Микаэль улегся и открыл роман Сары Парецки[87], как вдруг услышал скрип открывающейся двери и встретился взглядом с Лисбет Саландер, замотанной в простыню. Она молча стояла в дверях, словно о чем-то размышляла.
– Что случилось? – спросил Микаэль.
Она покачала головой.
– Тебе что-нибудь нужно?
Она подошла к нему, взяла книгу и положила ее на ночной столик. Потом наклонилась и поцеловала Микаэля в губы. Какие еще нужны намеки? Затем быстро проскользнула в его кровать, уселась и посмотрела на него изучающим взглядом. Опустила руку на простыню у него на животе. Поскольку никакого протеста с его стороны не последовало, она склонилась и укусила его за сосок.
Микаэль пришел в полное замешательство. Через мгновение он схватил ее за плечи и отодвинул от себя, чтобы разглядеть ее лицо. Он нервничал.
– Лисбет… не думаю, что это удачная идея. Нам ведь предстоит вместе работать.
– Я хочу заняться с тобой сексом. Я буду по-прежнему работать с тобой, но мне будет с тобой чертовски трудно общаться, если ты меня отсюда выставишь.
– Но мы ведь едва знаем друг друга.
Девушка вдруг коротко усмехнулась, словно кашлянула:
– Когда я собирала о тебе досье, то убедилась, что прежде тебе это не мешало. Наоборот, ты из тех, кто не пропускает ни одной юбки. В чем же дело? Ты считаешь, что мне не хватает сексуальности?
Микаэль покачал головой, пытаясь подобрать какие-нибудь убедительные доводы. Не дождавшись ответа, Лисбет стянула с него простыню и уселась на него верхом.
– У меня нет презервативов, – сказал Блумквист.
– Ну и фиг с ними.
Когда Микаэль проснулся, Лисбет уже встала. Он услышал, как она возится с кофейником на кухне. Стрелка приближалась к семичасовой отметке. Ему удалось поспать всего два часа, поэтому он еще немного повалялся с закрытыми глазами.
Микаэль совершенно не понимал Лисбет Саландер. До этого она ни разу даже взглядом не намекнула, что проявляет к нему какой-то личный интерес.
– Доброе утро, – сказала Лисбет, заглянув в дверь.
Она улыбалась.
– Привет, – отозвался Микаэль.
– У нас кончилось молоко. Я съезжу на бензоколонку. Они открываются в семь.
Она развернулась так быстро, что Микаэль не успел ответить. Он слышал, как Саландер надела туфли, взяла сумку и мотоциклетный шлем и выскользнула за дверь. Он закрыл глаза. Потом услышал, как входная дверь снова открылась, и буквально через несколько секунд Лисбет опять возникла в дверях. На этот раз она не улыбалась.
– Тебе лучше выйти и посмотреть, – сказала она.
Голос ее звучал непривычно.
Микаэль тут же вскочил и натянул джинсы.
Ночью кто-то посетил гостевой домик и оставил зловещий сюрприз. На крыльце лежал наполовину обугленный труп расчлененной кошки. Ей отрубили голову и лапы, после чего содрали шкуру и вытащили кишки и желудок. Их остатки валялись возле трупа, который скорее всего поджигали на огне. Голову оставили нетронутой и прикрепили к седлу мотоцикла Лисбет Саландер. Микаэль узнал рыже-коричневую шкурку.
Глава 22Четверг, 10 июля
Они молча завтракали в саду и пили кофе без молока. Лисбет достала маленький цифровой фотоаппарат «Кэнон» и запечатлела кошмарное зрелище, а потом Микаэль принес мешок для мусора и убрал все. Он поместил кошачьи останки в багажник одолженной машины, но пока не знал, что ему с ними делать. Наверняка следовало бы сообщить в полицию об издевательстве над животным и, возможно, об угрозе насилия, но он плохо представлял себе, как ему объяснить этот кошмарный эпизод.
В половине девятого мимо них в сторону моста прошествовала Изабелла Вангер. Она их не заметила – или притворилась, что не заметила.
– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил Микаэль.
– Нормально.
Она озадаченно посмотрела на него. «Ладно. Значит, ему хочется, чтобы я разволновалась», – отметила она.
– Когда я найду эту сволочь, которая замучила невинную кошку только для того, чтобы запугать нас, я пущу в ход бейсбольную биту.
– А ты считаешь, что это запугивание?
– А у тебя есть объяснение получше? Кстати, это означает еще кое-что.
Микаэль кивнул:
– Как бы там ни было, мы явно задели кого-то настолько, что спровоцировали его на дикую выходку. Но тут есть и еще один аспект.
– Знаю. В пятьдесят четвертом и шестидесятом годах животных приносили в жертву. Но маловероятно, чтобы убийца, который действовал пятьдесят лет назад, теперь бегал тут и раскладывал на твоем пороге останки замученных животных.
Микаэль согласился.
– Ну, тогда речь может идти только о Харальде Вангере и Изабелле Вангер. Есть и другие родственники солидного возраста по линии Юхана Вангера, но в здешних местах никто из них не живет.
– Изабелла – жуткая стерва, – вздохнул Микаэль. – Она, конечно, могла бы убить кошку, но вряд ли она носилась по стране и убивала женщин в пятидесятых годах. Харальд Вангер… Я, конечно, не дам голову на отсечение, но он кажется таким беспомощным, что едва ходит, и мне трудно себе представить, чтобы он выскользнул ночью из дома, поймал кошку и вытворил все это.
– Если тут не действовали двое. Старик и кое-кто помоложе.
