- Тиканья?
- Да.
- Но ты не слышала, пока не открыла?
- Нет. В этом весь смысл. Там были часы.
- Часы...
- Обычный старомодный будильник.
- Ладно, значит там были часы. Настоящие.
- Думаю, это дурацкая шутка...Понимаешь, ведь на свете немало безумцев. Я пыталась представить, кто бы это мог прислать мне будильник, но не могла.
- И все это время он тикает?
- Да, но я перестала о нем думать. В конце концов, это просто часы. И даже показывают точное время.
- Отлично. И что потом?
- Я вынула часы из коробки и увидела записку. Это была не шутка.
- Что было в записке?
- В ней было написано:"В следующий раз тоже будет тикать, но уже не часы".
- С подписью?
- Нет. Отпечатано на клочке желтой бумаги.
- И все?
- И все.
- Ты кого-нибудь подозреваешь?
- Нет.
Я оглянулся и увидел седан, который стоял на нашей стороне через пять машин от нас.
- Кто, по-твоему, может желать тебя убить?
- Не знаю.
- У тебя нет врагов?
- Может и есть. Кто знает?
- Ты можешь кого-то назвать?
- Я не знаю никого, кто бы мог настолько меня ненавидеть, чтобы желать убить. Есть ребята, от которых я отказалась, но не думаю, что из-за этого они пошли на такое.
Мы снова двинулись и на Сан-Бернардино фривей развили высокую скорость. Но через некоторое время я опять увидел наш хвост. Нас продолжали преследовать.
Пэт часто дышала.
- Похоже, ты опаздываешь к ужину, - сказал я.
- Те два бандита все ещё преследуют нас?
- Да. Ты уверена, что это бандиты?
- Они ведут себя, как бандиты и похожи на них.
- Скажи, а бакалейщик приходил?
- Какой бакалейщик?
- Тот, о котором ты подумала, когда слышала шум.
- Да, приходил. Позже.
- Намного позже?
- Через несколько минут.
- Ты в хороших отношениях с бакалейщиком?
Она покосилась на меня.
- Меньше страсти, - сказал я. - Спрашиваю, потому что он мог видеть машину, которая доставила часы, и может что-то сказать.
- Я не говорила ему о часах.
- Ты сохранила обертку от свертка?
- Нет... подожди... да. И записку. Эту записку нашел Баки. Вот как он узнал о том, что случилось.
- Баки нашел записку?
- Да. Я положила её на полку в кухне. Я хотела отнести её копам.
- Но ты этого не сделала?
- Пока нет.
- Как Баки нашел записку?
- Вчера он пригласил меня на обед. Рано, потому что мне надо было на самолет, и вышел в кухню, чтобы приготовить выпить...
- Выпить! Какой напиток он готовил?
- Для меня!
- А-а. Ладно, продолжай.
- Он увидел записку и спросил меня о ней. Я все рассказала. Но я не хотела его беспокоить.
- Ты рассказала ему, что твой бывший муж плохо с тобой обращался?
- Между прочим, да, но шутя. Я не имела в виду, что бывший муж может меня убить.
- Но ведь вполне может быть, что часы прислал твой бывший муж.
- Сомневаюсь.
- Кем он работает?
- Он агент. Талантливый импрессарио.
- Не отвечай, если это слишком личное, но... почему вы разошлись? Слишком много претензий?
- Нет. Я хотела войти в шоу-бизнес, он мне не стал помогать."-Только не моя жена, - сказал он, - займись своими делами". Мы разошлись.
- Да-а, - протянул я, - вот как рушится настоящая любовь...
Она презрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Мы ехали быстро. Я не хотел отвлекать её разговором, да и было слишком шумно. Я обернулся, что бы убедиться, что два бандита продолжают нас преследовать. После Помоны она прибавила скорость до максимума. Возможно, она успеет к ужину. Интересно, с кем она будет ужинать. Если с Баки, она сказала бы. Но Баки тренируется на ранчо и вернется только через три дня. Я сомневался, что Куколка любила сельские ужины на ранчо.
Все эти мысли приходили мне в голову от безделья-состояния, которое никогда не доставляло мне удовольствия. Я отодвинулся. Мне перестала нравиться наша поездка в пустыню, где зимний туман сменяется изморозью. Машина ехала быстро и когда я взглянул на часы, то решил, что она не опоздает ни на минуту.
Однако я был шокирован, когда она внезапно изменила направление, съехав с фривея и направив машину в сторону Риверсайда. Верно, она могла попасть в Палм-Спрингс кружным путем, но это отнимает больше времени. Я решил, что это её сугубо личное дело. Может быть, из-за транспорта, который не давал ей возможности оторваться от преследователей. Мы устремились вниз к Риверсайду, но вскоре они снова появились позади нас.
На главной улице она твердо заявила:
- Мне надо остановиться здесь на несколько минут.
- Ты хозяйка.
Она проехала два квартала и остановилась напротив отеля "Мансанита".
- Хочешь пойти со мной, или останешься в машине?
- Останусь в машине. Сколько я буду тут сидеть, зависит от наших двух друзей.
- Я скоро вернусь.
Она пошла через улицу к отелю. Седан стоял на расстоянии полуквартала от нас. Оба бугая вышли из машины и уставились на нее. Когда она скрылась, они бросили сигареты и снова сели в машину.
