– Здравствуйте, Харриет. Давненько не виделись, – сказал Микаэль по-шведски.
Никто из работников Аниты Кокрэн не понял, что он сказал, но они смогли увидеть ее реакцию. Она в испуге отступила на шаг. А ее команда считала своим долгом защищать босса. Они заметили ее испуг, прекратили усмехаться и расправили плечи, готовые напасть на чужака, явно причинившего их шефу беспокойство.
Джефф сбросил с себя маску дружелюбия и с угрожающим видом шагнул поближе к Микаэлю.
А до Микаэля вдруг дошло, что он находится в неприступном месте по другую сторону земного шара, в окружении разгоряченных фермеров, и у каждого из них в руках – ружье. Одно слово Аниты Кокрэн – и они разорвут его на части.
Но Харриет Вангер миролюбиво помахала рукой, и мужчины на несколько шагов отступили. Она подошла к Микаэлю и посмотрела ему в глаза. Ее лицо было потным и грязным, а светлые волосы темнели у корней, как заметил Микаэль. Конечно, прошло много лет, и лицо у нее немного изменилось, но она превратилась именно в такую красивую женщину, как явствовало из ее фотографии времен конфирмации.
– Мы раньше встречались? – спросила Харриет Вангер.
– Да. Меня зовут Микаэль Блумквист. Однажды летом вы присматривали за мной, когда мне было три года. А вам было тогда двенадцать или тринадцать.
Прошло несколько секунд, потом ее взгляд вдруг прояснился, и Микаэль увидел, что Харриет его вспомнила. Она была изумлена.
– Но что вам нужно?
– Харриет, я вам не враг. Я приехал к вам не для того, чтобы навредить вам. Но нам необходимо поговорить.
Она повернулась к Джеффу, велела ему взять командование на себя и знаком предложила Микаэлю следовать за ней. Они прошли двести метров и оказались в маленькой роще, рядом с белыми парусиновыми палатками. Харриет показала на складной стул возле шаткого столика, налила в миску воды, сполоснула лицо и ушла в палатку сменить рубашку. Потом принесла из мини-холодильника две бутылки пива и села напротив Микаэля.
– Что ж, теперь мы можем поговорить.
– Скажите, почему вы отстреливаете овец?
– У нас эпидемия. Большинство из этих овечек, скорее всего, здоровы, но мы не можем рисковать – нам нужно погасить очаг заражения и не дать эпидемии распространиться. В ближайшую неделю нам придется забить более шестисот овец. Поэтому я не в самом лучшем настроении.
Микаэль кивнул.
– Ваш брат разбился на машине несколько дней назад.
– Я об этом слышала.
– Вам сказала об этом Анита Вангер, когда звонила вам.
Харриет окинула его долгим пронзительным взглядом, потом кивнула, считая бессмысленным отрицать очевидное.
– Как вы меня нашли?
– Мы прослушивали телефон Аниты.
Микаэль тоже решил, что лгать не стоит.
– Я виделся с вашим братом за несколько минут до его смерти.
Харриет Вангер нахмурила брови. Блумквист посмотрел ей в глаза, потом сорвал с себя несуразный шарф, отогнул воротник и показал след от удавки. След до сих пор был воспаленно-красным; наверняка у Микаэля на память о Мартине Вангере останется шрам.
– Ваш брат подвесил меня на удавке, но потом появилась моя коллега и избила его до полусмерти.
В глазах Харриет вспыхнул огонек.
– Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.
Микаэль рассказывал больше часа. Он начал с того, что объяснил, кто он и чем занимается, потом описал, как получил задание от Хенрика Вангера и почему согласился переселиться в Хедебю. Он описал в общих чертах, как следствие зашло в тупик. И поведал, что Хенрик все эти годы вел собственное расследование, не сомневаясь, что Харриет убил кто-то из членов семьи. Затем журналист включил свой лэптоп и рассказал, как искал и нашел снимки с Йернвегсгатан, как они с Лисбет решили выследить серийного убийцу и обнаружили, что их было двое.
Пока он рассказывал, стало темнеть. Мужчины закончили работу, разожгли лагерные костры, и вскоре в котлах уже булькала еда. Микаэль заметил, что Джефф держится поблизости от своего босса и подозрительно поглядывает на него. Повар подал Харриет и Микаэлю еду, и они открыли еще по бутылке пива.
Когда Блумквист закончил свой рассказ, Харриет надолго замолчала.
– О господи, – произнесла она наконец.
– Вы ведь не знали об убийстве в Уппсале?
– Конечно, нет. Я была так рада, что отец мертв и с насилием покончено навсегда. Я бы никогда не подумала, что Мартин… – Пауза. – Я рада, что он мертв.
– Понимаю вас.
– Но из вашего рассказа нельзя понять, как вы догадались, что я жива.
– Когда мы разобрались в том, что произошло, дойти до остального было не так уж и сложно. Чтобы исчезнуть, вам непременно требовалась помощь. Больше всех вы доверяли Аните Вангер, и обратиться могли явно только к ней. Вы подружились, когда она проводила с вами лето, а вы жили в домике Готфрида. Если вы кому-то и могли открыться, то только ей, а она как раз получила водительские права.
Харриет Вангер строго посмотрела на него.
– Теперь, когда вам известно, что я жива, что вы намерены делать?
– Расскажу Хенрику. Он заслуживает того, чтобы знать об этом.
– А потом? Вы ведь журналист.
