оявится.
– Не смейте так говорить, – воскликнула Краш с удивившей их обоих горячностью. – Откуда вам знать, что они погибли и никогда к вам не приедут? Я сама иду к бабушке целых семь недель, а дошла только сюда, и остается еще дней двадцать-тридцать пути, но, если никто не помешает, я всё равно к ней доберусь. Так что не отчаивайтесь. Может, они еще где-то в пути, передвигаются медленно, но знают, что вы их дожидаетесь.
Ди-Джей сморгнул навернувшиеся на глаза слезы, а Краш отвернулась к шкафчикам, чтобы не смущать старика своим присутствием.
– Конечно, вы правы. Вы правы, – повторил он, – должно быть, они просто задержались в пути и прибудут со дня на день. Только боюсь, из-за патрулей им грозит кое-что похуже Кашля.
«Как маме с папой», – подумала Краш. Если уж им было суждено умереть, так лучше от болезни, хотя кошмара хуже этого Кашля даже не придумаешь. Но вслух ничего не сказала – сейчас не ее черёд.
– От дочери вообще ни слуху ни духу, могу только предположить, что она заболела одной из первых. В новостях сообщали, что больные становятся совершенно беспомощными в течение двадцати четырех часов. А она жила одна…
«Жила одна и вероятно умерла в одиночестве», – подумала Краш. Наверное, Ди-Джею приходили такие же мысли, только она не стала его подталкивать.
– В общем, когда всем приказали отправляться в ближайший карантинный лагерь, я решил остаться. Сын с семьей могли приехать в любой момент, и я хотел их встретить. Да и не люблю я сидеть за колючей проволокой, пусть даже ради безопасности.
– Я тоже, – сказала Краш.
– У меня был генератор, вода поступала из скважины, а не городского водопровода, вот я и решил, что смогу продержаться довольно долго, особенно если запастись всем необходимым. И начал готовиться загодя. Я всю жизнь осторожничаю, так что еще задолго до начала паники припас топливо и продукты. Еще важнее, чтобы тебя не выследили. Во-первых, я закрыл ставни по фасаду, а потом заколотил досками все окна, кроме одного, чтобы в дом труднее было забраться, но оставалась возможность выглянуть на улицу.
В тот день, когда многие начали грузить пожитки и уезжать, я собрал небольшую сумку с едой и питьем, сел в машину, попрощался с соседями и сказал, что отправляюсь в ближайший лагерь. Отъехал миль на пятнадцать, оставил машину на укромной стоянке у леса, а сам вернулся сюда пешком и пробрался в дом под покровом ночи, так что все знакомые наверняка решили, что я уже не вернусь.
Примерно недели две вокруг не было ни души, наверное, кто не заболел, все разъехались. Я изредка выходил на дорогу, высматривал других выживших, но даже следов не нашел. А однажды с улицы послышались звуки моторов и какие-то голоса, слишком много, так что я даже высовываться не стал. Просто подкрался к окну и выглянул наружу, а там два здоровенных пикапа с какими-то парнями.
– Сколько их было примерно? – спросила Краш.
– Сколько? – задумался Ди-Джей. – В кабинах по двое-трое да в кузовах еще от восьми до двенадцати. Где-то человек двадцать-тридцать, и все с оружием.
Где-то по пути ее подстерегают тридцать вооруженных парней. Дело дрянь. Обойти их в одиночку было бы проще, но с ней Сэм и Райли, значит, придется что-то придумывать.
Только идти окольными путями значит топать лишние мили и терять несколько дней.
Но деваться некуда, пусть дорога станет длиннее и дольше, иначе бабушку ей не видать. Краш не собиралась заставлять бабушку ждать в одиночестве и при каждом шорохе подскакивать к окну в тщетной надежде на возвращение родных, как Ди-Джей.
Значит, с этими вооруженными парнями надо что-то делать. Ничего, она что-нибудь придумает. Как-нибудь.
– Те парни разошлись по округе и начали ломать двери, бить окна в тех домах, где попроще.
– А сюда вломиться пробовали?
– Пытались, только с улицы, как я и рассчитывал. С заднего двора окна не заколочены, потому что проще дойти до соседнего дома, чем обходить этот. По сравнению с другими мой домик смотрится неказисто, так что вряд ли кто стал бы особо напрягаться.
– Вот меня это и привлекло, – усмехнулась Краш. – Большие дома небось уже давно разграблены.
– И кстати, – зловеще ухмыльнулся Ди-Джей, – если бы кто-то попробовал вломиться, им бы не поздоровилось. Я еще могу за себя постоять.
Краш догадалась, к чему он клонит, и вздохнула:
– И вы туда же.
– О чем вы?
– Тоже надеетесь, что с оружием можно решить все проблемы.
– Не все, но некоторые точно. Например, с теми, кто сам нарвется, если заявится ко мне на порог. А у вас разве нет оружия?
– Оружие мне не нравится, – сказала Краш.
– Мне тоже, но иногда оружие необходимо. Как же вы собираетесь защищать детей с пустыми руками?
– По-вашему, от оружия больше проку, чем от мозгов? – спросила Краш.
– Нет, но…
– Никаких «но». Терпеть не могу оружие. Его цель одна – убивать, а я такое даже в руки не возьму, и хватит об этом.