До Микаэля донесся шум мотора, он поднял взгляд и увидел, что в сторону моста удаляется машина Сесилии.
«Харальд и Сесилия?» – подумал он.
Однако подозревать эту парочку в сговоре он не мог: отец с дочерью не общаются и даже не разговаривают друг с другом. Несмотря на заверения Мартина Вангера, что он поговорит с Сесилией, она по-прежнему не отвечала на звонки Микаэля.
– Это должен быть кто-то, кому стало известно, что мы что-то раскопали и движемся вперед, – сказала Лисбет Саландер.
Она встала и пошла в дом. Когда вернулась, на ней уже был кожаный комбинезон.
– Я еду в Стокгольм. Вернусь вечером.
– Что ты задумала?
– Я должна кое-что привезти. Если у кого-то настолько съехала крыша, что он расчленил кошку, он или она может с таким же успехом напасть в следующий раз на нас самих. Или запалить дом ночью. Я хочу, чтобы ты сегодня съездил в Хедестад и купил два огнетушителя и два пожарных датчика. Один из огнетушителей должен быть хладоновым.
Не сказав больше ни слова, она надела шлем, завела мотоцикл и укатила через мост.
Микаэль выкинул останки кошки в мусорный бак у бензоколонки, а потом поехал в Хедестад и купил огнетушители и пожарные датчики. Он сложил их в багажник машины, после чего отправился в больницу. Микаэль заранее созвонился с Дирком Фруде и договорился о встрече в больничном кафетерии, где рассказал ему об утреннем инциденте. Адвокат побледнел.
– Микаэль, я никак не ожидал, что вся эта история может оказаться опасной.
– Серьезно? Но ведь поручение заключается в том, чтобы найти и разоблачить убийцу.
– Но кто же мог… Да ведь это же за пределами здравого смысла. Если вашим с фрёкен Саландер жизням что-то угрожает, мы должны остановить наше дело. Я могу поговорить с Хенриком…
– Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы он получил еще один инфаркт.
– Он все время спрашивает, как у вас идут дела.
– Передайте ему, что я продолжаю распутывать историю и намерен двигаться дальше.
– Но что именно вы собираетесь делать?
– У меня накопилось несколько вопросов. Первый инцидент произошел сразу после того, как у Хенрика случился инфаркт, когда я на день уезжал в Стокгольм. Кто-то обыскивал мой кабинет. К тому времени я как раз раскрыл библейский код и обнаружил снимки с Йернвегсгатан. Я рассказал об этом вам и Хенрику. Мартин оказался в курсе, поскольку помогал мне попасть в «Хедестадс-курирен». Кто еще мог быть в курсе?
– Не скажу наверняка, с кем Мартин мог обсуждать эту тему. Однако Биргер с Сесилией знали. Они комментировали вашу охоту за снимками. Александр тоже знал. А еще Гуннар и Хелен Нильссоны. Они тогда как раз навещали Хенрика и присутствовали при разговоре. И Анита Вангер.
– Анита? Та, что живет в Лондоне?
– Да, сестра Сесилии. Когда у Хенрика случился инфаркт, она прилетела сюда вместе с Сесилией, но остановилась в отеле и, насколько мне известно, на остров не приезжала. Анита, как и Сесилия, не хочет встречаться с отцом. Но неделю назад она улетела обратно, когда Хенрика перевели из реанимации.
– А где сейчас живет Сесилия? Я видел, как она утром переезжала через мост, но у нее в доме темно и все заперто.
– Вы ее подозреваете?
– Нет, просто интересуюсь, где она находится.
– Она живет у своего брата Биргера. Оттуда близко до больницы, и до Хенрика можно дойти пешком.
– Вы знаете, где она сейчас?
– Нет. Но, во всяком случае, не в больнице.
– Спасибо, – сказал Микаэль и встал.
Семейство Вангеров буквально оккупировало больницу Хедестада. Через холл, в сторону лифтов, направлялся Биргер Вангер. Микаэль не горел желанием сталкиваться с ним и подождал, пока тот скрылся, а затем вышел в холл. Зато в дверях, почти на том же месте, где Блумквист встретился с Сесилией Вангер во время прошлого посещения больницы, он столкнулся с Мартином Вангером. Они поздоровались и пожали друг другу руки.
– Вы навещали Хенрика?
– Нет, у меня была встреча с Дирком Фруде.
Мартин Вангер выглядел уставшим, глаза ввалились. А ведь за полгода их знакомства Мартин здорово постарел, подумал Микаэль. Борьба за спасение империи обходилась ему дорого, и неожиданная болезнь Хенрика только прибавляла хлопот.
– Как ваши дела? – спросил Мартин.
Микаэль еще раз подчеркнул, что не собирается прекращать работу и уезжать в Стокгольм.
– Спасибо, неплохо. Ситуация с каждым днем становится все более любопытной. Когда Хенрику станет лучше, я надеюсь, что смогу удовлетворить его интерес.
Биргер Вангер жил в одном из домов из белого кирпича по другую сторону дороги, всего в пяти минутах ходьбы от больницы. Его окна выходили на море и гостевую гавань. Микаэль позвонил в дверь, но никто не открыл. Позвонил Сесилии на мобильный, но тоже без успеха. Он немного посидел в машине, постукивая пальцами по рулю. Биргер Вангер был джокером в этом семействе. Он родился в 1939 году, стало быть, к моменту убийства Ребекки Якобссон ему было десять лет. Однако когда исчезла Харриет, ему уже стукнуло двадцать семь.