С Риганом тоже явно что-то случилось, потому что его нигде не было видно. Судя по всему, этот опытный солдат должен был открыть огонь по той твари, что обгрызла Адаму ноги.
«И что ему это дало?» — подумала она.
Наверное, так и остался за той дверью, которую стерёг Адам, и судя по гробовой тишине, внутри тоже кровь лилась рекой.
Лужа крови и та тварь, которую Адам пытался удержать взаперти. Не двинулся с места, чтобы защитить сестру, и из последних сил велел не открывать эту дверь.
Краш была не из тех, кто слепо подчиняется требованиям, наоборот, при любом приказе ее так и тянуло пойти наперекор – но дураков нет, и даже из любопытства она не собиралась переступать через тело брата и выяснять, что с ним произошло.
Будь она персонажем фильма ужасов, наверное, так бы и поступила, ведь в кино вечно творят чёрт-те что. Но сейчас на кону собственная жизнь, Адам хотел ее спасти, да и самой ей жить еще не надоело, так что эту дверь она открывать не станет.
И пусть всё случившееся так и остается тайной.
Сейчас главное незаметно улизнуть, не ввязываясь в ту заваруху, что творится снаружи. Укрыться в этом городишке практически негде, не то что в лесу, так что придется тащиться через весь город и постараться, чтобы никто не заметил, не схватил, да еще не растерять добытые припасы, которые теперь просто на вес золота, ведь Адама больше нет, и помочь ей некому.
Голос разума одержал верх, да оно и к лучшему, потому что так стало легче отвернуться от останков Адама.
Рюкзака при нём не оказалось, и во время поисков между стеллажами на глаза он ей не попадался. Значит, остался за той дверью, которую Адам загородил собственным телом.
А с ним и всё его содержимое. Но открывать эту дверь она всё равно не станет ни за что на свете.
Брат не велел ее касаться, и в кои-то веки Краш решила его послушаться.
Надо уносить отсюда ноги. Она мысленно прикинула обстановку – городок в небольшой лощине, через которую проходит шоссе, и подъем на другой стороне, который придется преодолеть. Деревья на улицах попадаются совсем редко и поодиночке, а за окраиной вообще укрыться будет негде до самого леса, что начинается через несколько миль.
За стенами магазина кипит настоящая война, и чтобы добраться до леса, надо в одиночку как-то пересечь зону боевых действий. Но первым делом отыскать другой выход из этого здания, потому что взрыв прогремел со стороны улицы, и снова пробираться в черном дыму нет никакого желания.
– Ч-что тут случилось?
От испуга Краш крутнулась волчком, в ярости хватаясь за топор на поясе. Перед ней стоял бледный как полотно Сируа, уставившийся на лужу крови у нее под ногами.
Краш, он же мог тебя пристрелить исподтишка. Ты осталась последней из всей семьи, и, если хочешь выжить, разуй глаза и держи ухо востро.
Даже у тела собственного брата расслабляться никак нельзя. Адам погиб, но она-то жива, и надо постараться не сгинуть, иначе бабушка останется в одиночестве до конца своих дней.
– Этот ваш «паразит» убил брата, а может, и Ригана тоже, – рявкнула Краш.
Ей захотелось сорвать вскипающую злость на этом человеке, олицетворяющем всё самое ненавистное – враньё, скрытность, тупую бюрократию, вооруженных людей.
Люди с оружием убили родителей. Человек с оружием не смог спасти брата.
Краш жестом показала на то, что осталось от Адама.
– Ну что, будете продолжать делать из этого тайну?
– Где лейтенант? – спросил Сируа.
Он не очень твердо держался на ногах, может, из-за удара по голове, от вида крови, растекающейся вокруг Адама, или от дыма, которого наверняка наглотался, пока плелся вслед за ней.
– Понятия не имею, да и знать не хочу, у меня тут брат погиб, – ответила Краш. – А погиб он из-за вашего лейтенанта, потому что попёрся показывать ему нору в полу, и наверное, тот, кто там прятался, его и убил.
– Я должен найти лейтенанта, – заявил Сируа. – Надо его немедленно найти. Снаружи…
– Делайте, что хотите, – возразила Краш. – А я ухожу.
В поисках Ригана Сируа рано или поздно откроет дверь, которую подпирает Адам, и дожидаться этого Краш не собиралась.
– Ничего не выйдет, – сказал Сируа, и тут Краш выхватила из-за пояса топор.
Она ни разу в жизни не нападала с топором ни на человека, ни на другое живое существо, всегда сомневалась, хватит ли духу. Но сейчас так разозлилась, что готова была решиться, и никто ее не остановит.
– Не поеду я в этот ваш чудесный карантинный лагерь, – заявила она, выставляя топор. – Я иду к бабушке, и только попробуйте меня задержать – отрублю всё, что смогу, и брошу вас истекать кровью.
Сируа помотал головой.
– Да нет, я вам верю. Вы на это способны, и я не собираюсь вас задерживать и куда-то везти. Дело не в этом. Просто сейчас уйти не получится. Нас окружили ополченцы, и дорога перекрыта в обе стороны.
Краш нахмурилась.
– Та банда? Ряженые солдаты, которых мы с Адамом встретили?
