Не знаю, сколько прошло времени, пока вернулась леди Ребекка: я уже успела перебрать все складки на платье справа налево и обратно по нескольку раз. Походить по гостиной, в которой все напоминало о детстве. Несмотря на отчужденность, леди Ребекка всегда была ко мне очень добра. Да, возможно у нее не хватало времени, чтобы проводить его со мной, но у нее появился муж и дочка, которые требовали ее внимания. А еще эти ужасные мигрени, доводящие ее до слез…
Подошла к камину и опустилась на корточки, чтобы поворошить угли. Сколько раз я сидела здесь с книгой, переворачивая одну страницу за другой, согреваясь под уютное потрескивание и зная, что меня ждет теплая постель. Вряд ли моя жизнь в приюте была бы такой же безоблачной.
Разумеется, леди Ребекка не оставит меня в беде. Просто она разозлилась из-за картины, и накричала она на меня именно поэтому. Еще неизвестно, что граф Вудворд написал в письме. Даже Ормана не забыл упомянуть! Надо было сразу рассказать леди Ребекке, что произошло в его кабинете, тогда бы она взглянула на все по-другому. Воодушевленная такими мыслями, улыбнулась и поднялась навстречу открывшейся двери.
— Я переговорила с мужем. — Леди Ребекка указала мне на диван. — Пойдем, Шарлотта. Присядем.
Вопреки обычаю она даже опустилась рядом со мной и принялась обмахиваться веером. Здесь и правда было достаточно жарко: мысль о том, чтобы прикрыть заслонку, пришла ко мне слишком поздно. Теперь оставалось только жалеть об отсутствии веера и ловить короткие перебежки воздуха между мной и леди Ребеккой.
— В этой, несомненно, непростой ситуации, Оливер согласился тебе помочь, — произнесла она, возможно, немного свысока, но это была ее привычная манера общаться. — Мы обсудили все случившееся и решили, что тебе стоит уехать. В Фартоне у тебя будет достаточно времени, чтобы оправиться ото всех глупостей, что ты наделала. И возможность начать новую жизнь.
Что?! Фартон?
От неожиданности я даже не сразу нашлась, что ответить: Фартон, несомненно, милый приморский городок, но мне нечего там делать. Я люблю его исключительно за воспоминания о детстве, о радостных днях с леди Ребеккой, о море. Впрочем, не исключено, что моя любовь к морю связана именно с детскими воспоминаниями, я ведь больше там не бывала.
— Я напишу отцу, — продолжала виконтесса, совершенно не замечая моего настроения. — Пока не найдешь место, поживешь в поместье. Платы с тебя, разумеется, никто не возьмет, можешь помогать на кухне или в уборке. Билет до Фартона оплатит Оливер, поедешь третьим классом, но временные неудобства можно потерпеть…
— Я не поеду в Фартон.
Слова вырвались раньше, чем я успела их остановить, но если бы они вырвались позже, это ничего не изменило.
— Мне там нечего делать.
— Ошибаешься, — покачала головой леди Ребекка. — Туда не доходят новости такого толка, поэтому ты наверняка найдешь место гувернантки или устроишься в школу. Неподалеку от города есть неплохая школа для девочек.
— Но я не хочу!
Брови виконтессы подскочили наверх, а затем сошлись на переносице. Впрочем, она тут же глубоко вздохнула и подалась ко мне, мягко сжала мои руки.
— Ох, Шарлотта, — она заглянула мне в глаза, — в этом ведь есть и моя вина тоже. В том, что сейчас ты ведешь себя так вызывающе. Я растила тебя как свою дочь. Не делала разницы между тобой и Миралиндой, и возможно, позволила тебе считать, что так будет всегда.
Она внимательно посмотрела на меня: все ли я поняла. Поняла я отлично, вот только до сих пор не могла поверить в услышанное.
— Знаешь, когда я тебя увидела впервые, я поклялась, что у тебя будет все самое лучшее. — Голос ее задрожал, а глаза наполнились слезами. — Я отдала тебе свою любовь и свое сердце, мне очень нелегко с тобой расставаться… Но признай, так будет лучше для всех…
— Так будет лучше для вас! — выпалила я и отняла руки, чувствуя, что они мелко дрожат. — Для вас и для вашего мужа. Вы хотите упрятать меня в Фартон, чтобы замять скандал. Хотя по сути, никакого скандала и не было, просто один… недалекий тип написал в газете, что моя картина ужасна, а другой — что я распутна. Только потому, что я ему отказала в его домогательствах! Но для вас все это не имеет значения, верно? Главное, чтобы ваша репутация осталась чиста.
Ноздри леди Ребекки затрепетали, она наградила меня яростным взглядом и подалась назад.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?!
— Как? — уточнила. — Я пытаюсь вам объяснить, что во мне проснулась магия смерти, а вы отправляете меня учить детей. Что будет, если однажды с моих рук сорвется глубинная тьма, а напротив меня окажется малыш или малышка?
— Не драматизируй, — сухо заметила она. — Глубинная тьма! Что за нелепость… Не знаю, кто тебя так запугал, но ты пришла за помощью, и я готова помочь. Даже если ты что-то и видела, вряд ли подобное повторится.
— Почему вы так в этом уверены?!
