— Они тут маленькие совсем. Не реки, а речушки, — пожал плечами Таенн. — Для них больше подойдут мостики, а не такое… что у тебя получилось.
— Мост через море, — предложил Гар. — Звучит нелепо, зато красиво. Айрин, знаешь, я бы рискнул. Я вообще предлагаю сейчас забить на это всё, спокойно переночевать, и отправиться домой. Заодно и льда на обратной дороге возьмем. Пригодится.
— Мне льда больше нужно, — покачала головой Айрин. — У меня есть еще кристалл. Домой? Знаешь, я согласна. У меня не получится тут ничего построить.
— Почему? — прищурился Таенн.
— Тут слишком много смерти, — ответила девушка, не задумываясь. — А мост, он… наоборот. Он совсем для другого.
— Дельная мысль, — кивнул Таенн. — Со степью мы все несколько погорячились. Давайте-ка действительно в лагерь, ночуем, и домой. А по дороге ежевики поедим.
12Мост
— Ну и как ты тут? — поинтересовалась Айрин, заходя в комнату к черноволосому. — Отсыпаешься? Правильно делаешь. Я вот тоже буду еще долго отсыпаться после этого похода, — сообщила она, привычно набрасывая на черноволосого одеяло. — Знаешь, а ведь мост у меня получился. С первой попытки. Только дойти до него не вышло, потому что там из-под земли полезли люди, из-за того что где-то началась война. Мы едва успели оттуда убежать. В следующий раз, наверное, получится. Хотя… признаюсь тебе честно. Мне расхотелось его строить. Я уже говорила про это Таенну, в тот раз он меня вроде бы убедил… но я снова передумала.
Айрин села на стул у окна, посмотрела на горы. Потом подперла подбородок ладонью, и продолжила.
— Да, я не помню, что было в той реальности. События не помню, даты не помню, даже как мир, в котором я жила, называется — я всё забыла. Но вот ощущения свои я помню более чем хорошо. Знаешь, а ведь я там была никем и ничем. Вечной неудачницей, постаревшей, больной. Никому не нужной. Я помню то, что было на самом деле — а именно холод и отчаяние. Опустошение. Отрешенность. Безнадегу. И вот туда этот мост собирается меня отвести? Надо ли мне это, а? Молчишь?.. Правильно, что ты еще можешь. Только молчать. Потому что, сдается мне, ты такой же беспомощный — там. И рыжеволосый такой же. А уж те двое, которые лежат в закрытой комнате… Я теперь совсем не уверена, что мне для чего-то нужно обратно. Не лучше ли спокойно пожить здесь, а потом отправиться в запредел? И попросить там… не знаю, у кого, да это и неважно… чтобы больше никогда-никогда не возвращаться. Я ведь действительно устала, и возвращаться я не хочу. Тем более что я уже делала это, как утверждает Таенн, бесчисленное количество раз. Может, если я не вернусь, и вы потом… тоже… так же, как я. Ведь если честно, вид у вас не такой уж и радостный. Может, и вам это всё тоже давно в тягость, а? Жаль, что ты не можешь говорить, — Айрин вздохнула. — Было бы интересно услышать, что бы ты мне ответил…
В комнату бесшумно вошел Шилд, вспрыгнул на подоконник, потерся большой головой о руку Айрин — та машинально погладила кота, почесала за ухом.
— И Шилд, — продолжила она. — Как же я буду там без него? Знаешь, я долго думала, и понял — я действительно хочу остаться здесь. И нечего было памяти искушать меня зимой и весной, существуют вещи и поважнее. У меня есть тут всё то, чего я была лишена там — про это я знаю точно. У меня никогда не было такого замечательного дома, такой ванной, такой кухни. Ты не видел… и показать я тебе не могу, но, поверь, это всё просто великолепно. Чудный дом, а какой вид из окна!.. Нет, что-то из прошлого я все-таки помню, но то, что я помню, мне совсем не нравится. Серое что-то помню. Вид серый, люди серые. Много-много серых безликих людей и домов, больших, уродливых, много улиц, тоже серых и безликих, в которых тонешь, как в болоте, в которых ничего нет хорошего, никакой надежды, никакой радости. А еще знаешь, море… Тут такое прекрасное и теплое море, и кафе на набережной, и добрый Ахельё… у меня тут столько друзей появилось, а там, это я тоже понимаю, у меня вообще никаких друзей не было. Ну или были, но очень давно. Зачем мне обратно, а? Мне ведь безразлично, настоящее это место, или нет. Всё равно, понимаешь? Потому что мне хорошо здесь. А если хорошо, то какая разница? Мы, когда из степи возвращались, прыгали со скалы с парашютами, представляешь? Это такое волшебство! Это так здорово!.. Первый раз, когда я прыгала ночью, я ничего толком не увидела и не поняла, только боялась, но вчера… нет, я не хочу обратно. Совсем не хочу. Я хочу остаться. Лабиринты, мосты, пророчества… это всё уже не имеет значения. И что бы Таенн ни говорил, тут я гораздо свободнее, чем была там. Гораздо свободнее, пойми…
Шилд снова потерся головой о ее руку, напрашиваясь на ласку. Айрин погладила его, почесала за ухом.
