Выпив чашку кофе и съев несколько сандвичей, она вышла погулять. Сердце ее радостно билось, когда, войдя в ворота своего родного дома, она увидела темные очертания развалин замка. Миссис Хайнетт не собиралась входить в дом в такой поздний час, но, стоя на лужайке, она заметила, что стеклянная дверь в гостиную раскрыта настежь.
Сэм нарочно оставил дверь открытой, чтобы облегчить себе поспешное отступление, и только со стороны комнаты задернул портьеру. Хозяйское сердце миссис Хайнетт содрогнулось. Так-то вели себя в ее отсутствие слуги! Да ведь это настоящая анархия. Она направилась к окну и распахнула его. Идиллическое настроение се испарилось окончательно. Она вступила в гостиную с твердым намерением немедленно взять в свои руки бразды правления. Сейчас она разбудит Юстеса, сделает ему строгий выговор за беспорядок, а завтра уже разделается с прислугой.
Перешагнув через порог, она заметила, что какая-то, по-видимому, мужская тень, мелькнула в темноте. Для Юстеса эта фигура была слишком высока, а между тем в доме, кроме Юстеса, других мужчин не было. Сомнений быть не могло: в ее владениях уже хозяйничали воры.
Миссис Хайнетт, несмотря на всю свою храбрость, остановилась, как вкопанная, охваченная каким-то паническим ужасом, тщетно стараясь уверить себя, что она ошиблась. Но почти немедленно вслед за этим в коридоре послышались приглушенные звуки, сильно похожие на шлепки, чье-то глухое ворчание и скользящие ритмичные шаги. Как видно, грабитель, обрадованный добычей, выплясывал впотьмах какой-то странный танец. Миссис Хайнетт была очень недалека от истины. Дело в том, что Монтегю Уэбстер с некоторых пор воспылал страстью к танцам, и обстановка показалась ему в этот момент как нельзя более подходящей для того, чтобы попрактиковаться в балетном искусстве. Незадолго перед тем он спустился в гостиную, чтобы подать условный знак Сэму, но, увидав женскую фигуру, ретировался. Решив, что кто-нибудь из живущих в доме возвращается с прогулки, Уэбстер отложил свое намерение постучать Сэму до более благоприятного момента. Выйдя в коридор, он наткнулся на бульдога Смита, а тот, решив, что в воздухе пахнет интересными событиями, вышел на разведку.
В это время миссис Хайнетт уже настолько овладела собой, что отважилась выйти в коридор, откуда только-что успел выскользнуть Уэбстер в сопровождении Смита. Спотыкающиеся шаги раздавались уже дальше по направлению к кухне, и миссис Хайнетт была убеждена, что в дом забралось по крайней мере двое воров. Нужно было немедленно предупредить об этом Юстеса, и она, не задумываясь, бросилась в его комнату.
Приблизительно в тот момент, когда миссис Хайнетт подходила к дому, Юстес, лежа в постели, слушал рассказ Джэн Геббард о том, как к ней в палатку вполз однажды аллигатор; это произошло на берегу какой-то реки в центральной Африке. С первого дня болезни Юстеса великодушная девушка не отходила от него и развлекала его своими рассказами.
Уже в последние дни их морского переезда Джэн знала о том, что Юстес влюблен в нее, но, поселившись в «Веретенах», она начала мучиться сомнениями. Билли Беннетт была несомненно красивее ее и принадлежала к тому типу девушек, которые больше привлекают к себе ординарного мужчину. Таким образом, мало-по-малу, она стала ревновать Юстеса. Правда, Билли официально была помолвлена с Бримом Мортимером, но Джэн уже были известны случаи других помолвок мисс Беннетт. Поэтому она никак не могла считать Юстеса неуязвимым.
– Как вы думаете, будут ли они счастливы? – спросила Джэн.
– Кто? – спросил в недоумении Юстес.
– Билли и Брим Мортимер.
– Я думаю, да, – ответил Юстес.
– Она очаровательная девушка.
– Да, – ответил Юстес без большого энтузиазма.
– И очень хорошо, что отцы их тоже довольны предстоящим браком, это ведь не часто случается. Вот ваша мать, кажется, совсем не желает, чтобы вы женились, – сказала Джэн.
– Да, она против этого.
– Почему?
– Потому что тогда я получу этот дом, и мать должна будет выехать из него. Идиотская история.
– Но неужели, если вы кого-нибудь полюбите, вы позволите матери вмешиваться в это дело?
– Не столько я не позволю, сколько она мне помешает.
– Но что же она может сделать?
– О, очень многое, – с некоторым смущением ответил Юстес. – Однажды я должен был ехать на завтрак… к одному знакомому, а она не хотела этого и… похитила у меня брюки…
При этих словах Джэн вздрогнула, как будто при виде ядовитой змеи. Ей вспомнился рассказ Билли о том, почему она не вышла замуж.
– А вы были когда-нибудь помолвлены с Билли Беннетт? – спросила она.
Хайнетт смутился и, в конце концов, признался, что был. Джэн Геббард разразилась слезами. Эти слезы произвели на Юстеса неописуемое впечатление. Джэн всегда казалась ему твердой и непоколебимой, как скала, и вдруг теперь эта скала растаяла.
– Успокойтесь, выпейте ячменной воды, – проговорил он
– Отстаньте! – рыдала Джэн, – ступайте вон!
– Я не могу. Ведь я же в постели. Куда я уйду?..
– Я ненавижу вас!