— Потому что неоткуда в тебе взяться сильной магии, и довольно об этом! Отправляйся к себе, собирай вещи. Через два дня идет поезд до Фартона…
— Я не поеду в Фартон, леди Ребекка! — Вскочила. — Меня там никто не ждет.
— А здесь ждут? — Она поднялась и оказалась лицом к лицу со мной. — Кто ждет тебя здесь, Шарлотта?
Я моргнула.
— Вы, — тихо сказала я.
— Я — разумеется. Но у моего терпения тоже есть предел. Я не могу вечно потакать твоему образу жизни, который разочаровывает меня до глубины души.
— Разочаровывает? Вы верите всем и всему, только не мне! — задыхаясь от переполнявших меня чувств, выпалила я. — Граф Вудворд, который прислал вам письмо, он… он хотел сделать меня содержанкой!
Пощечина, прозвучавшая в тишине как выстрел, отпечаталась на моей щеке. В воцарившейся тишине было слышно только мое дыхание.
— Граф Вудворд — уважаемый человек, — процедила леди Ребекка. — Он бы никогда себе такого не позволил, особенно по отношению к тебе. Ты была дружна с его дочерью, которая подтвердила, что в последнее время ты вела себя странно. Интересовалась неким месье Орманом, магией и позволяла себе всякие вольности вроде походов в их семейную библиотеку без спроса.
Не в силах что-либо сказать, просто молча смотрела на нее.
— Да, моя дорогая, да, — холодно произнесла виконтесса. — Получив такое письмо, я не могла просто поверить на слово. Сегодня Оливер ездил к графу, он принял его (несмотря на то, что сильно повредил запястье), и все разъяснил. Оказывается, ты неоднократно обращалась к нему за помощью через Эвелину, недвусмысленно намекая на то, что хочешь поблагодарить его лично. Скажешь, это не так?
Наверное, останься во мне слова, я бы что-нибудь сказала, но слов не осталось. Как же можно извратить простую искреннюю благодарность…
— Спасти твою репутацию получится, только если ты уедешь. Немедленно. Как я уже говорила, граф — достойный человек, он обещал молчать, и…
— Моя репутация в спасении не нуждается, — спокойно встретила ее взгляд. — Мне жаль, что вы этого так и не поняли.
Не дожидаясь ответа, подхватила юбки и направилась к двери.
— Если ты выйдешь за эту дверь, Шарлотта, — виконтесса снова повысила голос, — если ты сейчас уйдешь, ты больше никогда не перешагнешь порог этого дома. Слышишь меня?!
Можно подумать, если не выйду, перешагну.
В Фартоне меня запрут либо в поместье отца леди Ребекки, либо в школе для девочек. Вряд ли я когда-нибудь вернусь в Лигенбург.
Щека горела огнем, но я шла, расправив плечи. Дверь за собой прикрыла, не оборачиваясь, ускорила шаг, направляясь в холл. Коснулась настенного артефакта, и спустя несколько минут Джон принес мне одежду, книги и сумку.
Попрощавшись с дворецким, я подхватила вещи и вышла на улицу.
В неизвестность.
Я проснулась от того, что мисс Дженни снова возится под кроватью. Мышь, что ли, глупенькая забежала?.. Приоткрыла глаза: мансарду заливала предрассветная синева, которая пока даже не думала светлеть. Повернулась на другой бок, повыше натянула одеяла, заворачиваясь в них с головой: вставать не хотелось. Вот только сегодня мне и не надо было никуда вставать. Если не считать встречи с Орманом.
Удивительно, но при мысли об этом я не почувствовала ничего. Ни стыда, ни желания избежать новой встречи, ни неприятия. По сути, мне было все равно, что случится. Что обо мне скажут и что подумают — какой смысл беспокоиться о том, чего нет, то есть о моей репутации. Вчера я просила леди Ребекку мне поверить, но поверила она Вудворду. Наверное, причина моего равнодушия крылась и в этом тоже.
Я понимала, что если начну плакать, остановиться уже не смогу.
В конверте, который мне передал Орман, оказалось месячное жалованье гувернантки. Этого требовали приличия: рассчитывая кого-то из прислуги в срочном порядке, полагалось дать сверху на время, что человек будет искать новое место. Не все так делали, но аристократы старой закалки предпочитали подчеркивать свое положение, добропорядочность и старые традиции. Возможно, не случись вчерашнего разговора с леди Ребеккой, я бы еще поверила в щедрость графа, но теперь…
Конверт с деньгами явно не от него.
А значит, и трогать эти деньги нельзя.
За вчерашний вечер я передумала слишком много всего. В частности, о том, что мне придется принять помощь Ормана — в том, что касается магии. Осознание этого пришло, когда я говорила о школе для девочек в Фартоне или о работе гувернантки. Пока моя магия ведет себя тихо, но не исключено, что сильное потрясение или испуг спровоцирует новый всплеск.
Вот и вторая причина, по которой я предпочитала держать чувства под замком.
Когда ты ходячая смерть, нельзя позволять себе ничего лишнего.
— Мисс Дженни, хватит! — Наклонилась и постучала ладонью по полу, уже понимая, что шуршание тут ни при чем.
Сна не было ни в одном глазу, и неудивительно: легла я вчера очень рано и заснула, стоило голове коснуться подушки. Видимо, сознание выбрало такой любезный способ избавить меня от мыслей о случившемся. Не позволить и дальше думать о том, что леди Ребекке собственная репутация оказалась важнее.