Он окинул ее удивленным непонимающим взглядом, но ей к такому было не привыкать – ее мало кто понимал, да она в этом особо и не нуждалась.
– Значит, дверь пытались взломать, но ничего не получилось, и они пошли дальше? – напомнила Краш.
– Признаться, такое поведение меня слегка озадачило. Они будто действовали совершенно наобум – одни вламывались в некоторые дома и выносили оттуда что-нибудь полезное, а другим просто хотелось крушить всё подряд без особой причины. Этот погром продолжался час или два, а потом они сели по машинам и укатили восвояси.
– Но вы же их потом еще видели.
– Да, – согласился Ди-Джей. – На следующий день явилось трое, явно на обход, и с тех пор такие патрули ходят целыми днями каждые два часа.
– У них наверняка рядом какая-то база, – пробормотала Краш, как бы размышляя вслух. – Вы не пытались выяснить, откуда они приходят?
Он покачал головой и покраснел.
– Честно говоря, мне даже неинтересно. И так ясно, чем они занимаются и что добра от них не жди. Попадись им на дороге или возле базы – пристрелят без разговоров. Так что я решил к ним не соваться, лучше остаться здесь.
В безопасности. Это было понятно и без слов.
– Всех не спасешь, – посочувствовала Краш.
– Наверное, надо было хотя бы попытаться, – пробормотал Ди-Джей. – Многие проходили мимо, оставались на ночь в соседних открытых домах, и всегда, всякий раз попадались в лапы патрулей из той банды. Мог бы их предупредить.
– А если бы вас не послушали? – возразила Краш. – Вы бы их предупредили, а они вас выдали тем бандитам. И что тогда?
– Да, понимаю, о чём вы, – вздохнул Ди-Джей. – Но всё равно кажется, что надо… надо было что-то делать. Некоторые были совсем юными, иногда даже с детьми.
– Если бы вы тогда на что-то решились, возможно, сейчас не смогли бы нам помочь, – заметила Краш.
– Да ничем особенным я вам не помог.
– Да ладно. После стольких недель в пути даже ванна кажется просто чудом.
Ди-Джей засмеялся, но как-то грустно. Краш показалось, что своим вторжением они разбередили его совесть.
– Ладно, пора стиркой заняться, – предложил Ди-Джей. – Машинка у меня шумновата, а скоро заявится очередной патруль, и хоть они в основном держатся у дороги, лучше не привлекать внимания. А когда стемнеет, электричеством вообще пользоваться нельзя. По ночам патрули… гораздо опасней.
Всё вышло как-то само собой, и горе-взломщики вдруг оказались на званом обеде, а потом и ночевать остались. Краш не хотелось будить Райли и Сэм даже к ужину, пусть выспятся до самого утра.
Ди-Джей научил Краш пользоваться стиральной машиной и не стал больше мешать. Она налила побольше геля для стирки и задумалась (неожиданно, как с ней иногда бывало), что произойдет с моющими средствами, когда стиральные машины без электричества станут бесполезными. Ведь это не еда, значит, попадаться будут всё реже, даже если останутся такие дома, как у Ди-Джея, на автономном снабжении.
Бабушка была как раз из таких – жила посреди леса в домике, похожем на этот, практически на полном самообеспечении. Краш за нее переживала, хотя времени на это практически не оставалось – надо было позаботиться о самой себе. Впрочем, бабушка была гораздо лучше приспособлена, более готова к сложившимся обстоятельствам, чем девяносто девять процентов всего населения.
А теперь со мной еще Сэм и Райли.
Краш надеялась, что они останутся с ней. Она так устала от одиночества.
Прошло примерно сорок минут, и она уже собиралась достать стираную одежду и загрузить в сушилку, но тут ее прервал Ди-Джей. После их недавнего разговора он вышел в гостиную, а она не стала ему мешать и присела на скамейку в прачечной с прихваченной из дома книжкой. Обложка «Меча королевы», который был зачитан до дыр еще до путешествия, висела на драном корешке.
Она представила, что зашла в прачечную и читает, пока стирается одежда, а когда все будет готово, пойдет в кафе перекусить сочным бургером, наестся до отвала картошкой фри и запьет это всё шоколадным молочным коктейлем.
Тут вошел Ди-Джей и позвал ее:
– Пройдите в гостиную, пожалуйста.
Она пошла за ним в гостиную, где царил такой же порядок и уют, как на кухне. Три огромных стеллажа ломились от книг, а те, что не поместились, лежали стопками рядом на полу. Деревянные половицы, как и на кухне, исцарапанные и потемневшие от времени, носили милый налет старины.
Диван и пара кресел чистенькие, но потертые, и никаких синтетических накидок. Похоже, здесь всегда были рады гостям, дети резвились на подушках, жизнь кипела ключом.
Все окна заколочены досками, как и говорил Ди-Джей, кроме одного, где висели занавески, скрывающие ставни. Сквозь щели в ставнях просматривалась дорога.
– Смотрите! – позвал он.
В лучах заходящего солнца – ведь дни становились всё короче – снова показался патруль. На этот раз не трое, а шестеро, и более целеустремленные, методично проверяют каждый дом, выискивая малейшие признаки жизни. Один зашел на лужайку перед домом Ди-Джея и посветил фонарем.