Прошло минут пять. Предобеденное время, на улице тишина. Дверь открылась. В тот же момент один из них вышел из машины. Я наблюдал. Он был больше, чем казался в машине. По комплекции он напоминал боксера или охранника. Он был здоровее и тяжелее Баки Фаррела, но на ногах держался как-то нетвердо. На нем было широкое пальто, и я не мог определить, есть ли у него оружие. Он постоял, посмотрел вокруг, затем бросил недокуренную сигарету, затоптал её и сел обратно в машину.
Я слышал цокание каблуков по асфальту. Патриция возвращалась к машине. Я вышел, перешел на её сторону и открыл дверцу.
- Если ты попытаешься быстро развернуться, мы оторвемся от них, прежде чем покинем город.
Она подумала и сказала:
- Черт с ними. Я никогда ни от кого в своей жизни не бегала. Не собираюсь бежать и сейчас.
Мы выехали на улицу. Я был раздосадован. Здорово быть мужественным, когда тебя ничто не подстерегает. Я смотрел назад, пока не увидел седан. А когда повернулся вперед, то понял, что мы едем в сторону от фривея.
- Куда ты, черт побери, едешь? - крикнул я.
- Не кричи!
- По старой дороге?
- Да.
- Почему?
- Потому что люблю старую дорогу.
- Ты опоздаешь к обеду.
- Мне все равно.
Ну что ж. Если ей все-равно, то какая мне забота? Я развалился на сиденьи. Настроение было мрачное. Стало темно и я не мог видеть её коленки. К тому времени, когда мы выехали из города и по старой дороге отправились в степь, стало совсем темно. Не то что коленки Патриции, я не видел наших преследователей. Позади светило с полдюжины фар, и я не знал, какие принадлежат им.
"- Проклятье, - думал я, - ехала бы по фривею..."
Но она не хотела ехать по фривею. Она, видите ли, любила старую дорогу!
Глава 4
Темнело. Фары позади нас гасли одни за другими, или обгоняли нас, пропадая впереди за извивами горной дороги. Было холодно, как у ведьмы в заднице, ветер бил нам в лицо.
Мы одолели перевал около семи часов вечера и она расслабилась. Мне хотелось выйти из машины. Так было безопаснее. Не дорога была опасна сама по себе, это была прекрасная дорога. Но она была извилистой, ночь - темной, а за обочинами, я знал, кое-где были глубокие овраги. А мы - в этой маленькой машине.
Я больше не смотрел назад. Я знал - они там. Фары освещали нас миля за милей на одном и том же расстоянии. Я поглядывал на Патрицию. Ее шарф развевался. На лице её застыла упрямая улыбка, от которой по моему телу бегали мурашки.
"- Баки, старик, - думал я, - если я когда-нибудь доберусь до Палм-Спрингс, мы с тобой поговорим."
Но мили пролетали, стало светлее - мы въехали в небольшой городок по дороге в Спрингс. Так приятно было видеть огни и какие-то признаки жизни после одинокой горной дороги.
На развилке мы свернули на Палм-Спрингс. У последнего фонаря я опять покосился на Куколку.
Я ей восхищался - так блестяще она справилась с извилинами дороги в кромешной тьме.
Вокруг Палм-Спрингс лежала равнина. Дорога была почти прямая. Лишь в одном месте она огибала невысокую гору. Машин на дороге не было, кроме нашей и той, в которой сидели два джентльмена. Та следовала за нами в двухстах шагах. Мы начали огибать гору, когда я заметил, что фары позади нас стали ярче. Они приближались. Патриция тоже заметила это. Она посмотрела в зеркало и снизила скорость, давая им возможность обогнать нас. Они тоже снизили скорость. Кажется, это её взбесило. Она резко рванула машину и я ударился о приборную доску.
Мы приближались к середине поворота вокруг горы. Справа чернела скала. Я уже собирался прокричать какой-то совет, когда фары позади нас качнулись в сторону. Седан проскочил слева и рванулся наперерез. Я успел заметить разинутый рот Патриции на обрамленном развевающимся шарфом испуганном лице. Она резко затормозила. Меня бросило к ней, потом обратно к двери. Передок машины врезался в кучу щебня. К счастью для машины, не сильно. Она проскочила гравий и оказалась на каменистой склоне перед скалой. Дверца с моей стороны открылась. Патриция попыталась развернуть машину назад, но не смогла. Она резко крутанула руль, и я вылетел из машины.
Главное, что я ощутил в полете, было негодование. Сумасшедшие женщины-водители! К счастью, машина была низкой и полет оказался коротким. Мне удалось принять удар на правое бедро и плечо и прикрыть голову. Я вскочил, оглянулся и кинулся в тень. Куколка выбралась из машины и побежала. Один из бандитов кинулся за ней. Я метнулся в тень, чтобы преградить ему путь. Я не знал, где был другой, и где их машина.
Знал только, что где-то рядом.
Этот подбежал к Патриции раньше меня и рванул её за шарф. Она пискнула, голова её с хрустом откинулась назад. Я прыгнул на него. Это был здоровый, массивный кусок мяса. Попытавшись сдвинуть с места эту глыбу, я ударил его по правой ноге выше голени. Он отпустил шарф. Девушка пронзительно взвизгнула и упала. Глыба пришла в себя и начала работать со мной. У меня было два преимущества. Первое - мы оба были на земле, второе мы оба почти ничего не видели.