– А что стало с девушкой?
– Она сделала аборт. Веннерстрём остался доволен.
Лисбет замолчала, ее глаза внезапно потемнели. Через десять минут она процедила:
– Надо же, еще один женоненавистник.
Микаэль ее не услышал.
Саландер одолжила у него CD‑диски и посвятила ближайшие дни внимательному чтению электронной почты Веннерстрёма и других документов. Пока Микаэль продолжал работу, Лисбет лежала на чердаке с компьютером на коленях, размышляя над судьбами уникальной империи Веннерстрёма.
И тут ей пришла в голову мысль, которая уже никак ее не отпускала. Но больше всего ее удивляло, как она не додумалась до этого раньше.
В последний день октября Микаэль распечатал последнюю страницу и выключил компьютер только в одиннадцать утра. Не говоря ни слова, он взобрался на антресоль и протянул Лисбет солидную кипу бумаг, после чего сразу заснул. Она разбудила его вечером и высказала свои соображения по поводу текста.
Днем в начале третьего Микаэль внес в свое произведение последние поправки.
На следующий день он закрыл ставни и запер дом. Отпуск Лисбет подошел к концу, и они вместе поехали в Стокгольм.
До прибытия в город Микаэлю пришлось обсудить с Лисбет один деликатный вопрос. Он приступил к этой теме, когда они пили кофе из бумажных стаканчиков на борту теплохода, перевозившего их из Ваксхольма.
– Нам нужно договориться о том, что я буду рассказывать Эрике. Она откажется публиковать статью, если я не смогу объяснить, откуда раздобыл материал.
Эрика Бергер. Главный редактор и многолетняя любовница Микаэля. Лисбет никогда с ней не встречалась и не была уверена в том, что ей этого хочется. Но Эрика угрожала ее благополучию, хотя она пока не знала, каким именно образом.
– Что она обо мне знает?
– Ничего. – Блумквист вздохнул. – Я ведь с лета избегал встречи с Эрикой. Я так и не решился рассказать ей обо всем, что произошло в Хедестаде, поскольку мне было ужасно стыдно. Она очень нервничает, потому что я ее почти ни о чем не информировал. Конечно, ей известно, что я сидел в Сандхамне и писал этот текст, но о его содержании она ничего не знает.
– Ну-ну.
– Через пару часов она получит рукопись. И уж тогда устроит мне форменный допрос! Я даже не знаю, что мне ей отвечать.
– А что ты хочешь сказать?
– Я хочу рассказать правду.
Лисбет нахмурила брови.
– Лисбет, мы с Эрикой почти всегда ругаемся; такая у нас своеобразная манера общения. Но мы безоговорочно доверяем друг другу. Она стопроцентно надежна. Ты – наш источник, и она скорее умрет, чем выдаст тебя.
– А кому еще тебе придется рассказывать?
– Больше никому. Все это уйдет в могилу вместе со мной и Эрикой. Если ты откажешься, я не раскрою ей твою тайну. И все-таки я не собираюсь лгать Эрике и выдумывать про какой-то несуществующий источник.
Лисбет раздумывала до тех пор, пока они не причалили у «Гранд Отеля».
Анализ последствий.
Наконец она смилостивилась и позволила Микаэлю представить ее Эрике. Он включил мобильный телефон и набрал номер.
Блумквист позвонил как раз в тот момент, когда Эрика Бергер обедала с Малин Эрикссон, которую намеревалась зачислить на должность ответственного секретаря редакции. Малин было двадцать девять лет, и она уже пять лет выполняла разные временные задания. Постоянного места у нее никогда не было, и она уже почти потеряла надежду его получить. Объявление о вакансии еще не публиковалось. Малин Эрикссон рекомендовал Эрике старый приятель из одного еженедельника. Бергер позвонила ей в тот день, когда у Малин заканчивалась очередная временная работа, и спросила, интересует ли ее сотрудничество с «Миллениумом».
– Это временная должность на три месяца, – сказала за обедом Эрика. – Но если все пойдет хорошо, то она может стать постоянной.
– Я слышала, что «Миллениум» скоро закроется.
Эрика улыбнулась:
– Не стоит верить всему, что слышишь.
– Этот Дальман, которого мне предстоит заменить… – Малин замялась. – Он переходит в журнал, принадлежащий Хансу Эрику Веннерстрёму…
Эрика кивнула:
– Наш конфликт с Веннерстрёмом едва ли является тайной в издательском цехе. Он не любит людей, работающих в «Миллениуме».
– Значит, если я соглашусь на работу в «Миллениуме», то тоже попаду в эту категорию?
– Да, скорее всего.
– Но ведь Дальман получил работу в «Финансмагасинет»?
– Можно сказать, что Веннерстрём именно таким способом рассчитался с ним за некоторые мелкие услуги, которые ему оказывал Дальман. Вас по-прежнему интересует мое предложение?
Малин Эрикссон немного подумала и кивнула.
– Когда вы хотите, чтобы я приступила к работе?
В этот момент звонок Микаэля прервал их беседу.
