Лора достала две чашки и поставила чайник.
– Будешь?
Я кивнула и села напротив. Она включила музыку, что-то тоскливое, явно из Ланы Дель Рей. Но ты, наверное, понятия не имеешь, кто это.
– Как думаешь, может случиться, что она жива? – нерешительно спросила я, как будто бы ее ответ и правда мог что-то значить.
Лора грустно пожала плечами:
– Знаешь, я думаю, надо сделать пост в Фейсбуке. Опубликовать ссылку на видео, пару фотографий твоей сестры и то, что ты мне рассказала. Поставить хэштеги Гласто и, может, The Killers. Вдруг кто-то видел ее там и вспомнит что-нибудь важное.
– Да, стоит попробовать, хотя и прошло уже слишком много лет, – сказала я, поднимаясь со стула. В масштабах моей жизни восемь лет были целой эпохой.
Я должна найти тебя. Живую, мертвую, запертую в чьем-то подвале, работающую на улице или живущую в коммуне в Гималаях. Я должна найти тебя. Даже если увижу только твои кости. Я должна найти тебя и, если кто-то причинил тебе зло, обязательно наказать обидчика. Эта мысль накрыла меня с головой.
Я выглянула в окно на залитые желтым, как фильтр Инстаграма Kelvin, светом фонарей ночные улицы.
Все, что осталось мне от тебя, – коллекция компакт-дисков, плеер и страница в Фейсбуке, так и болтающаяся, будто ничего не случилось. Я так и не решилась сделать из нее памятную: а вдруг ты когда-нибудь захочешь залогиниться и выложить несколько своих фотографий с доской для серфинга на фоне апельсиновой рощи, где-нибудь в Южной Калифорнии. Ведь говорят же, что многие люди, которых считают пропавшими без вести, находятся потом в Калифорнии.
Я зашла на твою страницу и открыла альбом с фотографиями – их было не много, я знала их наперечет. Насколько я понимаю, тогда, в доайфоновскую эпоху, вообще гораздо меньше фотографировались. Я выбрала ту, где ты щуришься от солнечных лучей и улыбаешься в камеру. Волосы перекинуты на одну сторону по моде середины нулевых, в руке сигарета, из уха торчит наушник. Снято на чьем-то заднем дворе в апреле 2007-го. Твоя самая последняя фотография из тех, что есть здесь.
Я смонтировала на телефоне стоп-кадр из видео и фотографию из Фейсбука, добавила информацию, которую знала: «Привет! Летом 2007 года без вести пропала моя сестра Джен. Сегодня мне стало известно, что перед исчезновением ее видели за сценой на фестивале Гластонбери. Если вы знали ее – пожалуйста, напишите мне. Остальных прошу просто репостнуть эту запись в свой фид. Сестра – все, что у меня осталось, и я должна найти ее». Я нажала на кнопку «опубликовать для всех». Потом выключила свет и залезла под одеяло. С недавних пор я стала одной из тех, кто укрывается с головой даже в адскую жару, – только это и защищает меня от подкроватных монстров.
Status: не прочитано
16:31 21 июня 2015, воскресеньеRadiohead – «How to Disappear Completely»
Привет!
Я пишу тебе из поезда. Думаю, это неплохая идея – вести репортаж о моих передвижениях хотя бы здесь, в Фейсбуке. Тогда, если я тоже исчезну, у полиции будет хоть что-то. Но не стану забегать вперед. Вдруг какие-то детали, которые ускользают от моего глаза сейчас, окажутся потом неоценимо важными для этой истории. Ха-ха, сначала я написала «для этого расследования», но потом удалила. И еще, у Фейсбука есть какие-то ограничения по количеству знаков в сообщениях. Поэтому иногда мое повествование будет обрываться в самых неожиданных местах.
Итак, тем утром я проснулась и резко села в кровати. Болела голова, как всегда после слишком долгого сна. Я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час. Полдень. Не помню, когда я просыпалась так поздно. Следуя привычке любого интернет-зависимого существа, я сразу полезла в Фейсбук. Под моим вчерашним постом были лайки и сочувствия от друзей в комментариях. До меня вдруг дошло, что про тебя никто не знал, кроме моих совсем старых школьных друзей, с которыми я давно не общаюсь. А тут просто сенсация. Из-за вороха алертов я чуть не пропустила самое важное – запрос в друзья от девушки по имени Ханна Беллами. Тебя в друзьях у нее не было. Я приняла ее заявку и пошла чистить зубы и делать кофе.
По дороге я встретила Лору и рассказала ей про свой пост и бурю внимания, которая обрушилась на меня после.
– А что, просто великолепная идея для твоей дипломной работы, – сказала Лора, задумчиво пожевывая прядку осветленных волос.
Я вспомнила наш разговор недельной давности о темах для дипломов, которые предстояло писать в следующем учебном году. Я мечтаю уехать в магистратуру в Штаты, но для этого надо по-настоящему блеснуть. Там никому не нужны посредственности.
– Что именно? – осведомилась я, когда мы вместе зашли на кухню.
– Поиск пропавшего человека с помощью Фейсбука, только подумай! Сила социальных сетей. Ты можешь провести расследование, а потом опубликовать результаты у себя на странице. Марк Цукерберг прочитает и позовет тебя на стажировку.
– Ага, прямо позвонит мне по ФейсТайм среди ночи, – съехидничала я.
– Да ну тебя, история же просто офигенная!