Вестники апокалипсиса вернулись за остатками товаров в магазин. Вот что ее насторожило, когда Адам заметил, что им не хватило места в грузовиках для всего, что хранилось на складе. Конечно, они должны были вернуться, когда разгрузятся. А вернувшись, наткнулись на солдат Ригана, или как там называется их род войск.
– Да, – ответил Сируа, потирая коротко стриженую голову. Его рана уже запеклась, как Краш и ожидала.
– С чего бы это? – недоверчиво прищурилась она.
– Считают нас врагами. Их силы крепчают за счет одиночек, отбившихся от своих. Они думают, что вирус Кашля вывели в государственной лаборатории и весь этот бардак из-за какого-то глобального заговора, – объяснил Сируа.
– А на самом деле?
– Конечно, нет, – ответил Сируа.
– Значит, только паразиты, что вырываются у людей из груди и превращаются в каких-то тварей вроде той, что обгрызла моему брату ноги, – проворчала Краш. – А вы пытаетесь это дело замять.
– Я хочу сказать, что к Кашлю мы вообще никаким боком.
– Откуда вам знать?
– Что?
– Откуда вам знать? – медленно повторила Краш по слогам, выговаривая каждый звук. – Если бы из лаборатории ЦКЗ просочилась какая-то свежевыведенная зараза, думаете, они бы бросились вам докладывать?
Сируа нахмурился, собираясь что-то ответить, но передумал.
– Ну что, есть над чем задуматься, правда? – съязвила Краш. – Пускай даже никакого глобального заговора нет, зато полно тех, кто в него верит, к тому же вооруженных, и они хотят уничтожить ваш батальон, патруль или как вас там.
– Взвод, – машинально поправил Сируа. – А мне надо найти Ригана, потому что сейчас срочно нужен командир.
– К сожалению, его скорее всего сожрала та тварь, что сидит за дверью, которую Адам запретил открывать, так что я этого делать не собираюсь. Если вам так приспичило лично убедиться в гибели лейтенанта Ригана, валяйте, только дайте мне десять минут, чтобы убраться отсюда подальше, а то я сегодня не планировала оказаться живьем в пасти какого-то чудовища.
Сируа перевел взгляд с Адама на дверь и на Краш.
– Вы хотите сказать, что за этой дверью одна из тех самых тварей?
– Откуда я знаю, может, одна, а может, все двадцать. Знаю только то, что дверь открывать нельзя, и к совету брата лучше прислушаться.
Дерзость была единственной защитой от этого ужаса, и чем дольше Краш стояла возле тела Адама, тем сильнее понимала, что вот-вот не выдержит, сорвется, завопит во всё горло и уже не сможет остановиться. Только сейчас некогда горевать, свернувшись клубочком и заливаясь слезами.
Сируа застыл на месте, явно прикидывая возможные варианты действий.
– Пожалуй, тоже последую совету вашего брата, – решил Сируа. – Вроде парень рассудительный, чего о вас порой не скажешь.
– Вы так говорите, потому что он не стал возражать против вживления жучка, – возразила Краш. – Так что теперь? Рванёте на улицу ввязываться в бой?
– Да, – ответил Сируа. – Мне положено биться до последнего, тем более раз лейтенант… пропал без вести.
– А мне что прикажете делать? Забиться в уголок, как порядочной девушке, пока вы не подавите мятежников?
– Да, я бы советовал проявлять осторожность. Как-никак я за вас отвечаю, – ответил Сируа.
– Взбредет же такое в голову, – усмехнулась Краш. – У нас свободная страна, по крайней мере была. Занимайтесь своими делами, и не думайте обо мне.
– Но ваш брат…
– Неужели вы думаете, что Адам все планировал и решал? – сухо, с истерической ноткой хохотнула Краш и тут же осеклась. – Уж поверьте, в смысле предусмотрительности Адаму до меня как до луны.
– Но при такой заварухе даже вам должно быть понятно, что удирать сейчас – просто безумие, – заметил Сируа.
– Ничего подобного. Как раз сейчас под дымовой завесой смыться даже проще.
– А если поймают? Что тогда? Такие с одинокой девушкой церемониться не станут.
– По-вашему, я не представляю, каких только выродков не носит земля? Да любая женщина в курсе. Такие попадались и в добрые старые времена, до того, как всё рухнуло к чертям.
Она отвернулась в сторону, потому что спор явно зашел в тупик, но самое главное – уже не было сил смотреть на тело Адама, так недолго и с ума сойти от горя.
– Куда вы собрались? – спросил он.
– Искать другой выход, – ответила Краш.
Она осторожно обошла Адама, стараясь не смотреть на него – больше там рассматривать было нечего.
Сируа молча двинулся следом, нагнав ее за несколько шагов.
«Ишь какой шустрый», – подумала Краш, и бросила на ходу:
– Ну что еще?
Чтобы разглядеть его лицо, пришлось задрать голову. Когда они оказались рядом, резкая разница в росте смотрелась особенно комично. Он был на добрых полтора фута выше нее, а то и больше.
– Я вас провожу, – мрачно заявил Сируа. – А то как-то неудобно. Знаю, по-вашему, это всё глупости, у вас своя голова на плечах, да и находчивости не занимать, иначе далеко бы не ушли. Но вы правы – ваш брат погиб из-за нас с Риганом, так что я хотя бы помогу выбраться из города.