— Вот и Шилд со мной согласен, — заметила она. — Этот поход в степь, он на многое открыл мне глаза. Я столько не понимала. А теперь понимаю. Орес сказал, что горы делают человека мудрее. Кажется, он прав. Я действительно чувствую себя сейчас мудрее. Много мудрее, чем была. Так что прости, но…
Она не договорила. Встала, взяла на руки кота. Прижалась лицом к его пушистой шее — тонкий запах меха и полыни, шерсть смешно щекотала нос. Айрин чихнула, кот фыркнул, и начал выворачиваться: он не любил долго сидеть на руках, хотел на пол.
— Прости, — повторила Айрин. — Прости, но я остаюсь.
Утром третьего дня по возвращении из степи Айрин и Шилд сидели на площадке перед домом, поджидая Таенна, с которым Айрин ближе к вечеру намеревалась отправиться на очередной концерт. Точнее, сидела сама Айрин, а кот рыскал в кустах. Кажется, он на кого-то охотился.
Таенн всё не шел и не шел. Айрин сходила наверх, в библиотеку, принесла книгу, но почитать у нее не получилось — в калитку постучали. И это явно был не Таенн. Тот всегда входил без стука.
— Кто там? — спросила Айрин, вставая, и откладывая книгу в сторону, на лавочку. — Открыто, заходите!
— Ох, спасибо, девочка, — послышался от калитки голос Феликса. — Жаркое утро сегодня, упарился, пока до тебя добрался.
Интересно, зачем, подумалось Айрин. Феликса она не видела уже довольно давно, и даже слегка ревновала его — дело в том, что у Феликса появилась какая-то новая знакомая на набережной, с которой он проводил немало времени.
— Как дела? — поинтересовался Феликс, присаживаясь в плетеное кресло напротив Айрин. — Я смотрю, ты сегодня принарядилась. Красивая блузка.
— Мы идем на концерт, — объяснила Айрин. — Сегодня ребята будут новую программу показывать, и я решила…
— На концерт? — переспросил Феликс. — Я не уверен, что ты на него попадешь. Скорее, даже наоборот. Я уверен, что ты на него не попадешь.
— Почему? — Айрин ощутила противный холодок между лопатками.
— Потому что тебе пора, — невозмутимо объяснил Феликс. — Пришло твое время отправляться.
— Но я не хочу, — Айрин отрицательно покачала головой. — Феликс, прости, но я остаюсь.
— Здесь? — Феликс чуть прищурился.
— Да, здесь, — твердо ответила Айрин.
— Позволь узнать, почему? Назови хотя бы три причины, — Феликс с интересом посмотрел на Айрин.
— Изволь. Шилд. Друзья. Мой дом, — ответила Айрин. — Мне… мне хорошо тут. Я не хочу назад.
— Слабовольничаешь, значит, — констатировал Феликс. — Идешь на поводу у своих низменных желаний. Ах, девочка, девочка… пройти такой огромный путь, и спасовать в самый последний момент. Страшно, да? — проницательно спросил он. — Можешь не отвечать. Сами вижу, что страшно. Но расскажи мне, чего именно ты боишься.
Айрин ощутила, что ее приперли к стенке — и принялась рассказывать. И про серость. И про людей. И про старость. И про дома. И про холод. И про те малые обрывки памяти, которые ее расстраивали и пугали. А еще — про кота, про друзей, про прыжок со скалы, про то, что Маршал обещал ей прокатить ее на рыбе еще раз, и что Лёша, кажется, получил своего вожделенного дракончика, и…
— Понятно, — кивнул Феликс. — Берег… Берег был всё-таки к тебе добрым, правда?
Айрин кивнула.
— А сейчас ты боишься, что там, где ты окажешься, этой доброты не будет. Ведь так? У тебя не будет друзей, не будет свободы, не будет этого волшебного ощущения полета и безопасности. Я снова прав?