– О, не говорите так…
– Вы все еще ее любите?
– Какая чепуха! Я никогда не любил ее.
– Так почему же вы собирались на ней жениться?
– Не знаю.
– Вы любите ее, – продолжала настаивать Джэн
– Нет, не люблю, я люблю вас!
– Нет, вы не любите меня!..
– Простите, – твердо произнес Юстес. Я люблю вас с того самого момента, как вы дали мне на пароходе это ваше питье… с кабулем.
– Почему же вы не сказали мне этого раньше?
– Потому что у меня не хватало смелости. Вы всегда казались мне такой… Я как раз собирался сделать вам предложение, когда заболел свинкой. А разве может девушка полюбить человека, у которого лицо в три раза больше нормального?
– При чем тут лицо? Я любила вас за внутренние достоинства.
– Джэн, царица души моей! Вы действительно любите меня?
– Ax, я люблю вас с нашей встречи в подземке. Если бы я только была уверена, что вы меня любите?
– Вы знаете, как я боюсь своей матери, – заговорил Юстес. – Она никогда не хотела сдать этот дом Беннетту. Но, когда Вильгельмина Беннетт пригласила вас гостить к ним на лето, я решил сдать «Веретена» сам и договорился об этом с Мортимером, ничего не сообщая матери.
– Вы ангел! – воскликнула радостно Джэн. – Неужели вы действительно сделали это для меня?
Джон Геббард нежно обняла его и припала к нему на грудь.
– Вы не должны слишком волноваться, – промолвила она, – иначе у вас опять поднимется температура. Лягте и постарайтесь заснуть.
– Сейчас то нам хорошо, возразил Юстес. Но что скажет мать, когда она вернется?
– Не беспокойтесь, я сама все расскажу ей. Уверена, что она примет это спокойно… А теперь лежите тихо, я пойду к себе в комнату за книгой и буду читать, пока вы не уснете. Я вернусь через пять минут.
Юстес закрыл глаза. Эта девушка охотилась на львов, тигров, имел дело с каннибалами и аллигаторами. Почему бы ей не одержать в самом деле победы над его матерью?
В этот момент кто-то нажал на дверную ручку.
– Хэлло! Вы уже вернулись? – произнес Юстес, открывая глаза. В следующий момент он открыл их еще шире. У его постели стояла миссис Хайнетт.
– Юстес! – тихо воскликнула миссис Хайнетт, прижимая руку к сердцу, – Юстес! О, господи! Как ты растолстел!
– У меня свинка.
– Свинка?
Но миссис Хайнетт некогда было сейчас разбираться в этом вопросе.
– Юстес, у нас в доме мужчины!
– Знаю, – ответил он.
– Знаешь, значит, ты их слышал?
– То-есть как слышал? – переспросил озадаченный Юстес
– Дверь в гостиную раскрыта, и в сенях двое грабителей.
– Ну, пустяки, ответил Юстес.
– Я видела их и слышала. Я… – миссис Хайнетт не закончила своей фразы, так как в комнату вошла Джэн Геббард.
Джэн Геббард принадлежала к тем натурам, которые не теряются от неожиданности.
– Добрый вечер, – дружелюбно произнесла она.
Мисс Хайнетт, оправившись от минутной слабости, тупо уставилась на Джэн. Она не знала, к какому разряду человеческих существ причислить ее. По уверенному виду, с каким девушка вошла в комнату, ее можно было принять за сиделку, но по платью она отнюдь не походила на сиделку.
– Кто вы? – сухо спросила миссис Хайнетт.
– А вы? – спросила Джэн.
– Я – владелица этого дома и хотела бы знать, что вы тут делаете. Я – миссис Хайнетт.
На красивом лице Джэн Геббард появилась очаровательная улыбка.
– Очень рада познакомиться с вами, – произнесла она. – Я очень много слышала о вас.
– B самом деле? – холодно произнесла миссис Хайнетт. – А теперь я хотела бы услышать что-нибудь о вас.
– Я прочитала все ваши сочинения, – продолжала Джэн, – и нахожу их поистине изумительными.
Несмотря на всю твердость своего характера, несмотря на то, что эта молодая девушка явно уклонялась от прямого ответа, миссис Хайнетт почувствовала слабый прилив симпатии к ней. Она была писательницей, и ей немало курили фимиама, но лесть всегда приятна. Кроме того, большая часть фимиама приходила по почте. Живя уединенно, она редко встречалась с людьми. Теперь она заметно оттаяла. Правда, она все еще пронизывала девушку взором василиска, но теперь уже это был василиск, плотно позавтракавший.
– Больше всего мне понравилась книга, – продолжала Джэн, – которая вот уже целую неделю изучала сочинения миссис Хайнетт, «Льющийся свет». Я очень люблю ее.
– Эта книга написана много лет тому назад, – довольно дружелюбно ответила миссис Хайнетт, – и с тех пор я кое в чем изменила свои взгляды.
– Да, разумеется, ваша другая книга: «Что ждет нас завтра», много глубже.
– Согласна и с этим, – ответила миссис Хайнетт. И затем, как бы нехотя возвращаясь к первоначальной теме, спросила – И что же вы делаете здесь?
Юстес, успевший было уже немного успокоиться, снова затрепетал. Незаметно соскользнул с подушки и закрыл голову одеялом, прибегнув к известному тактическому маневру герцога Веллингтона. «Если сомневаетесь в победе, отступите и окопайтесь», – говорил обычно этот великий полководец.