Она направилась к дальней полке, принесла одну из книг и положила на письменный стол. Тут же сработал артефакт: от яркости настольного светильника, представляющего собой несколько соединенных между собой колец, на миг даже зажмурилась.
— История магии от армалов до наших дней. В кратком пересказе, — пояснила она. — Этого вполне достаточно, больше ничего не трогай.
— Не буду, — поспешно пообещала я.
— Полтора часа, Шарлотта, — напомнила леди Ребекка. — Если закончишь раньше, просто оставь книгу на столе и разыщи меня. Ты все поняла?
Она пристально взглянула на меня, словно о чем-то догадывалась. Глаза ее (серо-зеленые, как море под продувными ветрами) чуть потемнели.
— Да, леди Ребекка.
Стоило ей выйти за порог, как я метнулась к каталогу и раскрыла его на оглавлении. Здесь было непростительно мало книг по магии, и я быстро водила пальцем по строчкам, чтобы отыскать нужное. Не думаю, что Орман знает какие-то серьезные заклинания: титула у него нет, а значит, как маг он заведомо слабый…
Та-ак… вот оно!
«Основные заклинания наших дней и новейшей истории».
Как назло, книга оказалась на дальней верхней полке. Пришлось попыхтеть, подтаскивая лестницу к нужному сектору. Кто вообще придумал делать в библиотеке деревянный настил?
Взобралась на лесенку, перебирая взглядом корешки. Поспешно дернула «Заклинания» на себя.
— Ой-й-й…
Книги стояли так плотно, что вместе с нужной мне выскочила еще одна. Я тщетно попыталась ее поймать, но она уже соскользнула вниз. С грохотом свалилась на пол и у меня на глазах разлетелась на две части. В тот самый момент, когда за дверью раздались чьи-то шаги.
Я не свалилась с лестницы только потому, что одной рукой вцепилась в «Заклинания», другой в полку. Шаги прогромыхали рядом с дверью, а после начали удаляться: судя по всему, мимо прошел либо дворецкий, либо камердинер виконта, либо кто-то еще из слуг. Судорожно вздохнув, на подгибающихся коленках, я осторожно спустилась вниз. Для верности плотно зажимая фолиант подмышкой и повторяя пальцами края лесенки. Едва ощутив под ногами пол, опустилась на корточки рядом с «пострадавшей», и… замерла.
Книга действительно развалилась на две части, но исключительно потому, что их было две. Две части или две книги: в одной, что побольше, от корки до корки прямо сквозь страницы был вырезан тайничок, в него и вложили вторую. Небольшой томик в изящном переплете с шелковой ленточкой-закладкой. «Сладкая горечь свободы», — гласила надпись на корешке. Книга авторства Миллес Даскер?! По ощущениям, глаза у меня стали очень большими.
Откуда ей здесь взяться?!
«Сладкая горечь свободы» считалась самым откровенным и провокационным романом нашего времени. Леди Ребекка называла книги Миллес Даскер (первой женщины-автора, опубликованной в Энгерии) салонным чтивом для поверхностных, бесстыжих и ветреных особ. Помнится, я нечаянно стала свидетельницей ее разговора с подругами, когда она открыто осуждала «подобное творчество» и мысли, которые оно может вложить в умы современных женщин. Порядочных женщин!
«Я бы ни за что не поставила такую гадость на свою полку», — говорила она.
В общем-то, на полке роман Миллес Даскер и не стоял, он был надежно спрятан в недрах безжалостно искромсанных «Основ бытовой магии». Я закусила губу, понимая, что нужно возвращаться к заклинаниям, но если уж представилась такая возможность… Быстренько открыла книгу на первой попавшейся странице: судя по затертым уголкам, ее читали не один раз.
«Его ладони скользнули по обнаженным плечам, вызывая томительную, жаркую дрожь. Александра прикрыла глаза, отдаваясь во власть сокрушительной мужской силы. Забывая о том, как отчаянно и горячо ненавидела высокомерие в его глазах, чувствуя, как жесткие пальцы удивительно нежно повторяют контур ее губ…»
Странным образом я снова перенеслась в темноту ниши, прикосновения Ормана отозвались во мне пугающей дрожью. Прикосновения, которые хотелось продлить и чувствовать так же остро… наяву. Губы вспыхнули, словно он прикасался к ним пару мгновений назад, и я поспешно захлопнула книгу.
Ой-й-й-й, нет. Это совершенно точно не то, что мне сейчас нужно.
Захватила Миллес Даскер с собой вместе с «Основами». Верну на полку, когда буду убирать «Заклинания». Кстати, о заклинаниях… Зевнула, прикрывая ладошкой рот, глянула в оглавление.
Ну и что тут у нас?..
Заклинания, как ни странно.
Бытовые, боевые, защитные. Глянула на четкий узор, который жил на моем запястье своей жизнью: сейчас, например, снова «заснул». Если не присматриваться, можно подумать, что просто выпачкалась в краске, тонкие линии померкли. Надолго ли? Вряд ли его можно отнести к бытовым. К боевым тем более, и уж меньше всего это похоже на защиту.
Так, вот, раздел «Разное». Пожалуй, здесь и поищем.