Эрика открыла дверь в квартиру Блумквиста своими ключами. Впервые они встретились лицом к лицу после его краткого визита в редакцию в июне. Войдя в гостиную, Бергер обнаружила на диване анорексичную девицу. Она развалилась, одетая в потертую кожаную куртку, а ноги закинула на журнальный столик. Сначала ей показалось, что девушке лет пятнадцать, но лишь до того мгновения, пока они не встретились взглядами. Когда Микаэль вошел с кофейником и печеньем, Эрика все еще продолжала разглядывать эту девицу.
Микаэль и Эрика оглядывали друг друга.
– Прости за то, что я вел себя невыносимо, – сказал Блумквист.
Эрика склонила голову набок. Что-то в Микаэле изменилось. Он выглядел измученным и исхудавшим и избегал встречаться с ней взглядом. Она покосилась на его шею. Там виднелась побледневшая, но отчетливо различимая полоса.
– Я избегал встречи с тобой. Это чересчур долгая история, и я вовсе не горжусь той ролью, которую в ней сыграл. Но мы обсудим это позже… Сейчас я хочу представить тебе эту юную даму. Эрика, это Лисбет Саландер. Лисбет, это Эрика Бергер – главный редактор «Миллениума» и мой лучший друг.
Лисбет оценила ее элегантную одежду и уверенную манеру держаться – и тут же пришла к выводу, что Эрика Бергер вряд ли станет ее лучшим другом.
Они беседовали пять часов. Эрика дважды куда-то звонила и отменяла встречи. Затем она целый час читала фрагменты рукописи, которую ей вручил Микаэль. У нее возникла тысяча вопросов, но при этом она понимала, что потребуются недели, чтобы получить на них ответы. Но, конечно, рукопись, которую она отложила, – потенциальная сенсация. Даже если хотя бы крупица этих утверждений соответствует действительности, то это кардинально меняет всё.
Эрика посмотрела на Микаэля. Она никогда не сомневалась в его порядочности, но на какой-то миг у нее даже закружилась голова, и она подумала, уж не добила ли его история Веннерстрёма и не нафантазировал ли он все, что изложено в рукописи. А Микаэль как раз поставил перед ней две коробки с распечатками источников. Эрика побледнела. Конечно, ей захотелось узнать, как ему удалось все это раздобыть.
Потребовалось немало времени, чтобы убедить ее, что чудаковатая барышня, не вымолвившая пока ни единого слова, имеет неограниченный доступ к компьютеру Ханса Эрика Веннерстрёма. Более того, она проникла также в компьютеры его адвокатов и ближайших сотрудников.
Эрика сразу же заявила, что этот материал нельзя использовать, поскольку он получен путем нелегального проникновения в чужой компьютер.
Конечно же, можно, возразил Микаэль. Они вовсе не обязаны отчитываться в том, как они добывали материал. Они могли бы получить материалы от источника, имеющего доступ к компьютеру Веннерстрёма и скопировавшего содержимое его жесткого диска на несколько CD-дисков.
В конце концов до Эрики дошло, какое оружие оказалось у нее в руках. Она чувствовала себя совершенно измотанной, у нее по-прежнему возникали вопросы, но Бергер не знала, с чего начать. Она откинулась на спинку стула и развела руками.
– Микаэль, что же все-таки произошло в Хедестаде?
Лисбет Саландер быстро подняла глаза. Блумквист долго сидел молча, а потом ответил встречным вопросом:
– А как у тебя складываются отношения с Харриет Вангер?
– Мне кажется, вполне конструктивно. Я встречалась с нею дважды. На прошлой неделе мы с Кристером ездили в Хедестад на собрание правления. И даже перебрали там винца…
– А чем закончилось собрание?
– Она слов на ветер не бросает.
– Рикки, я знаю, ты не можешь понять, почему я всячески уклоняюсь от объяснений и избегаю откровенного разговора. Мы с тобою всегда были откровенны друг с другом. И вдруг так складывается, что о нескольких месяцах своей жизни я… не в силах тебе рассказать.
Эрика поймала его взгляд. Она знала Микаэля как свои пять пальцев, но сейчас в его глазах она прочитала нечто такое, чего прежде не видела. Он обращался к ней с мольбой. Он умолял ее ни о чем не спрашивать. Эрика открыла рот и беспомощно посмотрела на него. Лисбет Саландер равнодушно наблюдала за их бессловесным диалогом и в разговор не вмешивалась.
– Неужели все так ужасно?
– И даже гораздо хуже, поверь мне. Я боялся этого разговора. Обещаю рассказать тебе все, но несколько месяцев я пытался отвлечься от этих кошмаров, полностью погрузившись в дело Веннерстрёма… Я пока еще не совсем готов. Я был бы рад, если бы тебе все рассказала сама Харриет.
– А что у тебя за след вокруг шеи?
– Лисбет спасла мне жизнь. Если бы не она, меня бы уже не было в живых.
Глаза Эрики расширились. Она взглянула на девушку в кожаной куртке. Пока Бергер сидела в гостиной Микаэля, она ощущала на себе взгляд Лисбет Саландер, молчаливой особы, от которой исходило ощущение враждебности.
– И сейчас ты должна заключить с ней договор. Она – наш источник.
Эрика довольно долго сидела, погрузившись в размышления. Потом сделала то, что удивило ее саму, смутило Микаэля и шокировало Лисбет, – встала, обошла вокруг стола и заключила Лисбет Саландер в объятия. Та стала вырываться, как червяк, которого собираются насадить на крючок.