– Должно быть, вы остались очень довольны, когда Жасмин в первый же вечер переспала с проводником?
Молчание.
– Вы не вмешались в ее перепалку с местными жителями из желания побольше заснять? Ваш документальный фильм изначально задумывался как месть Жасмин Гулати? Вы планировали при монтаже выставить ее законченной шлюхой и снобкой?
Рейчел с шумом отодвинулась на стуле:
– Если вы закончили…
– Нет, пока еще нет. – Энджи подалась вперед. – Вы солгали о последнем отснятом материале. Вы снимали Жасмин в бухточке, где она удила рыбу. У вас работала камера, когда Жасмин Гулати упала в воду. Вы не просто видели, что произошло с Гулати, вы это еще и записали, не правда ли, Рейчел?
Старуха смертельно побледнела. За несколько секунд она словно постарела и выглядела сейчас намного старше своих семидесяти двух лет.
Энджи продолжала, постукивая по столу пальцем:
– У меня есть свидетель, который видел вас на каменном карнизе над тем местом, где нашли удочку Жасмин. Этот свидетель узнал вас по приметной розовой шапке и камере на треноге. Вы вели съемку. Я поднималась на этот каменный выступ, Рейчел. Оттуда прекрасный вид на реку. А вы мне расписывали, как ходили в другую сторону, на некий мыс, чтобы заснять лагерный костер в сумерках. Я не поленилась подняться выше по течению от места стоянки. Там нет никакого мыса, и увидеть оттуда лагерь невозможно. – Она сделала паузу. – Вы мне солгали.
Рейчел сглотнула, чуть двинувшись на стуле.
– Кто этот свидетель?
– А это пока неважно.
– Слушайте, я слегка исказила истину именно из-за того, что сейчас происходит. Я боялась, что если вы узнаете о том, что Жасмин спала с моим мужем и лелеяла фантазии о браке с ним, то сочтете, что у меня был мотив ее убить. Тот факт, что я последней видела ее живой, делу не способствовал. Поэтому я уничтожила те кассеты.
– А что вы увидели? Что попало на пленку? Что случилось с Жасмин тем вечером?
Рейчел поднялась на ноги.
– Все, хватит. Мы закончили. – Она вытянула руку к двери: – Потрудитесь уйти.
Энджи даже не двинулась с места.
– Вы видели, как она боролась, – тихо сказала она. – Течением ее занесло в соседнюю бухточку над самым водопадом. Я там побывала – туда прибивает все мало-мальски тяжелое, что плывет по реке. Многое там и остается, застряв за большим упавшим деревом. Разве вы не могли позвать на помощь, Рейчел? Задолго до того, как это сделал Гаррисон, увидев, что Жасмин уносит к водопаду? Разве вы не могли сбежать по тропе и попытаться вытащить Гулати на берег, спасти ей жизнь? Почему вы просто стояли на скале и ничего не сделали, наблюдая, как она гибнет?
Даг вскочил на ноги с такой силой, что отброшенный стул ударился о стеклянную дверь.
– Моя жена попросила вас уйти! Мы не обязаны реагировать на ваши нелепые инсинуации. Вы не сотрудница полиции, вы с позором уволенный бывший коп! Жалкая ищейка, копающаяся в дерьме! То, что случилось в нашей жизни, никак не связано с несчастным случаем с Жасмин Гулати. Моя супруга правильно сказала – вот именно поэтому она молчала. Эта ахинея началась бы давным-давно, и люди судили бы и рядили на все лады… – Он протянул руку к дневнику, но Энджи быстро схватила тетрадь со стола.
Подхватив сумку, она повесила ее на плечо и встала.
– Даг, вы хоть понимаете, что мы можем отследить кольцо? Вы понимаете, что мы узнаем, кто его купил и где? Мы можем выяснить происхождение бриллиантов, какой ювелир делал украшение, в какой магазин оно затем попало и как за него платили.
Сама Паллорино понимала, что это вилами по воде писано, особенно спустя столько лет, однако Даг мог этого и не знать.
– Выход там, – сказал он, становясь между своей женой и Энджи. Глаза его сверкали, лицо побагровело.
Энджи пошла к выходу. Дуглас Харт следовал за ней по пятам, Рейчел шла сзади. Вдруг Паллорино остановилась и повернулась к супругам:
– Чуть не забыла. У меня есть показания свидетеля, что Иден читала этот дневник.
Рейчел и Даг замерли. Даг невольно покосился на жену, встретившись с ней глазами. Энджи ждала. Кукушка, вдруг вырвавшись из своего резного домика, издала боевой клич, от которого вздрогнули все трое.
Энджи продолжала:
– А это значит, Рейчел, что вы лжете, будто молчали обо всем из опасения, что Иден получит психологическую травму. Раз Иден читала дневник, она знает о романе своего отца с Жасмин Гулати и о том, что Жасмин сделала аборт от Дага. В дневнике все это подробно описано. Иден уже на реке, двадцать четыре года назад, знала, что ее обожаемый папаша собирается уйти от них с мамой к заносчивой шлюхе!
Энджи действовала по наитию, провоцируя Хартов, прежде чем они выставят ее за дверь: ведь невозможно доказать, что Иден прочла именно эти страницы. Энджи шагнула вперед, вторгаясь в личное пространство пожилых супругов.
– Иден просто зациклена на папочке, и четверть века назад наверняка была та же история. Отношения с отцом для нее поистине драгоценны. Как же новость о грядущем разводе и появлении у ее отца новых детей подействовала на девочку-подростка?
Когда Энджи произнесла эти слова, ее осенило. Открытие было чудовищным. Паллорино бросило в жар.