Пролистала до нужной страницы, поморгала. Чувство было такое, что книга написана на незнакомом языке. Нет, часть слов мне все-таки была понятна, но большинство просто ускользали от сознания, особенно когда речь заходила о плетениях, построении контуров и узлов. Да-а-а, что ни говори, а магическая терминология — это явно не для слабого ума. Впрочем, плетения мне не нужны, мне нужно понять, с чем я имею дело, и как от него избавиться.
Раздел оказался большим и муторным, а еще — без картинок. Поэтому приходилось вчитываться в механизм действия заклятий, зевать и покусывать губы. Всевидящий, как в этом вообще кто-то разбирается?
Веки становились все более тяжелыми, не спасал даже яркий свет артефакта. В определенный момент я поймала себя на том, что чуть не упала в книжку лицом, дернулась, и…
— Могла бы просто спросить у меня, Шарлотта.
Ой, нет. Нет, нет, нет. Только не это.
Я что, опять сплю?
— Быстро учишься. Умная девочка. — От этого голоса хотелось не то сбежать на край света, не то… утонуть в нем. Он напоминал гипнотическую вуаль, наброшенную на сознание, приковывающую к своему обладателю невидимыми, но прочными цепями. Даже не оборачиваясь, я знала, кого увижу за спиной.
— Учусь? Чему?
Трость легла на мое плечо, набалдашник уперся в книгу, отодвигая ее в сторону.
— Здесь ты ничего не найдешь.
— А где найду? — Я все-таки обернулась.
В конце концов, если это сон, то во сне можно многое себе позволить.
— Уже пытаешься управлять снами. Невероятно. — Он обошел меня и встал у стола.
Легко касаясь его кончиками пальцев.
— Разве снами можно управлять?
— Большинство людей даже не отдают себе отчет в том, что спят. Не говоря уже о том, что с ними происходит. Не говоря уже о том, чтобы пытаться выстроить сюжет сна по своему разумению. То, что ты на такое способна, очень… — он смягчил последнее слово и повторил его так же мягко, словно пробуя на вкус, — очень странно.
Это действительно странно. Особенно если учесть, что мы разговариваем во сне.
— Может, уже снимете маску?
— Может быть и сниму. А что снимешь ты? Взамен, Шарлотта?
В голос снова ворвались певучие нотки, в которых разум увязал, как в паутине.
— А что вы хотите?
— Хочу снять с тебя нижнее платье.
Я приподняла брови.
— Не слишком ли за одну маленькую маску?
— Не слишком ли? Секрет твоего долга, — он коснулся моего запястья, — и мое лицо. Выбор за тобой, Шарлотта.
— Я согласна.
Слова сорвались с губ раньше, чем я успела их остановить. Но в самом деле, что мне терять во сне?
— Даже не сомневался, — ответил он.
А потом его ладонь легла на маску, отнимая ее от лица.
Я ожидала увидеть все, что угодно: ожоги на пол-лица или шрам, пересекающий щеку через висок, любое другое уродство, но стоявший напротив меня мужчина был очень привлекателен. Пожалуй, привлекателен чересчур, с таких пишут картины из-за образа, вдохновляющего своими противоречиями. Черты лица правильные, отмеченные свойственной мужчинам жесткостью, высокие скулы и тонкий нос, придающий его облику пугающую хищность. И вместе с тем — удивительно мягкий контур рта и линия подбородка.
— Заклятие долга, — произнес он, — единственное заклятие на крови, которое не считается преступлением. Потому что подчиняющийся ему идет на это добровольно, иначе оно не сработает.
— Заклятие… на крови? — У меня почему-то сел голос.
Я не могла отвести от него взгляда, пытаясь понять, как мой разум умудрился столь точно, столь четко воссоздать образ, которого никогда не было перед глазами.
— Самые жестокие. И самые нерушимые. — Он коснулся затянутой в перчатку рукой губ, глядя поверх нее на меня. — Во времена расцвета цивилизации армалов сильнейшие маги отделились ото всех и ушли с материка, чтобы взрастить новую расу, могущественную и непобедимую. Они называли себя мааджари, в их обществе не было места для слабых магов или для тех, кто магией не наделен. Их силе никто не мог противостоять: ни в древности, ни тем более в наши дни. Лишь крупицы их знаний, ничтожно малые и все же смертельно опасные, так или иначе просачивались в мир. В цивилизацию армалов. В Темные времена. В Эпоху Расцвета.
Было в его облике что-то странное: обладая столь яркой внешностью, он оставался в тени. Несмотря на то, что свет артефакта скользил по светло-каштановым волосам, играя в них серебром. Как теплый свет может откликаться серебром? Присмотревшись, я поняла, что это не свет: серебряная прядь. Серебро в его волосах смотрелось так же противоестественно, как холодный взгляд. Холодный и темный.
— Твой долг, милая Шарлотта, будет оплачен, когда ты исполнишь оговоренное условие, и ни днем раньше. Расторгнуть такой договор нельзя, чем сильнее ты будешь ему сопротивляться, тем больнее будет жалить заклятие. Совсем как заклятие верности, оно же «Змея».
Подавила желание подскочить. Змей я боялась с детства, но… откуда здесь взяться змее, правда?
— И что же случится, если я решу отказаться от выплаты?
— Ты умрешь.
— Вы шутите?
— Ничуть. — Удивительно мягкий голос для таких ледяных интонаций. — Я исполнил свою часть сделки. Твоя очередь.