– Если, конечно, здесь есть история. И если я что-то смогу найти.
– Конечно, найдешь! Недавно одна американка отыскала свою сестру-близнеца в Южной Корее через видеоблог про косметику. Поиск сестер сейчас в тренде. – Она неловко хихикнула. – Прости за бестактность!
– Да ничего, я привыкла, – я подмигнула Лоре и, подхватив чашку, отправилась обратно к себе в комнату.
Вернувшись, я обнаружила новое сообщение от только что добавившейся незнакомки: «Привет, я Ханна, мы с Джен были лучшими подругами. Как поживаешь? Не знаю, чем могу помочь тебе, но, если хочешь поговорить, я готова».
Я зашла на ее страницу: «Ханна, спасибо, что написала мне! Да, я хотела бы поговорить. Ты знаешь что-то про ее поездку на Гласто? Мы можем встретиться?»
Она появилась онлайн через секунду.
«Легко. Когда тебе удобно?»
«Сегодня?»
«ОК. Я поищу ее вещи. Где-то в гостевой спальне была коробка».
«Вещи?»
«Да, за ними так никто и не приехал тогда»
«Ты предлагаешь встретиться лично?»
«Ну да. Ты в Лондоне?»
«Да».
«Это недалеко! Большинство поездов северного направления с Юстона идут до нас. 50 минут пути».
«А станция какая?»
«Как какая? Ноутон, город, где она жила».
Я согласилась быстрее, чем успела обдумать перспективу путешествия на поезде в одиночку в незнакомый город. Похоже на прыжок в бассейн с вышки: или быстро и без раздумий, или уже не решишься.
«Я приеду, буду там часам к пяти, ОК?»
«ОК».
«Спасибо!»
Последним сообщением она прислала свой номер.
Я изучила ее страницу. Год рождения скрыт, но по виду ей было немного за тридцать: пухловатая ухоженная блондинка с типично британским лицом трогательного грызуна. У нее была маленькая дочка, лет пяти, волосы цвета имбиря и острое личико.
В ее альбомах я нашла ваши совместные фотографии. «Вечеринка Хеллоуин – 2006»: ты в костюме французской горничной-вампирши, все лицо в бутафорской крови. Новогодняя ночь 2007 года – групповой снимок в пабе, ты хохочешь во все горло, тебя по-свойски обнимает за талию какой-то престарелый бородач с блестящими глазами, похожий на волшебника Мерлина. На следующей картинке ты, зажмурившись, залпом пьешь игристое вино. Красивая и пьяная, живая на каждой фотографии. Так странно – я не знаю никого из этих людей. Что я вообще знаю о твоей жизни здесь, кроме тех историй об университете и смешных нелепых англичанах, которые ты рассказывала во время своих приездов, задумалась я.
Был еще один альбом – фото с телефона. Там на зернистых и пересвеченных снимках ты с сигаретой в зубах танцевала на концерте Babyshambles, откинув голову назад, будто языческая идолопоклонница. Интересно, что будет с ними теперь, когда Пит и Карл снова вместе, промелькнуло у меня в голове.
Я заказала билет у окна на поезд в 16:15 и вышла в гостиную. Лора как всегда сидела с ноутбуком. Она удивилась, увидев меня одетую и с рюкзаком.
– Ого, собираешься куда-то?
– Да, поеду в Ноутон.
– Куда?
– Это город, где жила моя сестра. Мне прислала сообщение ее подруга, она увидела мой пост.
Лора радостно захлопала в ладоши:
– Вот это да! До чего интригующе: волна запущена! Никогда не знаешь, что она тебе принесет, какие находки! – Улыбка сошла с ее губ при виде моего тревожного взгляда. – Хочешь, я поеду с тобой?
– Да я всего на пару часов, это недалеко, да и делать там нечего: маленький полумертвый городок, – подбодрила я скорее себя, чем Лору.
– О, там, наверное, полно классных брутальных парней в поло «Фред Перри». Кстати, я уверена, что недавно слышала название города: оттуда родом кто-то знаменитый.
– Лора, ты неисправима! – Я обняла ее. – Привезу тебе магнит на холодильник.
– Лучше привези брутального мужика британского. С во-о-от таким… подбородком! – Она залилась смехом.
– Ага, сразу после звонка от Марка Цукерберга! – крикнула я из прихожей, захлопывая дверь.
Я оказалась на вокзале Юстон впервые. Огромный и клаустрофобичный, холодный и душный одновременно, он выглядел обычным европейским вокзалом. Но с некоторых пор я смотрела на вещи совсем иначе. По статистике, вокзалы часто становятся последним местом, где видели пропавших без вести людей. Я постаралась несколько раз пройти прямо под камерами, повернувшись к ним лицом – теперь это как чек-ин для меня.
Удобно устроившись на сиденье прихлебывая кофе, я задумалась о том, что никогда еще не была нигде севернее аэропорта Лутон, не считая Кембриджа и Оксфорда. Слегка дернувшись, поезд медленно тронулся. Грудь сдавило чем-то холодным и душным – наверное, это и называют предчувствием.
У меня было свое сказочное представление о городе, где ты жила и училась, и я не хотела его разрушать, поэтому никогда не ездила туда раньше. Мне казалось, там все немного похоже на Хогвартс: узкие мощенные булыжником улочки, огромные викторианские особняки с привидениями, высокие изгороди, полные тайн заросшие сады и похожий на замок университет посреди парка.