– Иден ушла из лагеря вслед за вами, Рейчел, – быстро заговорила она. Мозг работал быстро и четко. – Якобы в кустики, облегчиться. А на самом деле увязалась за Жасмин. Что же вы видели со скалы? Получается, есть куда более страшная причина вашего молчания и уничтожения пленки?
На губе Рейчел высыпали бисеринки пота, лицо стало серым. Издав странный звук, она схватилась за стену. Даг уставился на жену, и его черты исказились от шока, когда до него дошло. Он невольно повернулся к фотографии на стене. Энджи проследила за его взглядом.
Черно-белый снимок четырехлетнего Джимми Харта на трехколесном велосипеде был сделан в то лето, когда мальчик утонул. В то лето, когда Иден оставили одну с маленьким братиком.
Сердце Энджи заколотилось изнутри о ребра – последние кусочки головоломки встали на место. Слова Иден, отдаваясь многократным эхом, мгновенно воскресли в памяти: «Тяжелее всего то, что мать отчасти винит меня в смерти Джимми. Мне поручили за ним присматривать, а я улизнула набрать ежевики, ее на берегах озера были целые заросли. Пока я собирала ягоды, он свалился с края дощатого настила вместе с велосипедом. Когда я услышала всплеск… – Иден замолчала и медленно вдохнула. – Вина – чудовищная штука. Я много лет чувствовала себя виноватой. Мать, по-моему, до сих пор не может себе простить, что оставила Джимми на меня, девятилетнюю. Такую ответственность нельзя было поручать сущей девчонке».
Энджи медленно перевела взгляд с фотографии на лица стариков. Харты будто увидели призрак из прошлого, соткавшийся из воздуха в гостиной.
– Джимми утонул, – севшим голосом начала Энджи, – и Жасмин утонула. И тот и другая оказались наедине с Иден. Рейчел, вы видели, как Иден столкнула Жасмин в воду? Вы это засняли, да?
У Рейчел подогнулись колени. Даг успел ее подхватить и повел в гостиную. Старуха упала на стул, как тряпичная кукла. Между старыми супругами произошел безмолвный диалог, и Рейчел еле заметно кивнула. Даг взялся за спинку стула, стараясь держаться прямо, но он тоже был пепельно-серого цвета. Перед Энджи стоял сломленный горем человек.
Паллорино догадалась – видимо, старый профессор впервые понял, что любимая дочь могла утопить младшего братишку. Рейчел, напротив, явно подозревала это уже давно. Наверное, с того дня, как увидела, что Иден толкнула Жасмин в Наамиш. Она защищала мужа от ужасной правды – что один из их детей убил другого.
– Вы видели Иден, – убежденно повторила Энджи. – Вы увидели, как ваша четырнадцатилетняя дочь столкнула Жасмин Гулати в реку над смертельно опасным водопадом. Вы не позвали на помощь и вообще ничего не сделали, не желая, чтобы вашему дитяти предъявили обвинение в убийстве. А когда вы спросили Иден, зачем она это сделала, то ваша дочь, а вовсе не Даг, рассказала вам, что было в дневнике и почему она пошла за Жасмин в ту бухту. Иден решила не дать Жасмин украсть у нее семью, отцовскую любовь и привычную жизнь. А вы, как мать, защищали свою дочь, не в силах позволить, чтобы Жасмин и с того света погубила Иден и разрушила вашу семью в дополнение к тому, что она уже натворила.
Глаза Рейчел наполнились слезами, и они потекли по щекам блестящей пеленой. Старуху затрясло.
Даг в ужасе глядел на Энджи, шевеля губами, но не произнося ни звука. Он опустился перед женой на колени и взял ее руки в свои.
– А вы-то, Даг, – продолжала Паллорино, – даже не догадывались, что и дочь, и жена знают о вашей интрижке и помолвке. Ваша молодая любовница очень удобно сгинула навсегда, и концы, простите за каламбур, в воду.
– Это правда?.. Рейчел, это правда? – хриплым шепотом спросил старик. – Господи, хоть бы нет! Неужели… И давно ты считаешь, что Иден могла навредить нашему Джимми? Что наша родная дочь могла убить нашего сына? Но почему, почему, Рейчел? Ревновала она, что ли? Или собственнический инстинкт проявился? Почему ты не поговорила со мной?!
Рейчел осталась безучастной. Даг повернулся к Энджи:
– Вы должны оставить наш дом. Уходите немедленно!
– Я обязана сообщить в полицию, – тихо сказала Паллорино. – Вы же понимаете.
Старик вскочил на ноги с молодым проворством.
– Молю вас, умоляю, пусть эта женщина из могилы не разрушит мою семью за ту ошибку, которую я когда-то допустил!
– Это ваша дочь разрушила вашу семью, если она действительно способствовала гибели Джимми.
Даг с размаху ударил кулаком по стене, отделявшей холл от гостиной. От удара дрогнуло все его старческое тело, а на стене осталась вмятина. Дрожа, он уставился на свою окровавленную руку.
Рейчел вдруг проговорила голосом, непохожим на прежний:
– Она пойдет в полицию, Даг. У нее же есть дневник. Все кончено… – Она двинулась на стуле, повернувшись к Паллорино. – После смерти Джимми Иден усвоила, что топить соперников – отличный способ решать проблемы. Я… Я не знаю, как полагается реагировать родителям, когда они начинают подозревать своего ребенка в ужасных вещах, в которые невозможно, немыслимо поверить. Не решаешься даже спросить напрямую. – Она вытерла мокрые щеки ладонями. – Мне кажется, успешное устранение Жасмин научило Иден, что вылазки на природу просто созданы для этого. Она… Полиция должна расследовать еще одну смерть – некой Джейн Эллиот, она тоже ут