– Харриет, я не собираюсь использовать вашу историю как сюжет. Во всей этой неразберихе я нарушил столько этических норм, что, узнай о них Союз журналистов, меня, вероятно, попросту из него исключат. Так что я ни в коем случае не хотел бы обидеть мою милую няню, – попытался пошутить он.
Даже не улыбнувшись в ответ, она спросила:
– А сколько людей знают?
– О том, что вы живы? В настоящий момент только вы, я, Анита и моя коллега Лисбет. Дирк Фруде знает примерно две трети истории, но он по-прежнему считает, что ваша жизнь оборвалась в шестидесятые годы.
Харриет Вангер, казалось, о чем-то размышляла. Она сидела молча, уставившись в темноту. У Микаэля вновь возникло дискомфортное ощущение близкой опасности, и он вспомнил о том, что в полуметре от Харриет Вангер, возле палатки, находится парень с дробовиком. Взяв себя в руки, решил сменить тему разговора.
– А как вам удалось стать овцеводом в Австралии? Я уже догадался, что Анита Вангер вывезла вас из Хедебю, вероятно, в багажнике своей машины, когда на следующий день после аварии разрешили движение по мосту.
– Я просто лежала на полу, под задним сиденьем, накрывшись одеялом. Но никто даже не проверял машины. Когда Анита приехала на остров, я бросилась к ней и сказала, что мне необходимо бежать… Как вы догадались, что я доверилась именно ей? Она помогла мне, и все эти годы была моим самым надежным другом.
– Но как вы оказались в Австралии?
– Перед тем как покинуть Швецию, я несколько недель прожила в комнате у Аниты, в студенческом общежитии в Стокгольме. У нее имелись собственные деньги, которые она мне щедро одолжила. Я также воспользовалась ее паспортом. Мы были очень похожи, и мне требовалось лишь перекраситься в блондинку. Четыре года я прожила в монастыре в Италии. Монахиней я не стала – там есть такие монастыри, где можно дешево снимать комнату, чтобы побыть в одиночестве и поразмышлять. Потом я случайно встретилась со Спенсером Кокрэном. Он был на несколько лет старше меня и как раз закончил учебу в Англии и странствовал по Европе. Я влюбилась. Он – тоже. Вот и всё. Анита Вангер вышла за него замуж в семьдесят первом году. И ни разу об этом не пожалела. Он был прекрасным мужем. К сожалению, восемь лет назад он умер, и мне пришлось стать во главе фермы.
– А как же паспорт – ведь кто-нибудь мог обнаружить, что существуют две Аниты Вангер?
– Нет, отчего же? Шведка по имени Анита Вангер замужем за Спенсером Кокрэном. Какая разница, живет она в Лондоне или в Австралии? В Лондоне она – жена Спенсера Кокрэна, живущая отдельно от мужа, а в Австралии – живущая вместе с мужем. Системы компьютерного учета Канберры и Лондона не пересекаются. Кроме того, я вскоре получила австралийский паспорт на фамилию Кокрэн. Все работает отлично. Проблемы могли бы возникнуть, только если бы Анита сама собралась замуж, поскольку мой брак был зарегистрирован в шведском реестре записи актов гражданского состояния.
– Но она так и не собралась…
– Она уверяет, что так никого и не встретила. Но я знаю, что она не вышла замуж ради меня. Анита – истинный друг.
– А что она делала в вашей комнате?
– В тот день я вообще действовала не слишком обдуманно. Я боялась Мартина, но пока он находился в Уппсале, я старалась не думать о нем. Потом я встретила его на улице в Хедестаде и поняла, что мне никогда не будет покоя. Я колебалась, не зная, как мне лучше поступить: рассказать обо всем Хенрику или пуститься в бега. Но Хенрик оказался очень занят, и я принялась просто слоняться по селению. Я, разумеется, понимаю, что авария на мосту для остальных заслонила все прочее. Но только не для меня. У меня были свои проблемы, и я почти не обратила внимания на аварию. Все казалось каким-то нереальным. Потом я столкнулась с Анитой, она жила в маленьком домике во дворе у Герды и Александра. Вот тут-то я и решилась – и попросила ее помочь мне. Я осталась у нее, боясь выйти на улицу. Но мне нужно было забрать с собой дневник – я записывала туда все, что происходило, да и одежда кое-какая была нужна. Анита принесла мне все это.
– Думаю, она не смогла устоять перед искушением открыть окно и взглянуть на аварию… – Микаэль задумался. – Я все-таки не могу понять, почему вы не пошли к Хенрику, как и собирались.
– А как вы думаете?
– Честно сказать, не знаю. Я уверен, что Хенрик смог бы вам помочь. Мартина немедленно нейтрализовали бы, и Хенрик вас не выдал бы. Он организовал бы все деликатно, подобрав какую-нибудь форму терапии или лечения.
– Значит, вы так и не поняли, что произошло.
До этого момента Микаэль рассказывал только о сексуальном насилии Готфрида над Мартином. И ничего не говорил насчет Харриет.
– Готфрид покушался на Мартина, – осторожно сказал Микаэль. – И подозреваю, что на вас тоже.
Ни один мускул не дрогнул на лице Харриет Вангер. Потом она сделала глубокий вдох и спрятала лицо в ладонях. Ровно через три секунды к ней подлетел Джефф и спросил, все ли в порядке. Харриет Вангер взглянула на него и натянуто улыбнулась. Потом встала, обняла своего studs manager и поцеловала его в щеку. Микаэля этот ее жест удивил. По-прежнему держа руку на плече Джеффа, Харриет повернулась к Микаэлю: